Южная пустошь. Книга 4 - Цветкова Алёна

Задачка с амулетами нам так и не далась. Каждый вечер мы с Зелейной доставали свои артефакты, чтобы увидеть и услышать своих детей. Нам так и не удалось повторить фокус с передачей нам изображения и голоса. Возможно следовало заняться проблемой более серьезно, но мы так уставали, что сил на изыскания не хватало.

Однако, если судить по видимым картинкам, у Фиодора все было хорошо. Он, конечно, изменился, немного похудел, а на переносице обозначилась крохотная вертикальная морщинка, из-за которой он казался старше. Почти всегда я видела его в окружении советников: молодой король решал навалившиеся на него проблемы…

А вот девочки вели себя как ни в чем ни бывало. Они не только не покинули Южную пустошь, но казалось и вовсе не знали о грозящей им опасности. Я стала подозревать, что гонец попросту не доехал до них. И это вызывало у меня беспокойство, которое я старательно подавляла. Иначе не выдержала бы и развернула коней в сторону пустоши. Именно поэтому я не могла злиться на Зелейну за ее периодические истерики. Мне тоже иногда было так плохо, что хотелось поорать и потребовать немедленно возвращаться обратно, к детям. Но в моем случае такое проявление эмоций было непозволительной роскошью. Рядом со мной не было «Амила» способного найти нужные слова.

Тем временем мы добрались до пограничной крепости, через которую хотели попасть в Аддию.

К переходу через границу следовало подготовиться. Ни я, ни Зелейна не могли находиться в Аддийском султанате будучи свободными женщинами. Нам нужно было надеть на шею ошейник и покрыть себя покрывалами, скрывая тело и лицо. Амил же должен был взять на себя роль нашего «хозяина».

Раньше я думала, что никогда не смогу пойти на такое унижение. Но ненависть к Великому отцу и проклятым магам была настолько сильной, что я не испытала ни малейшего затруднения, и, не слезая с лошади, с легкостью покрыла себя тяжелыми накидками и надела на шею толстый кожаный ошейник с длинной цепочкой, которую Амил должен был пристегнуть к поясу. Во мне не было ни сомнений, ни страха, что мой брат может воспользоваться ситуацией в своих интересах.

Но совершенно неожиданно в позу встала бывшая рабыня. Зелейна наотрез отказалась возвращаться к прошлому, и упрямо твердила, что она теперь ахира, а значит может отправиться в султанат без покрывал и ошейника. И сколько Амил ее не уговаривал, она упрямо мотала головой.

– Зелейна, – не выдержала я. Мы уже половину свечи не могли сдвинуться с места из-за упрямства бывшей жены султана, – ты, конечно, можешь и дальше держаться за свой статус ахиры, и сполна хлебнуть всей той грязи, которая ждет тебя на территории султаната. Только будь готова к тому, что сын погибнет, защищая твою честь, ты сама сдохнешь в канаве, избитая и изнасилованная какими-нибудь бродягами, а твой бывший муж, аддийский султан, об этом даже не узнает. И уж точно не почувствует себя виноватым за то, что отказался от тебя. Если хочешь отомстить и доказать Эбрахилу, что чего-то стоишь и без его покровительства, то будь хитрее. Надень ошейник и покрывала, доберись до Великого отца и ударь так, чтобы твой бывший почувствовал такую же сильную боль, как ты. Ты же слышала, он почитает предводителя проклятых магов превыше всех живых и даже Богов.

Бывшая рабыня, выслушав мою отповедь, замолчала. И так же, не сказав больше ни слова, взяла протянутые Амилом покрывала. Пока Зелейна заворачивалась в несколько слоев ткани, и надевала ошейник, ко мне приблизился Аррам:

– Ваше величество, – прошептал он. Из-за горы покрывал, прятавших мое лицо, я едва слышала, что он говорил, – вы уверены в своем брате? Как только мы перейдем границу он сможет заявить на вас свои права и отвезти к отцу. Я мог бы сам изобразить вашего хозяина…

Я оскалилась. За две седьмицы пути моя злость на Великого отца не стала меньше. Напротив, я ненавидела его с каждым днем все больше. Он ломал через колено весь мир, меняя привычную тихую и спокойную жизнь на горе и слезы. Такое не прощают… Но это не значило, что ненависть ослепила и оглушила меня настолько, чтобы я потеряла разум. И не услышала что-то нехорошее в голосе наемника.

– Я не доверяю никому, Аррам. – так же тихо ответила я. – Но пусть лучше моя свобода будет в руках брата, чем в твоих. Потому что тебе я доверяю еще меньше, чем Амилу. У тому же, – я усмехнулась, но Аррам этого не увидел, все же есть какая-то польза от дурацких покрывал, скрывающих лицо, – если кто-то попытается заявить права на меня на самом деле, то очень сильно рискует не проснуться. Поверь, я не постесняюсь перерезать глотку любому кто решит покуситься на мою свободу. Больше того, тебе и сейчас придется спать в полглаза, Аррам, потому что наш разговор заставил меня очень сильно задуматься о твоей лояльности.

– Я не понимаю, о чем вы, ваше величество, – тут же пошел на попятный Аррам. – Я никогда не сделал бы ничего подобного.

– Ну, вот и славно, – закончила я разговор. – А сейчас в путь.

Зелейна как раз закончила облачение, Амил перехватил вторую цепочку, закрепляя их на поясе. И я пришпорила коня, отправляя его вперед, но через пару мгновений меня обогнал Амил: рабыня не могла вести отряд за собой. Мы с Зелейной пристроились чуть позади, насколько позволяла длина цепочки…

Пересечь границу оказалось проще, чем я думала. Слухи о разрушении Яснограда докатились и до приграничных крепостей, и вся крепость обсуждала ужасную новость, забыв о своих обязанностях. Солдаты и таможенники обеих стран сбились в кучку и совсем не обращали внимания на тех, кто беспрепятственно переходил границу. Особенно рады были купцы, которым безразличие таможенников помогло уменьшить, а то и вовсе не платить таможенные пошлины, и мы. Потому что только заехав на территорию крепости, я сообразила, что лошади из королевского резерва, принадлежность к которому подтверждалась особым клеймом на крупе, выдадут нас с потрохами. И вся тщательно продуманная легенда о том, что Амил небогатый земледелец, возвращающийся из поездки к брату, живущему в Грилории, сходу окажется под сомнением.

Я же не хотела, чтобы Фиодор и Живела, узнали о том, что я отправилась не в Южную пустошь, а в Аддию.

Но в нашу сторону даже никто не взглянул…

Я еще ни разу в жизни не покидала пределов своей страны, и почему-то думала, что стоит перейти границу, как все вокруг станет другим. Но нет, если не читать цвета мундиров почти ничего не изменилось. Даже язык в приграничных районах был смешанный, а женщины иногда позволяли себе гораздо больше вольностей.

На ночь мы остановились в приграничном постоялом дворе, который в Аддии назывался караван-сарай. На этом, собственно отличия и заканчивались. Даже особый резерв лошадей, принадлежащих султану здесь тоже был. Мы с Амилом решили обменять наших коней на коней султана. Рисковали, конечно, ведь Амилу пришлось раскрыть инкогнито и обозначить свое присутствие на территории Аддийского султаната. Мы не знали, прекратил Эбрахил поиски беглой рабыни и ее похитителя или нет. Но мой брат решил, что если не останавливаться в крупных городах и двигаться в том же темпе, что и раньше, мы успеем покинуть пределы страны раньше, чем весть о его появлении дойдет до султана.

И снова мы мчались во весь опор, не жалея ни коней, ни себя. Мы вымотались, похудели и почернели, хотя солнце с каждым днем грело все меньше и меньше. Осень вступала в свои права, и по утрам на траве появлялась серебристая изморозь, предупреждающая о скором наступлении зимы.

Дорога к северо-восточным границам аддийского султаната вела через обжитые земли, поэтому мы с Зелейной вынуждены были все время изображать из себя покорных рабынь. Это оказалось намного проще, чем мне представлялось. Амил не позволял ничего лишнего и вел себя достаточно корректно, чтобы я не чувствовала никакого давления с его стороны. Я уже почти привыкла к вороху покрывал, хотя в первые дни задыхалась от недостатка кислорода под ними. Ошейник тоже перестал доставлять дискомфорт, я уже не замечала его удушающую хватку и иногда даже забывала о том, что он есть.