Весь твой, только твой эльф (СИ) - Жнец Анна

О Единый, о чем я вообще думаю? Какие поцелуи и объятия? Неужели мне хочется новых приставаний?

Нет-нет-нет.

Просто эта поездка выбила у меня почву из-под ног. Последнее время я сама не своя, и в голову лезут всякие глупости.

Встреча с владыкой была короткой. Покидая тронный зал, я ощущала смесь облегчения и разочарования. Облегчения — потому что скрылась с глаз Алари и он больше не таращился на мои шрамы. Что касается второго чувства в этом странном коктейле…

Собираясь в Эвенделл, я боялась, что бывший похититель примется за старое, начнет волочиться за мной, приставать, давить, а когда этого не случилось, я вдруг оказалась разочарована. Меня задело то, что во время встречи Алари вел себя со мной как с чужой, посторонней женщиной.

Но ведь эта боль в его глазах, когда наши взгляды на секунду пересеклись, мне не померещилась? Он действительно смотрел на меня с мукой на лице. Или его эмоции я истолковала неверно?

Служанка проводила меня в покои на третьем этаже рядом с лестницей. Это была просторная комната с тремя стрельчатыми окнами до пола. Вид из них открывался изумительный — на прозрачный сосновый бор, облитый золотом солнечного света. Из-за близости леса воздух в замке был свежим, хвойным, упоительным. С огромным наслаждением я впускала его в легкие, дышала полной грудью.

В одном торце комнаты стояла кровать. Большая, двуспальная, с причудливым изголовьем, похожим на сплетение древесных корней, застеленная покрывалом нежно-зеленого цвета, с белыми, накрахмаленными подушками. В другом — притаился мягкий уголок: диван и два кресла приятного изумрудного оттенка. Рядом я заметила узкую дверь, которая почти сливалась со стеной, отделанной деревянными панелями. К моей великой радости, вела дверь в маленькую купальню.

Я с удовольствием смыла с себя дорожную пыль. Почистила зубы, не забыв завесить зеркало полотенцем для рук. Сменила походную одежду на элегантное платье свободного кроя — синее, с широкими рукавами, круглым горлом и серебристой вышивкой на груди. Волосы распустила по плечам, сделав пробор на правую сторону и таким образом закрыв ожоги. С этой прической мне стало спокойнее — спряталась.

Больше заняться было нечем, поэтому я села в кресло и принялась ждать служанку, которая проводит меня в трапезный зал. Алари сказал, что это будет завтрак, хотя для завтрака было поздновато, а для обеда — еще рано. Видимо, стол собрали специально для нас, голодных с дороги.

Вскоре в дверь постучали.

— Войдите, — разрешила я.

Каково же было мое изумление, когда дверь открылась и вместо служанки в комнату ступил король Эвенделла собственной персоной.

Алари…

Дыхание перехватило.

Я растерялась. Не ожидала увидеть его на пороге своей спальни. Не ожидала остаться с ним наедине.

Зачем он здесь?

Я не готова к этой встрече.

Не отдавая себе в этом отчета, я поднялась из кресла. Попятилась к стене. Пальцы потянулись к волосам — прикрыть шрамы. Сердце выламывало ребра. Колотилось со страшной силой.

Хотелось сбежать, спрятаться. Я чувствовала себя, как в ловушке. Загнанной в угол.

Стыдясь своей внешности, я повернулась к вторженцу левой, здоровой, половиной лица. Это был привычный, безотчетный жест, привезенный из дома.

Алари шагнул ко мне.

Я скрестила руки на груди.

Казалось, между нами натягивается и звенит невидимая струна, воздух густеет, как кисель, и с каждым вдохом горячей жижей заполняет легкие.

Алари не сводил с меня глаз, двигался ко мне будто под чарами, а мне хотелось попросить его замереть, не подходить ближе, оставить мне воздуха, даже такого —густого, плотного, вязкого, которым я захлебывалась, как болотной водой. Потому что с каждым его шагом кислорода в комнате было все меньше и меньше.

И вот его почти не осталось.

Между мной и Алари — метр искрящего от напряжения пространства. Какой-то жалкий метр.

Чужие глаза были так близко, что я впервые заметила в их синей глубине маленькие зеленые крапинки, похожие на капли.

— Эла, ли эла, — теплое дыхание осело на моих губах. Эльфийская речь ласкала слух музыкой, мягкий голос завораживал, разливался сладким медом, проникал в мои поры жгучим ядом, отравлял кровь.

С ужасом я увидела, как Алари протягивает ко мне руку. Пальцы в черной перчатке приближались к моему лицу, к безобразным буграм ожога на правой щеке.

— Эла…

Я не понимала, что он говорит. Эльфийский язык был мне не знаком, но сердце — лучший переводчик: тихим эхом по краю сознания пронеслось: «Любимая, моя любимая».

— Эла…

Он уже шептал мне это однажды. В темноте пещеры. Совсем в другой жизни. Мы лежали на тонкой подстилке, разложенной на каменном полу, Алари обнимал меня со спины, гладил по голове, думая, что я сплю, и повторял эти непонятные слова.

«Эла, ли эла».

В последний момент рука остановилась. Пальцы замерли в сантиметре от моих шрамов, и я вздохнула с облегчением.

— Прости, — шепнул король и отстранился. — Прости, я не должен был приходить. Ты устала с дороги.

Чувство неловкости разверзлось, будто черная пропасть под ногами.

Алари замолчал и снова уставился на мои рубцы.

Во мне словно открылся дар ясновидения. Я знала, какой вопрос сейчас прозвучит, и отчаянно надеялась его избежать, но…

— Что с тобой случилось?

Он все-таки спросил.

Я сжалась в комок нервов, мысленно обнимая себя за плечи.

— Пожалуйста, давай не будем об этом.

— Мои целители могли бы тебе помочь, — осторожно произнес Алари после небольшой паузы.

Помочь?

Я вскинула на него взгляд.

Соглашаясь на эту поездку, я надеялась на чудеса эльфийской медицины, но необходимость просить о помощи заставляла меня чувствовать себя униженной. Всю дорогу я прокручивала в голове предстоящий разговор. Мучилась, подбирала слова, думала, как поднять эту неудобную тему и не умереть от неловкости.

А он предложил сам. Сразу. Так просто.

Какое облегчение!

— А что я буду должна тебе за это?

Сердце гулко ударило в грудь.

Алари поднял брови, словно мой вопрос его удивил.

— Ничего, — выдохнул он, озадаченно нахмурившись.

Ничего?

Никакой платы?

Он не станет меня шантажировать? Не использует ситуацию себе на пользу? Ничего не попросит взамен. Просто поможет без какой-либо личной выгоды?

На мои горящие раны будто пролился живительный бальзам и унял застарелую боль. Я почувствовала, как в груди разжимается тугой узел, хотя до этого момента и не подозревала о его существовании — слишком привыкла жить в постоянном напряжении.

— Думаешь, они избавят меня от этого? —Я накрыла ладонью искалеченную щеку. — Свои ожоги ты свел?

Мне вспомнилась воспаленная плоть его руки после встречи с харибом в красной долине.

«Спрячься за моей спиной. И не бойся».

— Я… — Алари замялся. — Оставил их. Как напоминание.

Напоминание о чем?

Некоторое время мы смотрели друг на друга молча. Во взгляде Алари я купалась, будто в солнечном свете, — мягком, теплом, ласковом. Он словно не замечал моих изъянов. В Аталане после ранения я превратилась в невидимку. Мужчины смотрели сквозь меня. Женщины отворачивались.

А он…

… любовался.

Захотелось расплакаться.

— Скажу честно, — медленно, явно подбирая слова, произнес Алари. — Я не знаю, получится ли у моих магов залечить твои раны. Но, если они гнетут тебя, мы можем попробовать. Вечером покажу тебя лучшему целителю Эвенделла. Согласна?

Я торопливо закивала, борясь со слезами.

И уронила руки вдоль боков, перестав закрываться от своего собеседника.

— Спасибо.

— Нет, — покачал головой Алари. — Тебе не за что меня благодарить. Я рад, что ты здесь. Прости меня. За все. Я столько дров наломал.

Грустная улыбка тронула его губы. Свет из окна отразился в завитках королевского венца, украсившего чело.

Захотелось спросить, почему Алари весь в черном.

В своей длинной мрачной мантии он был похож на ворона или на темного колдуна, подчинившего себе силы ночи.