Искательница бед и приключений (СИ) - Корсарова Варвара

Первые шаги я совершила с трепетом. Когда в ущелье последний раз побывал человек? Месяц, год или столетие назад? Действительно ли заходил сюда Одиссей Лилль? Вблизи входа не было следов любопытных путников.

Наши голоса гулко разносились по ущелью, но эхо долго в нем не жило.

Глинистый пол упруго подавался под подошвами, посередине журчал ручеек, и скоро мы миновали уступ, откуда поток изливался в неглубокий бассейн, где Иверс вчера устроил купальню.

Возле стен земля была суше. Выветренные скалы уходили далеко вверх, и сейчас, когда солнце стояло высоко, внутрь проникали рассеянные лучи.

Обломков и отдельных камней почти не попадалось, что было хорошим знаком – обвалов в ущелье не случалось. Оно напоминало длинный, узкий, скупо освещенный коридор со стенами невероятных форм и неожиданными развилками. Без карты тут легко заблудиться.

Иверс выстроил нас в особом порядке.

– Я иду первым, – властно заявил он. – Вторым следует Аджиб. Затем дамы. Замыкает Озия. Так мы сможем обеспечить безопасность слабых членов группы. Неизвестно, что или кто поджидает нас в ущелье.

– Учитывая, что у меня есть Дар чувствовать ловушки, мне следует держаться впереди, – прервала я его самоуверенную речь.

– Как хотите, – не стал спорить Иверс и обратился к Эвите: – Но ты, дорогая, должна оставаться за моей спиной, под защитой, на виду у всех. Держись ближе к Аджибу.

Эвита раздула ноздри и гримасой показала, что думает о такой расстановке.

– Передай второй госпоже, что она может на меня положиться, – сказал Аджиб. – У меня еще не погибала и не терялась ни одна кобылица.

– Передай этому дикарю, что если он еще хоть раз сравнит меня с кобылицей, то я... – не придумав, как закончить, Эвита вскинула подбородок, поправила лямки рюкзака и решительно зашагала вперед.

Я одобрительно кивнула. Эвита навязалась на нашу голову и с самого начала была помехой. Но ее упрямство заслуживало уважения. И ныла она не так уж много, беспристрастно говоря. И оказалась довольно выносливой для избалованной дамочки из высшего общества.

Мы шли, храня настороженное молчание. Однако препятствий не попадалось, покой ущелья никто не тревожил, и постепенно напряжение спало. Нижняя часть ущелья начала расширяться, и теперь оно походило на просторную пещеру. Порой скалы над головой почти смыкалась, отрезая свет, поэтому пришлось держать фонари наготове.

– Габриэль, а что мы, собственно, ищем? – опять заговорила Эвита. – Где твои наскальные рисунки? Долго нам еще до них идти?

Эвита несла самый легкий рюкзак, но уже начала уставать. Каково же приходилось Иверсу, который тащил не только рюкзак, но два длинных свертка с оборудованием? Однако профессор вышагивал бодро и задавал всем быстрый темп.

Услышав вопрос, он немного помолчал, а потом признался:

– Видишь ли, мы ищем не только наскальные рисунки, но и древнее святилище в затерянном городе.

– Вот как? – безо всякого интереса откликнулась Эвита. – И кто в нем живет, в этом городе?

– Уже никто. Его обитатели давно умерли. Но мы хотим узнать их тайну.

– Какую? – интереса в голосе Эвиты не прибавилось. Ей не было дела до тех, кто жил давным-давно.

– Мы пока не знаем. Дорогая, а что тебе вообще известно об истории Афара? – спохватился профессор.

Я мысленно расхохоталась. Вот так да! Накануне свадьбы жених вдруг выяснил, что его невеста не имеет ни малейшего понятия, чем он занимается, и интересов его не разделяет.

– Ну, я знаю, что они строили погребальные башни, и что гадали на скорпионах, приносили жертвы и делали мумии.

– Ага. Именно этим они и занимались, – пробормотал Иверс нетерпеливо. Он был занят сразу несколькими делами: вглядывался в стены и выщерблины, сверялся с картой, черкал на ней пометки и тут же записывал что-то в своем блокноте. – Если хочешь, я прочитаю тебе вводную лекцию о ранней истории Афара. Отталкиваясь от формационного подхода, но в разрезе неоэволюционизма в альтеристорических исследованиях...

– Что-что? – высокомерно спросила Эвита. – Прости, но я не поняла ни слова.

– Профессор, позволь мне рассказать твоей невесте об истории моей страны, – вмешался Аджиб. – Я поведую ей легенды о двуликом демоне Небедже, что выполз из огненной грязи, о Великом Мудреце и Небесном Маяке...

– Передай проводнику, что я не люблю сказки, – прервала его Эвита.

– Передай второй госпоже, что эти сказки ей понравятся. Узнавать новое всегда полезно.

– Да, будь добр, – с облегчением попросил профессор. – Поможет скрасить дорогу.

Аджиб кивнул и обратился к Озии.

– Передай второй госпоже, что в начале времен из Хаоса вышли два мудреца, Джа-Му и Тайсун, и они...

Поначалу Озия терпеливо вторил Аджибу, но скоро понял, как нелепо звучит подобный пересказ, и замолчал. Либо сам заслушался историями проводника.

Аджиб оказался великолепным рассказчиком. Говорил образно и поэтично, когда надо – подпускал жути, но всегда заканчивал страшный эпизод шуткой.

Эвита делала вид, что не слушает. Однако далеко от проводника не отходила.

Я ускорила шаг и догнала профессора.

Ущелье петляло, повороты следовали один за другим. Выступы серовато-желтого песчаника образовывали причудливые складки и нависали над головами.

– Интересная формация, – заговорил профессор. – Ущелье образовалось от разлома – скалы как будто раздвинулись. Это потом уже ветер и вода поработали над песчаником, обкатали его до гладкости. Но трудилась не только природа.

– Полагаете, расселина была создана руками людей?

– Пока меня занимает другое, – буркнул Иверс. – Хотелось бы знать, как далеко она тянется.

– Нам нужно скоро остановиться на привал. Эвита уже устала. У нее неудобная обувь.

Иверс повернулся ко мне, сердито сверкнув в темноте глазами, и вдруг заявил:

– Я знаю, о чем вы думаете, Грез.

– О чем же?!

– Вам кажется странным мое отношение к Эвите. Вам интересно, почему я сделал ей предложение, так?

Я растерялась. Профессор действительно прочитал мои мысли. Но с какой стати он решил их озвучить?

– Это не мое дело, – вымолвила я наконец.

– Вот именно. Не ваше.

Он досадливо мотнул головой, закрыл и убрал блокнот в карман. А потом, глядя куда-то вверх, сказал то, что удивило меня еще больше.

– Я зря предложил Эвите стать моей женой. А когда спохватился, напортачил еще пуще.

Не думала, что доживу до такого дня, когда Габриэль Иверс признается в ошибке!

Но зубоскалить над профессором и не подумала. Сделав сенсационное признание, он спохватился и притворился, что его заинтересовали выбоины на стене.

– Здесь заметны следы работы зубилом, – заявил он.

Но я не дала сбить себя с толку. Иверсу хотелось излить душу, но, как все мужчины его склада, боялся прослыть нытиком. Ну а мне хотелось узнать правду.

– Доктор Иверс, что же случилось между вами и Эвитой? – спросила я сочувственно, пригибаясь на ходу, чтобы не удариться макушкой о выступ. – Может, я сумею дать вам совет?

– Никаких советов мне не нужно! – он пнул подвернувшийся под ногу камень. Мельком глянул через плечо: Аджиб продолжал напевно вещать, Эвита шагала рядом с проводником куда ближе, чем обычно, и внимательно его слушала.

Иверс вновь повернулся ко мне, вздохнул и таки решился.

– Я сдружился с отцом Эвиты десять лет назад. Наше знакомство началось со спора относительно аутентичности выставленных в его музее рельефов, но у Мидаса хватило ума услышать мои доводы, – Иверс не удержался от самодовольной улыбки. – Он заинтересовался моими методами датировки и оказал мне немалую поддержку, когда я писал диссертацию. Мидас Зильбер – редкий экземпляр среди богатеев. Увлекается историей, но признает свою некомпетентность. Весьма достойный человек и хороший друг. Я стал вхож в его дом. В то время Эвита была еще подростком. Тогда, само собой, я не обращал на нее внимания. – Иверс поморщился. – Она всегда выходила в гостиную, когда я заявлялся с визитом, какие-то альбомчики с картинками мне подсовывала, конфеты предлагала, хихикала. Ну, как обычно девчонки делают.