Его нежеланная графиня (СИ) - Усова Василиса

Какая-то ерунда!

Не выдержав, он сел. И некоторое время разглядывал плетение, убеждая себя, что перед ним обычные узелки. Однако даже эта здравая мысль не могла прогнать беспокойство.

Потому что сова продолжала на него смотреть!

Мужчина провел рукой перед лицом, пытаясь отделаться от наваждения. Потом, встал, негромко выругался и перевесил птицу в изголовье кровати. Единственное место, где он не будет постоянно натыкаться на ее взгляд.

Добравшись до своих покоев, Алесия позволила себе перевести дух. На взгляд девушки, вылазка прошла очень даже неплохо. Граф хотел, чтобы жена занималась рукоделием? Что ж, его желание сбылось.

Хотя… при должном старании можно было бы довести ситуацию до абсурда. Например — превратить замок в полноценный швейный цех. Чтобы на каждой свободной поверхности лежали нитки, обрезки ткани, иголки. Привлечь к творчеству служанок, подтянуть падчерицу…

И устроить такой рукодельный «бум», что супруг, каждый раз, опускаясь в кресло, вынужден будет проверять, нет ли там мотка пряжи или случайно забытых спиц. А еще, можно добраться до его рубашек и красиво расшить белые воротники. Золотыми и розовыми нитками.

Или нашить тряпичных кукол и разложить их везде, где только можно. На подоконниках, полках, креслах, в библиотеке среди книг. А на стенах пусть висят совы…

Алес негромко фыркнула, на миг представив, во что мог бы превратиться Арельсхолм уже к весне. А потом покачала головой.

Жаль, но все это совсем несерьезно. Одними вышивками графа точно не проймешь. Да и тратить свободное время на рукоделие, к которому она никогда особо не тяготела… Увы, не стоит.

Лучше ограничиться совой. Как только супруг избавится от этой, он получит новую. А потом еще, и еще одну. Можно даже заранее заготовить несколько штук, чтобы потом не заморачиваться. И не отвлекаться от более интересных дел.

Впрочем, еще один раз отвлечься все-таки придется. Надо же написать брату «письмо».

С первого урока по истории королевства прошло несколько дней, а Лианна и не думала выбрасывать мачеху из головы. Сколько Нортман ни пытался переключить внимание дочери, любая тема неизменно сводилась к тому, что «Алесия лучше знает… Алесия умеет… Как же повезло, что твоей женой стала именно она…».

Даже история о большом морском переходе и открытии новых земель не имела особого успеха. Выслушав о первом завозе специй и появлении новых овощных культур, Лия только покачала головой.

— А Алесия считает, что овощи так же полезны, как и мясо. А еще, ими можно улучшить состояние кожи. Например, кружочки огурца помогают от припухлости под глазами. Измельченные листья капусты делают лицо светлее, а из вареной моркови можно…

— Можно приготовить кашу. — не выдержал мужчина. — Но в любом случае, тебе нет нужды прибегать к подобным ухищрениям. Твое лицо и так в полном порядке.

— Алесия тоже так сказала. А еще она…

Нортман с тоской посмотрел на раскрытую книгу, чувствуя, что единственный способ прекратить разговоры о жене — это закончить урок. То упорство, с которым Лианна возвращалась к излюбленной теме — не просто утомляло, а начинало действовать на нервы.

И не объяснишь ведь дочери, почему мачеха не так уж и хороша. Иначе придется рассказывать и про развод, и про то, что женщина, которую оставил муж, склонна к самым низменным порокам. Словом, тема неприятная, скользкая и совсем не для детских ушей.

Да, официально барон развелся с женой по причине бесплодия. Это граф знал. Но также знал он и о том, что этот повод вписан в закон лишь для того, чтобы мужчина мог сохранить лицо. Далеко не все хотят выставлять семейные неурядицы на всеобщий суд.

К тому же, будь дело только в этом, кто мешал барону завести ребенка на стороне? И выдать того за законного наследника? В особо сложных случаях так и поступают. Однако барон решился на самый крайний шаг. Значит, на то были причины.

Мужчина провел рукой по лицу, будто это могло стереть неприятные мысли.

— Лия, предлагаю на сегодня закончить урок. Про эпоху Ладвика Четвертого прочитаешь сама. Завтра обсудим. — он придвинул к девочке увесистый том.

Лианна кивнула и прижала книгу к груди.

— Хорошо, отец. Кстати, Алесия рассказала, что сплела для тебя сову…

Нортман поморщился. Сплела. Зловредная птица оказалась такой же невыносимой, как и графиня. И за одну только ночь умудрилась пару раз свалиться на голову. Пришлось перевесить сову на одну из стен, чтобы можно было повернуться к ней спиной.

— Угу.

— Я тоже такую плету! — «обрадовала» дочь следующей же фразой. — Правда у меня пока не очень хорошо получается, приходится распускать и переделывать… Зато когда она будет готова, то очень украсит твой кабинет!

— Ты же не любишь рукоделие?

Лианна помотала головой.

— Я не люблю вышивать. Поэтому Алесия…

— Достаточно, я понял. — прервал ее мужчина, чувствуя, что его скоро начнет передергивать от одного упоминания о жене. — Ну… Ты слишком не торопись. Делай, э-эм, как следует.

Еще раз кивнув, девочка забрала книгу и отправилась к себе. Однако благостная тишина продлилась недолго. Стоило Лианне уйти, как дверь в библиотеку снова отворилась.

— Ваше сиятельство? Так и думала, что найду вас здесь!

— Графиня? — Нортман постарался вложить в свой взгляд все отношение к этому внезапному визиту.

Однако если солдаты прекрасно читали по лицам командиров, то жену, суровое выражение, нисколько не проняло. Либо же, она решила просто проигнорировать тот факт, что здесь ей не рады.

— Чем обязан?

— Вот. — Алесия вручила графу кипу исписанных листов. — Помнится, вы собирались читать все мои письма? Я решила передать брату небольшую весточку.

— Небольшую… кхм… весточку?

Нортман поднял брови, оценив объем письма.

— Здесь только самое важное. — уверила его девушка, скромно опустив ресницы.

Разумеется, ничего важного в «письме» не было. Зная, что оно все равно не уйдет брату, Алес писала обо всем подряд. Для правдоподобности, начиналось письмо довольно заурядно. Мол, доехали до замка, дорога была длинной, у меня все хорошо, погода в целом — хорошая. И дальше описание погоды на трех листах.

Пришлось изрядно поломать голову, зато здесь было вообще все. И влажность воздуха, и скорость ветра, и даже форма облаков.

«А еще, дорогой мой брат, в Арельсхолме мне стали сниться совсем другие сны…»

Описание придуманных сновидений и их подробное толкование растянулось еще листов на пять. Затем шел рассказ об уборке, воспоминания о зиме и краткий пересказ пары прочитанных книг.

Рукоделие, рассуждения о смысле жизни. И просьба передать старой нянюшке, что воспитанница ее не забыла. Любит, помнит, вспоминает о детских днях…

К тому моменту, как была поставлена последняя точка, руку буквально сводило от усталости. Еще бы — около двадцати рукописных страниц. Кистью. Но в целом, девушка была собой довольна.

А вот останется ли довольным граф?

Нортман внимательно посмотрел на жену. На листы в своих руках. Прищурился. И кивнул в сторону кресла.

— Присаживайтесь, графиня. Надеюсь, вы не возражаете, если я прочту их при вас?

Читал граф долго. Очень долго. Спустя часа полтора, Алес заподозрила, что супруг просто над ней издевается. Иначе как еще объяснить тот факт, что каждый лист изучался по десять-пятнадцать минут? И если сперва он действительно пробегался глазами, то оставшееся время граф просто смотрел в одну точку с самым невозмутимым выражением лица.

Минуты тянулись медленно. И девушка невольно задумалась, что те методы, которые сработали с падчерицей, к Арельсу явно применять не стоит. Пожалуй, ему хватило бы упрямства не только подтверждать каждый свой приказ, но лично контролировать выполнение.

Измором графа не возьмешь. Не тот характер. Так что лучше сделать ставку на внезапные и короткие «вылазки», как это было с совой.