Ворон, который меня пленил (СИ) - Началова Екатерина

Прервав поцелуй, Рейтор приподнимается, напряженно замирает — чего я только не передумываю в этот момент! — и вдруг громогласно чихает, прикрываясь локтем. От неожиданности я взвизгиваю.

— Прости…

Продержавшись только пару секунд, Рейтор чихает еще раз так, что стены подсобки содрогаются. Я уже хихикаю и тоже тру зудящий нос. Непонятно, как его чесать, если зудит внутри.

— Щ-щ-щпт! — Рейтор глотает ругательство. — Эта проклятая пыль против меня.

Следующей чихаю я.

Не сговариваясь, мы вместе заходимся сдавленным хохотом.

— Она специальная… — чих рвется из меня, но я пытаюсь затолкать его обратно. — Против разбойников.

Еще одно оглушительное «а-апхчха!» от него. И мое — звонкое, высокое, смешное по сравнению с мужским.

— Думаешь она за тебя? — произносит на ухо Рейтор. Я чувствую, как трясутся от смеха его плечи.

— Аний ее подбросил для сохранности архива!

— Апхчи!!! — грохочет Рейтор вместо ответа. — Нет, так не пойдет, — признает он, подтягивая меня на ноги. — Выбираемся!

Чихая по очереди, мы в обнимку вывалились из подсобки. По сравнению с ее густой атмосферой, воздух снаружи показался мне жидким. Я жадно вдохнула. Сколько же в подсобке пыли… Рейтор подтолкнул меня к столу. Напирая бедрами, посадил прямо на книгу учета и снова затянул в глубокий страстный поцелуй.

— Стой… Что ты…

Сидя спиной к двери, в которую может войти кто угодно, я пыталась отбиться, но Рейтор все никак не давал говорить, перехватывая губы, и на ходу подтягивая меня за бедра к себе.

Подо мной жалобно хрустнули страницы… Ох, книга учета же!

— Тебе нравятся мои поцелуи? Я не скуп? Не жесток?

— Ты… м-м!

Опасный разбойник!

Теперь я видела его лицо. Жгучие черные глаза сверкали бешено, жадно. Казалось, что между нами жжется и трещит шаровая молния. Стоит кому-то сделать неверное движение, она убьет. Одного из нас или обоих.

Потянувшись, я нащупала стакан с недопитой водой. Наощупь зачерпнула воду, забрызгивая каплями стол, и провела Рейтору по лбу, вытерла нос. Живот побаливал от недавнего приступа смеха.

— Рей! Не здесь же! Вестники вот-вот вернутся!

Только с водой он немного притормозил. Откинул голову, позволяя мне вытирать его лицо, а сам азартно и по-хулигански улыбался, сверкал белыми зубами. Черные волосы блестящими прядями прилипли к мокрой коже. Такой красивый… Любуясь, я провела по его лбу, щекам. Хотела вытереть и губы, но Рейтор отклонился, отвел мою руку.

— Не надо. Не хочу стирать поцелуи.

Намочив уже свою ладонь в стакане, Рейтор медленно провел влажной подушечкой пальца по моим губам.

— А мне, значит, стирать можно? — деланно возмутилась я, уворачиваясь.

Что-то сложное мелькнуло в его взгляде. Я не разобрала, что.

— Стер только один. Я его верну. Сиди спокойно.

Улыбнувшись одними губами, Рейтор настойчиво протер мой нос, глаза, щеки. Засмеялся, придерживая за подбородок.

— Будешь ерзать, нарисую полоски как на фазане.

Краем глаза я заметила что-то черное на его пальцах, хотя он был без перчаток.

— Ты же мараешь, а не моешь! — я завертелась, со смехом отворачиваясь. — У тебя руки аж черные! Смотри!

Рейтор остановился так внезапно, будто на полном ходу врезался в стену.

— Да…

Отвернувшись, он быстро надел перчатки. Глядя на его спину, я уже ругала себя за замечание. Может что-то неладное с его руками, а я, дура, не подумала…

— Извини… У тебя что-то с руками? Я не хотела…

— Да, что-то с руками. Нет, ты не виновата, не за что извиняться, — все еще стоя ко мне спиной, Рейтор застегивал куртку. — Это я забылся. Ты права, не стоит рисковать.

Он повернулся ко мне собранным, сосредоточенным. Помог спуститься со стола, поправил платье — все уже без улыбки. Глянул на дверь и мотнул головой.

— Гости.

Следующим движением Рейтор ловко перемахнул через стойку. Вошедший через несколько секунд старый Дандиг застал в бюро абсолютную тишину. Рейтор стоял у стены, я напряженно пялилась на стол. Рейтор жестом пропустил Дандига вперед. Нервно заполнив преступно помятую и влажную книгу учета, я выдала новое отправление. Все молчали. На пыльный подол платья было страшно смотреть — им будто протерли все полки в подсобке. Никто из мужчин не проронил ни слова. Дандиг по своему обыкновению даже не моргал. Сложив руки на груди, Рейтор темно смотрел на нежные головки вчерашних подснежников.

— У меня сложный полет сегодня. Длинный, — произнес он сразу, как только Дандиг вышел.

Я поднялась, с надеждой всматриваясь в мужское лицо. Стойка разделяла нас как стена. Будто и не было подсобки — Рейтор казался далеким, недоступным… Даже больше — недосягаемым.

— Почему сложный? — я нахмурилась, судорожно вспоминая его отправление, листнула книгу. — А куда доставка? Каннап… Что там?

— Просто сложный. Будешь меня ждать?

Сосредоточенный, серьезный… Я отметила резко протрезвевший взгляд. Нет, не показалось, что-то не так. Он не просто так сменил тон, как будто начав взвешивать слова. Я ждала, что он поцелует меня еще раз, но Рейтор уже не приближался. Мужские глаза, недавно веселые и искрящиеся, казались матовыми. Все смешинки пропали так же внезапно, как появились.

— Уже улетаешь? — глупо спросила я, пусть ответ был очевиден. Он ведь только что гладил по щеке, только что улыбался… Это из-за меня? Из-за того, что я не захотела здесь?

— Да. Ты дождешься?

Я чувствовала, что ответ Рейтору отчего-то важен.

— Конечно, я буду тебя ждать…

Долгий взгляд глаза в глаза. Его — серьезный, испытующий. Мой — вопросительный, испуганный.

Вдруг подтянувшись через стойку, Рейтор протянул ко мне руку, притягивая к себе. По коже мазнула шершавая ткань его перчатки.

— Ты так прекрасна, фадийская принцесса…

Глава 23. Берегите уши

В полдень в бюро ввалились сразу три вестника.

Самый большой — Норд — озабоченно тряс головой, а двое других — Гулен и Взицик — были подозрительно веселы. Умиротворяющая тишина, которая царила в бюро, мигом вылетела наружу.

— Миса, тут это… Проблема, — хохотнул, обращаясь ко мне Взицик.

— Серьезная проблема, — серьезно кивнул Гулен.

Норд тоже кивнул, но как-то боком. Поспешно спрятав свои остроумные ответы Рейтору под солидной массой книги учета, я поднялась.

— Какая проблема?

— У Норда нелегальный пассажир, — сообщил Гулен.

— Какой пассажир?!

— Незафиксированный, — скорбно сказал Гулен, и они вместе с Взициком согнулись от смеха.

Я ничего не поняла. Печальный Норд снова потряс головой. Тряс он ею как-то странно — только в одну сторону.

— С утра чувствовал, как будто шевелится что-то… Шуршит. Думал, полетаю — пройдет, а оно… забегало.

— Оформлять надо, — серьезно сказал Гулен. — Миса, пиши.

Я машинально нащупала карандаш.

— Вестника второго класса Норда используют как средство передвижения, — начал диктовать Гулен. — То ли муха, то ли паук, то ли таракан…

— Паук, — несчастно произнес Норд. — Я перед сном паука видел.

— Или во сне? — заинтересовался Взицик.

— Перед сном.

— А после?

— Так, стоп! — я отодвинула карандаш. — Я поняла, у Норда насекомое в ухе. От меня вы что хотите?

— Как что? Разумей, миса, — рассудительно заговорил Гулен. — Наш коллега получил травму. Со слухом беда, значит, доставлять посылки не может… По правилам, с травмой работа запрещена.

— Так.

— По правилам, его обязаны отстранить от работы и выделить сопровождающих, чтобы проводить к лекарю! — вывел Взицик.

Лица Гулена и Взицика были честными, как мутные стекла. А у меня на столе лежали три отправления, рассчитанные как раз на них. Я почуяла подвох и заодно проблему. А не собрались ли Гулен и Взицик устроить себе полдня отдыха? Отпусти их, что скажет Аний? И кто будет работать?

— А где травма? — я сощурила глаза.