Прикладная рунология (СИ) - Грей Дайре

Проникновенный, долгий взгляд. Главное — не переиграть. Нужно немного надрыва отчаяния и искренней веры в его возможности. Когда женщина видит в мужчине своего спасителя, у того просто не остается выбора. Поневоле приходится соответствовать.

— Что? — герцог кашлянул, пытаясь изгнать из голоса предательскую слабость. Испугался, бедняжка. — Вы о чем?

— В отсутствие рядом отца, мужа или других родственников мужского пола я могу рассчитывать на защиту лишь от вас. В Академии подобная обязанность лежала на ректоре. — И справлялся он с ней из рук вон плохо, учитывая взаимные похождения студентов и студенток, но тут главное, чтобы не было насилия и скандалов, а все остальное — детали, которые никого уже не волнуют. — И я надеялась, что стены учебного заведения и дальше будут защищать меня от подобного, но теперь…

Сделать многозначительную паузу. Пусть думает. Под проникновенным взглядом думаться должно хорошо и в нужную сторону. К тому же, насколько я успела понять, Герхард во многом старомоден. Соответственно, поборник морали. Как с моралью уживается любовница пока непонятно, но и неважно, лишь бы меня не касалось.

Мужчина заерзал на стуле, затем нахмурился, прочистил горло, явно собираясь с мыслями, и резко выдохнул.

— То есть вам неприятно внимание императора?

— Абсолютно.

— Но ведь вчера вы говорили с ним вполне благосклонно…

— Он же император! — я всплеснула руками. Мужчины иногда не понимают элементарных вещей. — Я не могу сделать вид, что не замечаю его или ответить ему резко и грубо. Что, если у него плохое настроение, и он решит что-нибудь сделать? Ваш дядя вчера вполне успешно намекнул на некоторые родовые черты. Я не хочу становиться скелетом в стене! Или в подвале!

— Георг не стал бы… — попытался защитить брата работодатель, но быстро умолк. — Хотя… Все возможно. Хорошо, я поговорю с ним, раз вы так просите. Пусть это и несколько неожиданно…

То есть считается, что раз император одарил женщину своим вниманием, она должна сразу же воспарить от счастья и немедленно быть готовой прыгнуть к нему в постель? Надеюсь, эта черта у Сантамэлей не семейная.

— Благодарю вас, Ваша Светлость!

Герцог не ответил, только одарил меня странным взглядом и поспешил уйти. А я выдохнула, когда за ним закрылась дверь. Нет, никакое внимание императора мне не нужно. Ни сейчас, ни потом. Все должно быть как можно тише и спокойнее. Достаточно безопасно, чтобы барон Рохфогель ничего не заподозрил.

На мое письмо с извинениями пришел довольно приятный ответ, который тоже доставили сегодня утром. Завтра встреча состоится, и мы будем невинно беседовать в библиотеке о старинных трудах по магии огня. К счастью, в герцогской библиотеке мне удалось ознакомиться с несколькими весьма интересными экземплярами, о которых можно будет упомянуть для разжигания интереса. А дальше… дальше будет видно. Так или иначе, к концу лета все должно закончиться. Не стоит растягивать кульминацию пьесы, иначе интерес зрителя может пропасть.

Я снова склонилась над рукописью, углубляясь в перевод и перипетии чужой жизни, в которых так легко потеряться и забыть о реальности…

Глава 17

О происшествиях…

Здесь остро пахло рыбой, солью, водорослями и дымом. Подувший с востока ветер принес неожиданный аромат пряностей — прибыл груз из Апии. На ближайшем корабле капитан распекал зазевавшегося помощника, смешивая имперские и изрилионские ругательства. На следующем — полным ходом шла разгрузка тканей, груза хрупкого и ценного, что существенно замедляло процесс.

Пара шатающихся матросов возвращалась на корабль, старательно держась на ногах и обходя попадающиеся препятствия по широкой дуге. Портовые шлюхи днем обычно не попадались, но одна с размазанной по лицу косметикой и синяком во всю челюсть куда-то брела, не особенно выбирая дорогу. Матросы замычали было одобрительно в ее сторону, но споткнулись на ровном месте и больше уже никуда не торопились.

Кристиан привычно обогнул возникшее естественное препятствие, увернулся от жадных, шаловливых ручек путаны, безошибочно почуявшей обеспеченного клиента, и продолжил путь к дальнему пирсу. Сейчас там швартовался корабль из Альбиона, и вместе с ним на родную землю возвращался старый знакомый. Выглядел герцог неприметно: фуражка, свободные штаны, тельняшка и наброшенная сверху моряцкая куртка. Со стороны сразу и не разберешь — капитан обнищавшего судна или просто престарелый матрос.

Охрана двигалась параллельным курсом слева и справа, не мешая, но и не спуская глаз с происходящего вокруг. Годы юности, когда Кристиан позволял себе подобные вылазки без прикрытия, безвозвратно ушли. С возрастом и опытом приходит здоровая осторожность, а еще понимание, что ты не всесилен и не всевластен. Будь ты хоть трижды наследник рода Сантамэль. Императоры тоже смертны, что Георг прекрасно доказал.

Мимо провезли груз, укрытый брезентом. Судя по отклику, пришедшему после простого сканирования — металл высокого качества. Скорее всего, поставка для одного из заводов. В последние годы вокруг столицы их образовалось достаточно. Не только Герхард занимался изобретательством и инженерией. Постепенно жизнь менялась, превращаясь из привычной и знакомой в нечто совершенно непредсказуемое.

«Принцесса моря» — потрепанное торговое судно, явившееся сюда с грузом для продажи и последующей закупки, выглядело обыкновенным. Непримечательным. Простым. От таких не ждешь ни чудес по скорости, ни правдивости в бумагах. С первого взгляда ясно, что где-то там есть и сундуки с двойным дном, и скрытые тайники, и контрабанды товаров, которые и позволяют капитану сводить концы с концами. Начальнику порта он наверняка заплатит больше необходимого, чтобы проверка прошла поверхностно, и столько же отсыпет перед отплытием, чтобы уйти в нужное время. Ничего нового. Поэтому для шпионажа чаще всего и выбирают такие суда. Поди угадай, кто из них просто промышляет ради собственной выгоды, а кто — идейный.

Кристиан усмехнулся, почесал проклюнувшуюся щетину, которую специально не брил после семейного ужина, и остановился подождать в сторонке, у стены одного из складов, где на него мало кто обратил бы внимание. Чуть дальше располагались доки, один из которых как раз выпускал на воду отремонтированное судно. Остальные пустовали.

Мимо сновали рабочие, занятые повседневными делами. Солнце светило во всю, постепенно прогревая воздух и обещая жаркий полдень, что не способствовало сохранности товаров. Капитаны старались ускорить разгрузку, матросы не торопились шевелиться. Все как обычно. Но что-то смутное не давало расслабиться. Словно какая-то мысль настойчиво царапалась в голове, стараясь пробиться в сознание.

Кристиан хмурился, вглядывался в людей и корабли, пытаясь поймать ускользающее ощущение и не мог. Сейчас пригодился бы зоркий взгляд Ульрике и ее категоричное мнение, выраженное в безапелляционной манере. Раньше она всегда составляла ему компанию. Бывшей воровке невероятно шел костюм юного матроса и торчащие из-под кепки рыжие пряди. Ругаться она могла похлеще любого из местных, пить — наравне, а при необходимости, и ножом исполосовать, демонстрируя немалые навыки. Детство, проведенное в трущобах столицы, научило ее выживать. Может быть, поэтому, со временем, забава перестала быть смешной.

Берти появился в тот момент, когда герцог почти сумел понять, что не давало ему покоя. По сходням бодро сошел дюжий матрос с мешком на плече. Распахнутая куртка, полосатая тельняшка, темные широкие брюки. Вечная щетина покрывала нижнюю половину лица. Верхнюю — закрывал козырек от кепки. Берти двигался широким, уверенным шагом свободного от обязательств человека. Его никто не окликнул и не попросил задержаться. Устраиваясь на судно, старый знакомый всегда четко оговаривал условия, и еще никому не приходило в голову пересматривать их постфактум. Аргументы в виде огромных кулаков быстро сводили подобное желание на нет.

Кристиан вышел из тени и неторопливо направился навстречу. Матрос заметил его издали и криво усмехнулся, а стоило поравняться, и мешок с вещами полетел под ноги, а его стиснули в медвежьи объятия. Герцог привычно сжал в ответ, вдыхая кисловатый запах пота и соли.