Искательница бед и приключений (СИ) - Корсарова Варвара

«Когда они влюблены в друга отца», – мысленно закончила я. Так-так. Картина вырисовывается.

– Я привык к ее компании, – хмуро продолжил Иверс. – Прошло несколько лет, Эвита выросла. Мне приходится появляться на разных мероприятиях, чтобы заводить связи и общаться с меценатами. Там же присутствовал и Мидас с дочерью. Иногда я танцевал с Эвитой, сопровождал ее в театр. А однажды Мидас завел со мной разговор. Намекнул, что в обществе на нас с Эвитой смотрят как на пару, и спросил, не хочу ли я на деле заключить брачный союз. Потому что его дочь очень даже не против, она, оказывается, влюблена в меня с детства. Хотя, признаться, я ни о чем таком не думал и ничего не подозревал. А тут у меня словно пелена с глаз спала. Или наоборот, я ослеп... Вдруг увидел, какой красавицей стала Эвита, как хорошо она держится в обществе, умеет нравиться людям. Решил, что идея неплохая. Видите ли, Джемма, я человек науки. Работа для меня всегда на первом месте. Но я не прочь завести семью и детей. Однако у меня нет времени на ухаживания и прочий...

Слово «вздор» не прозвучало, но явно подразумевалось.

– Я, конечно, не жил монахом, – Иверс упорно смотрел под ноги. – Студентом я не отказывал себе в развлечениях.

Тут он украдкой глянул на меня, и даже в сумерках я увидела, что профессор покраснел. А голос его звучал скованно.

Мне стало до жути неловко выслушивать его признания!

– Понятно, – промычала я, отводя взгляд.

– С возрастом все, кроме работы, отошло на второй план. Я не романтик, Джемма, – проговорил Иверс с досадой. – Я очень занятый человек. И у меня тяжелый характер.

– Да уж, знаю.

– Ну вот... я сделал Эвите предложение. Она его с радостью приняла. Мы начали встречаться официально. Мидас оповестил знакомых о помолвке, затеял подготовку к свадьбе. Колеса закрутились, а через месяц я понял, что они везут меня не туда, куда нужно.

– Вы пожалели о своем решении?

– Я пожалел Эвиту. Понял, что мы не пара. Не подходим друг другу. Она совсем юная, жизни не знает. Ну, вы понимаете.

– Эвита не трепетная дебютантка. Она опытная светская дама, а среди них наивных ромашек не водится, – сказала я довольно резко.

Он махнул рукой.

– Расторгнуть помолвку – сложное дело в кругах Зильберов. Если бы я выступил инициатором, на Эвиту смотрели бы косо. Стали бы сплетничать, болтать. Поэтому я попросил отложить свадьбу, пока не вернусь из экспедиции. Надеялся, что за время моего отсутствия Эвита сама передумает.

– А она не передумала, но решила поехать с вами.

– Вот именно! Признаться, меня это растрогало. Эвита доказала, что готова делить со мной тяготы. С другой стороны, я решил показать ей, какова она – моя кочевая жизнь. И что стать женой исследователя, который постоянно в разъездах – не лучшая идея.

– Но пока Эвита не сдается.

– Да, она упрямая.

– Вы поступили неразумно, профессор. Нужно было все-таки сообщить ей о разрыве помолвки, когда она заявилась в Хефат. Тогда бы она уехала.

– Сам знаю, что нужно было.

Иверс замолчал и насупился. Он злился на меня за то, что я заставила его признать слабость. Но все же нашел в себе силы не отрицать ее.

– Но вам было непросто, я понимаю, – заговорила я, подстраиваясь под широкий шаг профессора. – Вы ведь связаны узами дружбы с ее отцом, и разрыв помолвки все осложнит. Сейчас у вас голова занята другим. Вы видите перед собой цель и идете к ней. Все прочее должно подождать. Наука для вас на первом месте.

Иверс глянул на меня с толикой признательности.

– Так и есть, Джемма.

– Что ж, думаю, все само собой утрясется. Это путешествие и впрямь поможет Эвите лучше узнать вас и разобраться в себе. Мне кажется, к моменту возвращения домой она передумает выходить за вас замуж. Если уже не передумала.

– Почему? – с некоторым раздражением поинтересовался Иверс.

Я закатила глаза. Ну, и где хваленая мужская последовательность? Вдруг обиделся, что его сочли негодным женихом!

– Потому что вы не самый приятный в общении человек, сами ведь знаете. Вы грубый, нетерпеливый, язвительный. Эвита это уже разглядела. Так что вы скоро добьетесь чего хотели – избавитесь от невесты. Она вздохнет с облегчением, когда вернет вам кольцо.

– Отлично объяснили. Спасибо вам большое, – саркастически заметил Иверс. – Нарисовали меня каким-то бесчувственным хамом.

– На защите моего диплома я видела вас именно таким, доктор Иверс.

Если он ждал, что я буду его утешать и расхваливать – не дождется. Иверс один из немногих людей, кому я всегда говорила правду. Обычно неприятную – но для его же пользы (и своего удовольствия).

Иверс на миг призадумался. Как оказалось, вовсе не о своей невесте.

– А хотите знать, какой тогда видел вас я? – вдруг спросил он. – И почему не стал с вами цацкаться?

– Да, хотелось бы узнать! – подхватила я, распаляясь. Старая обида все еще не угасла.

Но выяснение отношений пришлось отложить. Ущелье сделало крутой поворот, мы зашли за выступ и застыли как вкопанные, изумляясь открывшемуся зрелищу.

– Великолепно! – громко воскликнул Иверс. – Теперь дело пойдет быстрее.

Проход прилично расширился. По стенам сбегали многочисленные ручейки, они сливались с основным, превратив его в полноводный поток.

Ветер когда-то принес в ущелье семена, и у берега росли невысокие кустики с бледными из-за недостатка света листьями. Под ногами хрустели сухие ветки и корни.

– Расположимся здесь на ночлег, – громко объявил Иверс. – Хорошее место для привала. Можно развести костер, топлива достаточно.

Эвита с облегчением скинула рюкзак, села на камень и принялась растирать ноги.

– На стенах полно петроглифов! – восхитился Озия, проводя рукой по камню, где проступали едва видимые косые черточки. – Да, здесь стоит задержаться.

Он запрокинул голову, и я последовала его примеру.

Над нами нависали массивные выпуклости и складки, словно кто-то взмахнул двумя каменными полотнами, и они застыли в вечности.

Узкие лучи света едва пробивались в ущелье, достигали реки и разбивались на поверхности золотой рябью. На миг в воде мелькнула серебряная спинка.

– Здесь водится рыба, – заметил Аджиб.

– Хорошо бы зажаренной рыбки на ужин! – мечтательно пробормотала Эвита.

– Она может быть ядовитой, – обескуражила ее я.

– Это пещерные сомики, они съедобные и довольно вкусные, – сказал Иверс, мельком глянув на реку, оторвавшись от карты. – Если удалить вонючие внутренности.

Эвита встала, подошла к воде и жадно всмотрелась в глубину.

– На карте Лилля этот поток носит название «Река Костей», а дорога дальше обозначена как «Тропа скелетов», – сообщил Иверс. – Посмотрите внимательно и поймете почему.

Я опустилась на четвереньки и осторожно вгляделась. Дно было выстлано обломками странной формы.

– Кости! – поняла я через миг.

– Доисторических животных, – подтвердил Иверс, выудив из воды обкатанную до гладкости палку. – Вот обломок малой берцовой кости деймозавра. А это... – он выудил нечто, напоминавшее кривой кинжал. – Его зуб.

Он аккуратно сложил находки просушиться, а потом принялся отжимать промокший рукав.

– По возвращении сообщу об этой залежи архезоологам. Я в этих сокровищах мало что смыслю.

– Вы уверены, что тут только кости динозавров? – спросила я, разглядывая виднеющееся на дне нечто круглое, неприятно напоминающее расколотый человеческий череп.

– Нет, этого я утверждать не могу, – спокойно сказал Иверс.

Мне стало не по себе, я внимательно посмотрела налево и направо, опасаясь обнаружить то, что могло пополнить коллекцию костей и нашими черепами.

Но в ущелье было тихо, поводы для тревоги не давали о себе знать.

– Пока не вижу ничего, что представляет для нас опасность, – подтвердил Иверс. – Но не зря же этого ущелья местные избегают, как чумы. Поэтому не будем терять бдительности. Слышите, все? Держимся вместе и не ходим поодиночке.

Мы взялись устраиваться на привал. Аджиб развел костер и поставил на угли тушенку. Сквозняки уносили дымок вверх, но он даже не достигал края скал, а рассеивался по дороге.