Тут-то я и заметил сверкающего серебром карпа. Он робко приблизился к стайке рыбок и ловко извернувшись, ухватил одну из капель Ци. Да, у карпов велась борьба за каждую каплю, в которую старик не вмешивался.
Серебристый карп был намного меньше остальных, зато он был явно быстрее и сообразительнее. Он казался полупрозрачным и словно облитым расправленным серебром, а еще он немного светился, отражая солнечный свет радужными цветами.
— Я сразу понял, что он — особенный, — сказал призрак.
Серебряный карп был единственным из рыбок, кто не боялся деда и попросту лег на его ступню. Наглость? Или доверие?
— Удивительные создания — карпы, — тихо сказал дух, наблюдая за этой сценой вместе с нами. — Вроде бы просто рыбы, а на деле — нечто большее.Огромный скрытый потенциал, который может раскрыться лишь при совпадении множества факторов.
Мне передались эмоции духа. Вернее, их отголоски. То, что он нам показывал было личным.
— Когда он лег мне на ногу, тут-то я и ощутил Просветление, — сказал он.
Даже я через воспоминание почувствовал исходящие от его призрачной фигуры странные вибрации, которые заставили мою душу словно бы приоткрыться навстречу чему-то великому. Это был непостижимый момент внутреннего озарения и, одновременно, приостановки времени.
— Нам кажется, — сказал дух, — что мы сами управляем своей жизнью, эмоциями, поступками, внутренними состояниями.
Он замер на миг:
— Это чудовищная ложь и самообман. До этого момента я думал, что что-то понимаю в даосских состояниях сознания.
Дух покачал головой.
— В тот день я понял, что мы лишь можем ждать того момента, когда они придут сами. Мы должны держать объятия нашего сознания открытыми, надеясь что случится небывалое и нас постигнет Озарение или Просветление. Настоящее, а не то, которое испытываешь во время глубокой медитации.
Дух присел и коснулся пальцем воды, по которой пошли круги:
— Когда этот маленький карп лег мне на ногу, я на краткий миг ощутил настоящее Просветление. Это был момент, когда я на долю мгновения понял и осознал всё сущее. Я ждал этого момента семьсот лет, и когда он наступил, то я понял, что ждал бы его еще столько же, лишь бы испытать снова. Ты знаешь что такое Просветление, юноша?
Я хотел сказать, что испытывал Сатори и похожие состояния, но даже отголосок того, что мне донеслось через воспоминания отшельника, говорил мне о том, что постиг я, видимо, какое-то не то Сатори.
— Это мимолетное касание Вселенной, которое на миг сделало мои глаза открытыми. Мы с тобой, да и другие, просто слепцы, полагающиеся на свои ощущения. Не более. Разве есть цена тому, чтобы слепец на несколько мгновений стал зрячим? Нет! Нет такой цены, которую он не был бы готов заплатить. И поверь, став «зрячим» даже на миг ты всю жизнь будешь хранить увиденное.
Дух нервно сглотнул, словно переходя к чему-то действительно болезненному и личному.
— Именно с тех пор моя жизнь стала неразрывно связана с этим маленьким карпом. Карпом, который подарил мне Просветление.
Время в воспоминании вокруг нас еще сильнее ускорилось.
Серебристый карп рос очень быстро. Быстрее всех других рыб в озере.
— Ци Праведников очень полезна для духовных существ, да и не только для них. О целебных ее свойствах ты и так знаешь, я видел, как ты лечил лису. Чжанг, так я его назвал, рос очень быстро.
Довольно скоро карп, кружащийся вокруг ног Праведника, был уже размером с руку, и в глазах его явно плескались зачатки разума.
Еще перемотка — и он стал еще больше.
Я даже как-то позабыл о духе деда, полностью захваченный наблюдением за воспоминанием.
— Вот я впервые ему показал наше озеро.
Мы увидели, как отшельник взял карпа на руки и, приподняв над собой, показывал тому остров и озеро вокруг. В глазах карпа я видел радость и шок от увиденного мира. Другого, надводного мира.
— Он впервые увидел, что есть что-то помимо озера и его темных глубин. Что есть мир над водой, и как он прекрасен… — меланхолично сказал дед, — С тех пор я каждый день его носил и показывал всё вокруг. Учитывая, что он уже стал чем-то большим, чем обычной рыбой, Чжанг мог довольно долго обходиться без воды.
Времена года менялись вокруг с поразительной скоростью и карп достиг размеров теленочка. Упитанного такого теленочка. Еще бы, на чистейшей Ци откармливался.
— Обычно разговаривать умеют только золотые и черные карпы, но и они до поры до времени молчат. Но Чжанг был одним из редких исключений. Он заговорил, и довольно рано, на второй год. Карп действительно заговорил, сначала это напоминало слова ребенка, которые тот с трудом произносит, но чем больше перематывал воспоминания дух, тем лучше он разговаривал.
Это выглядело совсем не так, как я думал. Он не говорил по-настоящему, лишь проецировал звуковые волны наружу. Совсем как Ли Бо.
— Удивительные создания карпы… — вновь повторил дух.
Воспоминание резко оборвалось, но почти сразу возникло другое.
— Я не скажу, что испытал Просветление еще раз. Но воспоминание о нем было для меня вдохновением для многих медитаций и размышлений. Это многое мне дало.
Прошло, наверное, с десяток лет и мы все увидели огромного серебряного карпа, который рассекал озеро, а верхом на нем был отшельник, волосы и борода которого развевались на ветру, а глаза лучились от счастья. Не менее счастливым был и карп.
Вот она, человеческая натура, — мелькнула мысль. — Только нашел животинку — сразу надо припахать.
— Чжанг стал мне настоящим другом. Он уже не был просто духовным существом, он стал разумнее многих людей.
Через мгновение перед нами предстала сцена, как огромный карп вывалился на поверхность озера и…отшельник поил его чаем.
А не перебор ли это, часом? — подумалось мне.
— Он любил зеленый чай с лепестками розового лотоса. Его любимый… — Дух умолк на пару мгновений и продолжил: — Я давал ему разные виды лотоса, но он говорил, что в розовом есть что-то особенное. Что-то, напоминающее ему детство. Эх…
Дух громко вздохнул.
— Наверное, юноша, ты знаешь легенду о том, что каждый карп, достигший тысячелетнего возраста, может стать драконом.
— Что-то такое припоминаю… — нахмурил я лоб.
— Это не легенда, это так и есть. Собственно, черные и золотые карпы — долгожители среди карпов, поэтому лишь они в естественной среде живут так долго. Мой Чжанг и тут был исключением. Он мог стать первым серебряным карпом, ставшим драконом. Но для этого должно было пройти много лет. Та самая легендарная для карпа тысяча лет, после которой он становится достаточно сильным и могущественным, чтобы преодолеть низвергающийся водопад Желтой Реки и Врата Дракона и стать, наконец, новым существом — драконом.
Дед-призрак подошел к словно живому карпу из воспоминаний и погладил того по голове.
— У него даже рожки начали расти на вторую сотню лет.
Действительно, из головы карпа торчали совсем небольшие, словно вилки для еды, рога.
С каждым новым воспоминанием рога становились длиннее, а сам карп — всё огромнее, и скоро он напоминал по размерам молодую касатку, рассекавшую озеро.
Старик же почти не менялся, разве что борода становилась длиннее, да все волосы окончательно побелели.
Зато с каждым годом черты лица серебряного карпа неуловимо менялись, и чем старше он становился, тем больше походил мордой на…китайского дракона, видоизменялась пасть, рога, чешуя и глаза. Скоро эта тварь-рыбина прямо-таки источала своим телом могущество духовного существа. Думаю, такой карп пришлепнул бы меня одним ударом хвоста.
Лето сменялось осенью. Осень — зимой, а зима — весной, и так по кругу. Много-много лет. Передо мной…перед нами перематывали года, проходящие на этом озере. Опавшие листья, снег, появление зеленых почек и распускание листьев из года в год. И всё это было тем, что отшельник наблюдал тут на протяжении сотен и сотен лет.
— Шли годы, за которые наша духовная связь становилась еще крепче. Наши воспоминания были едины. Из года в год мы видели одно и тоже, переживали одно и тоже, пусть и по разному.
