Сын серой смерти (СИ) - Веден

Пока что Августус не сказал ни слова лжи. Значит, если желающие навсегда от меня избавиться среди других магистров и были, то его в свои планы они посвящать не стали.

Глава 18

Когда мы прошли первый длинный коридор внутри крепости, с его голыми каменными стенами, и поднялись по лестнице на третий этаж, я аж замер от неожиданности — настолько там все оказалось иначе. Причем куда приятнее для глаз и комфортнее для жизни.

Во-первых, в горшках и вазах, которые стояли тут на каждой подходящей поверхности, зеленели многочисленные растения, на которых распускались цветы. Были даже деревца — и вазы под их корневую систему требовались огромные.

Во-вторых, стены украшали яркие фрески, все как одна изображавшие кипящие жизнью леса, луга, берега рек и озер. Иллюстрации из жизней святых, посланников и аватаров тоже попадались, но куда реже, что для церковного ордена было странно.

И, в-третьих, в коридорах носились бесчисленные мелкие животные и летали птицы с таким ярким радужным оперением, что оно казалось ненатуральным.

— У вас тут… оживленно, — проговорил я, надеясь, что выгляжу не слишком растерянным.

— Да, есть такое, — отозвался Августус, ногой аккуратно убирая с дороги крупного ежа, который разлегся перед нами прямо посреди коридора. — Прошу, господин Рейн, пойдемте дальше. Видите ли, — продолжил он, — Тарим, при всей его мрачной красоте, слишком пустынен. Вы ведь заметили?

— Нигде никакой зелени, — согласился я, возобновляя движение. Конечно, можно было сказать, что сейчас все скрыл снег, но деревья и кусты полностью спрятать он бы не смог.

— Верно. Местные к такой бесплодной земле привыкли, но нам, — он сделал широкий жест рукой, явно имея в виду всех обитателей крепости, — нам тут жить тяжело. Однако ребята приспособились.

Кстати, насчет «ребят». Встречавшие нас члены ордена Сотворяющих появлению своего магистра были искренне рады, а это многое говорило о характере и личных качествах Августуса.

— Насчет растений я понимаю, — сказал я, когда очередная разноцветная птица, летевшая, будто на таран, прямо мне в лоб, лишь в последний момент яростно замахала крыльями и взмыла к потолку. — Но действительно ли было необходимо заводить тут столько живности? Страшно представить, сколько за ними требуется ухода.

Августус широко улыбнулся.

— Вы не заметили? Это ведь големы!

— Големы? Все эти животные и птицы? — я еще раз, куда более недоверчиво, огляделся по сторонам.

— Да. Обычные животные тут долго не выдерживают — Тарим, увы, их быстро убивает — а големам его атмосфера только на пользу.

— Атмосфера? — повторил я.

— Ах да, простите, я не объяснил. Песчаник Тарима производит особое магическое изучение, которое негативно влияет на растения и на животных. На людей, к счастью, оно воздействует очень слабо…

— Это воздействие — оно похоже на демоническую скверну? — спросил я быстро.

— Нет-нет, что вы! Демоническая скверна воздействует только на разумных существ, изменяя их, а обычные растения и животные ее присутствие игнорируют. А тут всё наоборот.

— Но действие на людей все же есть, — проговорил я напряженно. Учитывая мое слишком близкое родство с Белым Пауком и то, как стремительно влияла на меня скверна, мне совсем не хотелось экспериментировать с новым излучением. От скверны меня хотя бы защищало подаренное Аманой кольцо, а от новой напасти никакого оберега не было.

— Да, действие на людей есть, но не волнуйтесь. Как я сказал, вовсе не вредное — оно лишь постепенно превращает обычных людей в магов. В магов, к сожалению, очень слабых, с одним-двумя камнями, не больше, но Тарим — единственный город в Империи, рождение и проживание в котором всегда обеспечивает в ребенке наличие Дара.

Я лишь покачал головой. Кто бы мог подумать, что магический дар можно было получить вот так, извне.

Примерно через час после того, как мы все разместились по выделенным нам покоям, в мою дверь постучался Гонджи.

— Собрание Младших кланов назначено на завтра, на одиннадцать утра, — первым делом сообщил он. Потом подошел к висевшему в углу зеркалу, отдернул закрывавшую поверхность занавеску и внимательно изучил свое отражение, вернее, свою шевелюру. Достойные Братья выбривали только виски, остальные волосы отращивали кто как хотел. Впрочем, у Гонджи, как и у большинства воинов Церкви, была достаточно короткая стрижка.

— Что там такое? — поинтересовался я, наблюдая за его неожиданным порывом тщеславия и давя улыбку. Прежде я подобного поведения за ним не замечал.

— Думал, весь поседею, когда вы сегодня вдруг вздумали допрашивать старшего магистра Августуса в крепости его же ордена, — отозвался он, поворачиваясь ко мне. — Впрочем, если вы продолжите в том же духе, то моя седина — это лишь вопрос времени… При условии, конечно, что и вы, и я еще будем живы.

Все мое желание улыбаться как-то сразу пропало.

То, что поначалу прозвучало как шутка, было вполне справедливым упреком. Я ведь действительно сильно рисковал, задавая Августусу свой вопрос, и мне очень повезло, что он не оказался ни предателем, ни моим откровенным врагом. А ведь мог, вполне. И что бы я стал делать, если бы почуял в его ответе ложь, либо он отказался бы отвечать вовсе? И что бы стал делать он, осознав, что его разоблачили?..

— Господин Рейн? — неуверенно спросил Гонджи, глядя на меня. Держать маску я сейчас не пытался, так что мое лицо явно отражало все мысли.

— Вы правы, — ответил я. — Мне следовало либо допросить Агустуса еще по дороге, либо отложить это до нашего возвращения. Делать так в крепости его ордена было опрометчиво, и… И я не понимаю, почему я так поступил.

— Ну, с главой клана Шен вы тоже… — начал Гонджи, но я покачал головой.

— Нет. Там я взвесил все риски еще до того, как вмешался. А здесь нет, здесь… — я замолчал и потер виски, будто это могло помочь мозгу работать лучше.

Хотя я ведь уже испытывал похожее ментальное воздействие, причем не так давно. Правда, Янли, бывшая не то сосудом, не то жрицей некоего падшего божества, не только внушила мне фальшивую любовь, но и повлияла на память, а магическое воздействие песчаника Тарима всего лишь сделало меня неосторожным. С другой стороны, в город мы въехали несколько часов назад. Кто знает, как оно будет завтра.

— И что теперь? — растерянно спросил Гонджи, когда я объяснил ему свою теорию.

— Теперь мне необходимо срочно поговорить с Августусом и решить, что тут можно предпринять.

— Но если вы ошибаетесь и причина в чем-то другом? Или же это вовсе не воздействие местной магии, а некая ловушка, подстроенная самим магистром? — Гонджи выглядел сильно встревоженным.

— И такое тоже возможно, — признал я. — Ну… Задам об этом Августусу прямой вопрос.

— Но…

— У вас есть другие варианты?

Плечи Гонджи понуро опустились.

— Нет, других нет.

Старший магистр сперва сообщил, что очень занят — как я понял, он, не тратя времени на отдых, принялся разбирать самые срочные дела местного отделения ордена, скопившиеся за его отсутствие, — но после настояния Гонджи согласился меня принять.

— Нет, я никак на вас не воздействовал и никому не приказывал этого делать, — ответил он с легким раздражением на вопрос, который я действительно задал. Потом вздохнул и махнул рукой. — Ладно. Значит, вас интересует, не вызывает ли местная магия излишнюю опрометчивость, и если да, то как от этого защититься. Знаете, господин Рейн, действуй она так, мы бы все давно это заметили. Есть, правда, похожий на ваше описание побочный эффект, который я не упомянул — сила высших магов, обладающих десятью камнями, здесь также увеличивается, а это неосознанно влияет на их разум, повышая самоуверенность и снижая осторожность, но у вас ведь камней всего восемь… — он резко замолчал. Потом тихо произнес:

— О-о-о…

Ну… Хотя бы хорошо, что перед началом беседы я не забыл настоять на активации рун, защищающих от подслушивания.