Наперегонки с ветром. Идеальный шторм (СИ) - Виннер Лера

– Может статься, что это их потомок. Человек, у которого мы его купили, не был стариком, но конь был один, – я сдержанно улыбнулась ей, но ответила как можно тише.

Женни легко задела пальцами мой подол, привлекая внимание, и когда я повернула голову, склонилась к самому уху.

– Кажется, отношения начинают налаживаться?

Она тоже улыбалась и была искренне довольна всем увиденным.

Её лицо казалось лишь чуть бледнее обычного, но, бросив взгляд на узкий рукав её платья, я не обнаружила под ним ничего, даже отдалённо напоминающего повязку, наложенную на порез.

Значит, он затянулся так же быстро, как в своё время мой.

С той лишь разницей, что я делала это лишь однажды, а Женевьева, судя по всему, обновляла защиту Самуэля время от времени.

И, вероятно, в самом деле об этом не помнила.

Сесиль тем временем начала гладить Ветра смелее. Норд наблюдал за ними, продолжая оценивать её и степень, в которой она этого достойна.

– Леди, надеюсь, вы извините меня, – на этот раз Женни заговорила громче. – Меня ждет дома раненый муж.

Вдова Мерц обернулась к ней и выглядела при этом такой удивленной, как будто и правда забыла о нашем присутствии.

– О, тогда я…

– Не стоит, – напомнив себе, что в ее присутствии мне следует продолжать быть хорошей, пусть и не слишком умной графиней, я шагнула вперед и коснулась ее руки. – Леди Готтингс и правда нужно спешить, но я могу познакомить вас с лошадьми. Если вы располагаете временем.

Пожелав нам хорошо провести время, Женни буквально выпорхнула из конюшни, а я, не давая Сесиль струсить и последовать за ней, подвела её к Искре.

– Она в положении. Так что новый конь стал скорее необходимостью.

Я была уверена, что беременность лошади её тронет, и оказалась права.

Вдова прикусила губу, а потом погладила мою девочку с какой-то особенной нежностью.

– Я очень за вас рада. Ребёнок, пусть даже и лошадиный, это большая радость.

О смерти Альфреда Готтингса она, вероятно, узнала одной из первых, и узнала от Женни.

Какой бы разговор ни состоялся между ним на самом деле, сейчас она решилась прийти сюда.

После того, как тайком передавала мне записку.

– Знаете, – Сесиль сделала быстрый, почти судорожный вдох, решаясь, а потом провела ладонью по переносице Искры. – Со мной сегодня утром произошло кое-что странное. Не знаю почему, но мне кажется, что вы к этому причастны.

В этом не было недовольства, лишь смущенная задумчивость, но я все равно сделала маленький шаг к ней, поощряя продолжать.

– И что же это было?

Сесиль не убрала руку от лошади, но посмотрела на меня:

– Один молодой господин навестил меня рано утром. Преподнес мне букет цветов и заверил в том, что в случае необходимости я всегда могу рассчитывать на его участие.

Сдержать смех стоило мне огромного труда.

Дознавателя Мода я видела только в профиль, да еще и в полутьме, но все равно могла вообразить себе, как неловко он топтался на пороге ее дома.

А Сесиль тем временем продолжила:

– Мне показалось, что он сам не понял, что его привело. Это было так странно.

Ее вызванная визитом сюда неловкость постепенно начинала превращаться в смущение совсем иного порядка.

У Кайла было изумительное чутье на такие вещи – люди, которых он так или иначе знакомил походя, часто находили друг в друге нечто большее, чем просто приятного собеседника.

Но то, как быстро и беспрекословно Мод его послушался…

И то, сколь безошибочно он понял, о ком ему говорили…

– Вам было это неприятно?

– Скорее удивительно.

Искра всхрапнула, давая понять, что половина человеческого внимания ее не устраивает, и Сесиль, наконец, полностью развернулась ко мне.

– Я совсем недавно похоронила мужа. Кто бы что ни думал, я любила Йозефа. Он оказался…

Она запнулась, словно поняв, что наговорила лишнего, а мне вдруг стало спокойно.

Рассказать ей об Искре было действительно хорошей идеей, потому что теперь я начинала по-настоящему понимать, как нужно разговаривать с этой женщиной.

Честной, Нечистый бы ее побрал, до глупости.

– Вы вините себя за то, что полюбили его не сразу?

Вдова моргнула и уставилась на меня почти что с оторопью.

Ее изумляло не то, как быстро я догадалась, а то, что я не осуждала ее за это.

– Я не уверена, что смею говорить о таком.

– Тогда давайте скажу я, – пожав плечами, я прислонилась к деннику Норда и он тут же склонил голову ближе к моим волосам. – Когда Йозеф Мерц начал ухаживать за вами, вы не приняли его чувства за чистую монету. Скорее всего, сочли, что он рассматривает вас как удобный вариант и легкую добычу, ведь молодая женщина с незаконнорожденным ребенком для общества всегда второй сорт. Но со временем он убедил вас в своей искренности. А вы посчитали его достаточно хорошей партией, чтобы раз и навсегда заткнуть рты всем, кто смел поливать грязью вас и вашего сына.

Взгляд Сесиль сделался влажным. Казалось, что она уже почти готова разрыдаться, и я вдруг заподозрила, что это впервые. Впервые с того момента, как она нашла своего Йозефа мёртвым.

– Он… – она запнулась, но всё-таки нашла в себе силы продолжить. – Он признал Людвига. Мой сын носит фамилию Мерц. А Маргарет успела поссориться со всеми, кто напоминал ей о том, что он не её родной внук. Однажды мы были вдвоём в кабинете. Я тогда уже ждала ребёнка. Людвиг явился к нам. Ему было девять, но он потребовал от Йозефа объяснений, как маленький мужчина. Хотел, чтобы тот объяснил ему, почему оставил нас, если является его настоящим отцом. Йозеф пообещал рассказать ему всю правду, когда он станет старше и начнет думать как взрослый. «А пока», – сказал он, – «Все, что ты должен помнить: я твой отец, и так всегда будет». Он и правда рассказал ему потом. Меньше года назад. Я не знаю, что. Он просто сказал, что Людвиг уже достаточно взрослый, чтобы понять, и заперся с ним в кабинете. После этого он обнял меня и пообещал, что всегда будет защищать.

– Вы сказали Йозефу правду?

Сесиль моргнула, и на ее лице начало проступать загнанное выражение.

То самое, что бывает у всех женщин, которые не сумели защитить себя, даже годы спустя.

Я качнула головой, избавляя ее от попыток догадаться, откуда известно мне.

– Бросьте, это очевидно. Если помните, я успела познакомиться с этим человеком.

Она медленно и как будто с трудом выдохнула, опуская взгляд.

– Я ему поверила. Когда он начал ухаживать за мной, я была еще достаточно наивна, чтобы верить. И самое мерзкое, самое гадкое… Многие мужчины обманывают женщин, чтобы получить желаемое добром. Ему ведь ничего не стоило. Но это было так больно. Так отвратительно, – она прижала ладонь к своему горлу, вспоминая, и умолкла.

Я видела, что ее пальцы побелели, а губы дрожат, и уже почти собралась коснуться ее плеча, чтобы успокоить, но Сесиль тряхнула головой, приходя в себя.

– Я думала, что больше не вынесу ничьих прикосновений, – когда она подняла глаза, они были неожиданно ясными. – Конечно, Йозеф знал об этом. Он был умен и видел, что я боюсь, когда он меня касается. Я уговорила себя, что буду терпеть, потому что долг жены – ложиться в постель с мужем, а мне нужно было выйти за него замуж. Но он не оставил это так. Знаете, он был таким внимательным. Таким ласковым. Даже в нашу брачную ночь он ни на чем не настаивал, но полугода не прошло, как я сама пришла к нему. Не потому что должна была, а потому что мне захотелось испытать это с ним. Я знаю, что вы причастны к тому, что случилось. Если не вы, то ваш муж, которому вы пожаловались на эту тварь. Маргарет рассказала мне о нем. Если такой человек женат на вас, значит, и вы не так просты, как хотите показаться. Я не прошу у вас правды, но пришла сюда, чтобы сказать вам в лицо, что до конца жизни буду молиться за вас обоих. Вам это наверняка кажется глупым, но я впервые за тринадцать лет смогла спокойно выйти на улицу.

Ее начинала сотрясать дрожь, и я все-таки сжала ее локоть, а другой рукой коснулась виска, заставляя смотреть себе в лицо, как она сама и предложила.