Весь твой, только твой эльф (СИ) - Жнец Анна

Ее императорское высочество Ириада Заклинательница говорила, что я должна гордиться шрамами, полученными в бою. Но это было выше моих сил! У меня не получалось принять свой новый обезображенный облик, смириться с мыслью, что я искалечена навсегда и никогда не стану прежней.

С тех пор как я, раненая, вернулась из лагеря кочевников домой, меня не покидало чувство, что я живу во сне, что все вокруг — один долгий, затянувшийся ночной кошмар, который никак не выпустит меня из своих удушающих тисков.

Я хотела проснуться.

О Единый, как же я хотела проснуться! Открыть глаза, коснуться своей щеки и обнаружить под пальцами нежную гладкую кожу.

— Не волнуйся, все будет хорошо.

Краем глаза я заметила, как Алари потянулся к моей руке, но так и не рискнул переплести наши пальцы. Вместо этого его ладонь сжалась в кулак.

Поняв, что я не настроена на разговор, король замолчал, и дальше мы пошли в тишине.

Вечером звуки, незаметные днем, становились громче, объемнее. Факелы на стенах шипели, как кобры. Ткань моего роскошного бирюзового платья шелестела при каждом шаге. В глубине души я считала, что с таким лицом, как у меня теперь, наряжаться нет смысла. Будь моя воля, завернулась бы в черный балахон. Но уступить своей слабости — расписаться в поражении.

Целитель, к которому меня вел Алари, жил в одной из высоких замковых башен. Мы подошли к ступенькам, убегающим вверх, и я задрала голову: над нами спиралью закручивалась каменная лестница. Ее витки поднимались все выше и выше, пока не исчезали во мраке, куда не дотягивался свет факелов.

— Туда, — шепнул Алари.

В тишине раздался звук шагов.

Целую вечность под моими ногами мелькали неровные ступеньки, изъеденные временем. В конце концов, когда от постоянных поворотов лестницы у меня закружилась голова, мы добрались до самого последнего этажа башни и остановились напротив глухой деревянной двери.

Владыка постучал в нее, и на пороге появился высокий эльф с юным лицом, но желтыми, как у дряхлых стариков, белками глаз. Что-то подсказывало: этот эльф на несколько человеческих поколений старше моего прадедушки.

— Ваше величество, — поклонился целитель королю. — Лаира. Чем могу быть полезен?

Держа в руке серебряный канделябр с тремя свечами, мужчина отстранился, чтобы пропустить нас в свои покои.

От волнения перед глазами все расплывалось. Оказавшись в гостях, я огляделась по сторонам, но убранство чужой комнаты превратилось для меня в мешанину цветных пятен. Я вся растворилась в грохоте собственного сердца.

Голос Алари донесся до меня будто сквозь толстый слой ваты.

— Моя добрая подруга, лаира Зейна, была ранена в бою. Можно ли как-то избавить ее от последствий пережитого?

Стало светлее, кожи на щеке коснулось тепло — это целитель поднес канделябр к моему лицу, осветив ожоги.

— Что скажете? — спросил владыка. — Это был хариб. Найдется ли у вас средство, чтобы свети шрамы, оставленные его слюной?

В ожидании ответа я задержала дыхание и нащупала руку своего спутника. Наши пальцы переплелись. Алари легонько сжал мою ладонь в жесте поддержки. Как жаль, что он был в перчатках!

Целитель молчал так долго, что я почувствовала, как меня начинает душить паника. С каждой секундой тишины я все сильнее стискивала руку короля. Алари терпел, хотя я наверняка причиняла ему боль. Вместо того, чтобы отстраниться или попросить меня ослабить хватку, он нежно поглаживал мою ладонь большим пальцем.

Наконец целитель заговорил:

— Мазь из шипов многоцветника векового смягчит зарубцевавшиеся ткани, а потом мы попробуем отвар из нескольких редких растений из моих запасов. Думаю, я смогу вам помочь. Но понадобится несколько сеансов. Лечение может занять не одну неделю.

«Смогу помочь», — слова целителя эхом пронеслись в голове.

Тело обмякло. С губ сорвался протяжный вздох.

На душе стало легко-легко, словно темную суровую ночь, которая казалась бесконечной, вспороли лучи рассветного солнца.

С широкой улыбкой я повернулась к Алари. Горячая благодарность наполнила мое сердце до краев.

После королевский лекарь нанес на мои шрамы обещанную мазь. Она была густой, прохладной и пахла горькими травами.

Помимо душевной боли ожог на лице доставлял мне и физические неудобства. Бугрящаяся кожа ощущалась сухой и стянутой. Сколько средств я перепробовала, пытаясь ее смягчить! Что только ни втирала в свою искалеченную щеку. Результат удручал.

Я очень надеялась, что в этот раз будет иначе.

— Ближайший час не ложитесь спать, — давал мне указания целитель. — Мазь должна как следует впитаться. Если размажете ее по подушке, не добьетесь полноценного эффекта.

Я активно закивала.

Ни за что не лягу в кровать раньше полуночи. Не нарушу предписания лекаря. Да и не усну сейчас — в голове столько мыслей, что мозг просто кипит.

— Может, тогда прогуляемся? — предложил Алари. — Раз уж это время все равно предстоит провести на ногах.

Я согласилась, ибо, во-первых, перевозбужденная, жаждала движения, во-вторых, вечером, в темноте, никто не мог разглядеть моего уродства.

Из покоев целителя мы отправились бродить по замку. В столь поздний час в его коридорах царила глубокая тишина, но она не казалась мне ни мрачной, ни угнетающей. Я куталась в нее, как в уютную шерстяную шаль. Наслаждалась спокойствием пустынных лестниц и галерей.

«Думаю, я смогу вам помочь».

Мне помогут! Я избавлюсь от ненавистных шрамов! Все станет как раньше! Не верилось!

Эльфийский замок был пронизан светом. Днем — солнечным. Ночью — лунным. Так много окон я не видела даже в императорском дворце. Косые серебристые лучи ложились нам под ноги. Воздух упоительно пах сосновым лесом.

— Ответь честно, ты умрешь без меня? — я повернулась к своему спутнику.

Трагическая судьба предыдущего короля Эвенделла не давала мне покоя. Неожиданно я оказалась перед сложным моральным выбором. Алари сделал для меня столько всего хорошего, что обречь его на смерть с моей стороны было бы черной неблагодарностью. Однако, когда я представляла, что живу с кем-то из чувства долга, меня всю передергивало.

— Кто тебе это внушил? — Плечи Алари напряглись. Он скосил на меня внимательный взгляд. — Моя сестра?

— Просто ответь. Если я уеду, ты заболеешь от тоски по истинной и со временем…

Я прикусила язык, сообразив, что своими расспросами могу разбередить свежие раны, но было поздно.

Алари помрачнел.

— Повторю участь отца?

Он нахмурился, стиснул зубы до вздувшихся на челюсти мышц и несколько метров прошел в угрюмом молчании.

Я терпеливо ждала его ответа.

Коридор повернул. Мы оказались в просторной галерее, пронизанной лучами луны. Мой спутник остановился в полосе призрачного света и посмотрел на меня, кусая губы. Его изящные брови то сходились, то расходились. Вертикальная морщинка на лбу то появлялась, то исчезала. На лице отражалась внутренняя борьба.

Алари открыл рот, собираясь что-то сказать, но почти сразу оборвал себя. Опустил веки и обреченно вздохнул.

— Нет. Я не умру без тебя, Зейна. Ты можешь не переживать об этом. Йелин сгущает краски.

— Но твой отец…

— Его истинная погибла. Поэтому он… А ты жива. Я могу любить тебя и на расстоянии, — Алари бросил на меня короткий, исполненный грусти взгляд и добавил, посмотрев в сторону: — Счастливый тем, что счастлива ты.

И он снова едва слышно вздохнул.

Мы пошли дальше.

Сердце в моей груди бешено колотилось. Я сама не понимала, отчего так разнервничалась.

Мне показалось, что сначала он хотел ответить иначе, но в последний момент передумал и наступил себе на горло.

— Точно? Ты мне не врешь?

— Я не вру тебе, Зейна. Обещаю, что не зачахну от тоски. В жизни много радостей и помимо любви. Я правитель огромного королевства. Мне надо заботиться о своем народе. Когда мне думать о сердечных делах? — Алари улыбнулся, но как-то печально.

— Тебе нужен наследник.