Волчье сердце (СИ) - Ли Аннабель

— Это же я. Друг, ты чего? — удивился Гор, но лука не опустил.

Лань, до этого вжимавшаяся в корни дерева, неуверенно привстала. Ее морда показалась из-за спины волка. Белый бутон упал на землю. Гор узнал цветок волчьей пастушки — травы, из которой готовили отвары для оборотней. Король перевел взгляд на лань. Обычная вытянутая морда, трепещущий черный нос, уши вразлет, но глаза… Огромные, как и положено животному, они отличались цветом радужки. Обычно у оленей радужка темно-каряя с горизонтальным зрачком. У этой же лани глаза оказались зеленые. В лунном свете сложно разобрать, но Гор готов был поклясться, что и зрачок у нее круглый, как у человека. И взгляд… слишком осознанный для дикого животного.

Король охоты опустил лук. Эрин тут же расслабился и перестал скалиться.

— Эрингор, — донес до Гора ветер. — Эрингор…

Сердце, которое уже давно не билось в его груди, вдруг до боли сдавило. Зеленые глаза лани напоминали ему о ком-то, но он никак не мог вспомнить, о ком именно…

— Эрингор, — снова позвали его.

Он различил мягкий женский голос. Король схватился за сердце. Казалось, оно вот-вот разорвется на части. В памяти Гора всплыли даже не образы, а ощущения. Мягкий шелк волос под пальцами. Тепло тела. Больших трудов Королю стоило снова посмотреть на лань. Неужели это она?

— Лана? — спросил Гор, оседая на землю.

Это имя инстинктивно сорвалось с его губ. Воздух вокруг красной лани заискрился. Сотни светлячков закружились вокруг животного, возвращая ему очертания человека. И вот перед Гором появилась самая прекрасная дева, что он когда-либо видел. Фигуру скрывал безразмерный плащ из оленьей шкуры. На голове надета странная красная шапка с рожками. Но бледное и перепачканное лицо… Оно было таким родным. На его фоне глаза, полные слез, казались просто огромными.

— Боги, — раздался до боли знакомый голос в голове Гора. — Это правда ты? Ты живой? Но ведь я сама видела твои останки…

Гор схватился за виски. Это было наваждение, не иначе. Лана бросилась к нему и крепко обняла. Он сразу узнал ее запах, в котором чувствовались ароматы диких трав. Эрин крутился вокруг, вилял хвостом, жалобно скулил, прося подарить и ему ласку тоже. Волчье сердце первым признало хозяйку. С разумом человека все обстояло сложнее.

— Это все Самайн, — выдавил из себя Гор. — Боги решили сыграть со мной злую шутку…

В его памяти всплывали забытые образы и тут же исчезали, но Король судорожно цеплялся за них. Он пытался вспомнить. Вспомнить все.

За несколько лет до…

— Тебе обязательно ехать? — спросила Лана, не скрывая своего недовольства. — У короля большая свита. Неужели тебя некому заменить?

— Я единственный оборотень, — ответил Эрингор.

Ему удалось поймать жену за руку и притянуть к себе. Она попыталась вырваться, но в итоге пошла на уступку и села к нему на колени.

— И что? — Лана нервно повела плечами. — В чем смысл охоты, если с тобой есть тот, кто за версту чует животных? Разве не интереснее выслеживать их самому?

Эрингор только рассмеялся.

— Я предпочитаю думать, что еду с королем прежде всего для охраны.

Лана презрительно фыркнула.

— Милая, — он коснулся ее подбородка и заставил на себя посмотреть, — это займет день. Максимум два. И я вернусь.

— Чтобы потом снова уехать. Эрингор, зачем ты женился, если совсем не бываешь дома⁈ — воскликнула Лана и хотела уйти, но муж снова ее удержал.

От друзей он не раз слышал, что в положении жены становятся особенно эмоциональными и капризными. Поэтому Эрингор старался лишний раз не спорить. К тому же, его мучило чувство вины. Знала бы Лана, как тяжело ему покидать ее каждый раз по поручениям короля. Должность первого рыцаря была и благословением, и проклятьем для семьи оборотня. Эрингор много времени проводил в делах, но высокий статус позволял ему надеяться, что их дети в будущем займут достойное место при дворе и окажутся на хорошем счету.

— Не сразу, — мягко ответил он, поглаживая спину супруги. — В этот раз я пробуду дома не меньше месяца. Обещаю всецело посвятить его тебе.

— И в замок ездишь не будешь? — Лана прищурилась, ища подвох.

— Редко, — вздохнул Эрингор, не переставая ласкать жену. — Пару раз в неделю. Не чаще.

— Без ночевок? — куда мягче спросила она, явно млея от его прикосновений.

— Без ночевок, — он улыбнулся.

Король обещал ему после охоты небольшой отдых. У Ланы как раз подходил срок родов, и Эрингор не мог пропустить рождение сына. Волчье чутье подсказывало, что родится мальчик.

Издалека донесся охотничий горн. Настала пора уходить. Лана нехотя встала. Гор поднялся следом. Вдвоем они вышли из поместья. Слуги уже подготовили коня, и тот нетерпеливо бил копытом.

— Даже твоему коню не терпится забрать тебя из дома, — сдавленно произнесла Лана.

В ее зеленых глазах заблестели слезы. От этого она казалось Эрингору еще более прекрасной и притягательной. Оборотень не удержался и приник к ее губам. Мягкие и податливые, они робко отвечали на его призыв. Только тонкие аккуратные пальцы вцепились в плечи Эрингора в попытке его удержать.

— Поцелуй — слабое утешение перед разлукой, — прошептала Лана, грустно улыбнувшись.

— Два дня, и я буду дома, — ответил он и, прижавшись носом к макушке жены, втянул воздух.

Где-то на задворках сознания возникла мысль: «Что если он вдыхает ее запах в последний раз?».

— Эрингор, не уезжай. У меня плохое предчувствие, — сдавленно произнесла Лана. — Скажись больным… У короля большая свита. Тебе найдут замену.

— Нет, — он упрямо покачал головой. — Я не трус и, тем более, не лжец. Милая, тебе нечего бояться. Все будет хорошо.

Лана поджала губы и судорожно вздохнула.

— Тебе пора, — она отступила назад. — И не вздумай оборачиваться.

— Все еще веришь в глупые приметы? — улыбнулся он и залез в седло. — Два дня.

— Два дня, — кивнула Лана.

Эрингор пустил коня трусцой по дороге, и чем дальше он удалялся от жены, тем сильнее ему хотелось обернуться и бросить на нее прощальный взгляд. Отринув все предрассудки, он посмотрел назад. Обнимая округлившийся живот, Лана продолжала стоять на дороге. Бледная, выражение лица сосредоточенное. И глаза, огромные испуганные глаза, которые врезались Эрингору в память.

* * *

Охота затянулась. Лесничий поведал королю, что видел в лесу следы огромного медведя, которого в селениях считали чуть ли не воплощением ненасытного бога Ухара. Утаскивал медведь в основном крупный рогатый скот, но поговаривали, что несколько пропавших охотников тоже дело его клыков.

Король Агро, будучи азартным охотником, захотел шкуру этого медведя. И вот, вместо положенных двух дней, Эрингор уже неделю выслеживал хищника. Медведь в свою очередь был хитер и ловок. Пару раз охотники разделялись в надежде отыскать его логово, но в результате свита короля лишилась трех человек.

— Ваше Величество, нужно возвращаться. У нас заканчивается провизия. Вот-вот выпадет снег. Вернемся в замок и весной продолжим охоту, — пытался уговорить короля Эрингор.

— Снег ерунда. Провизию добудем. Пошлем кого-то из людей в ближайшую деревню, а сами продолжим охоту. Я не вернусь домой без шкуры этой твари, — упрямился король Агро.

Эрингору идея не понравилась, но перечить королю не мог даже его первый рыцарь. Люди уехали… Прошло еще два дня, и стало ясно, что с провизией никто не вернется. Эрингор уже не сомневался, что на счету ненасытного медведя стало на несколько смертей больше.

Тут у короля Агро наконец-то проснулся разум. Охотники двинулись назад и угодили снежную бурю. Вокруг резко похолодало. Под порывами ветра стонали деревья. Но больше всего Эрингору не нравилась близость хищника. Кони вели себя беспокойно, да и чутье оборотня просто кричало — медведь рядом. И уже не они охотились на медведя, а он на них. Оборотень был уверен, что косолапый терпеливо ждал подходящего момента, чтобы напасть, разорвать, растерзать людей, осмелившихся явиться в ЕГО лес.