Индульгенция 2. Без права на жизнь (СИ) - Машуков Тимур

— Ты принес мне свое имя, — сказал Он. — Но ты не знаешь, что это значит.

Я шагнул назад, но нить натянулась, и боль пронзила грудь. Он встал, Его фигура вытянулась, став еще выше. Книга в Его руках раскрылась, страницы зашелестели, и я увидел, как на них появляются буквы — мое имя.

— Нет! — закричал я, хватаясь за нить. Она была горячей, как раскаленный металл, но я сжал ее изо всех сил.

Он засмеялся. Его смех заполнил все вокруг, превратившись в гул, который бился в висках.

— Ты не можешь убежать, — сказал Он. — Ты уже мой.

И тогда я понял. Нить — это не просто связь с Лесом. Это часть меня. Моя память, моя суть. И если Он заберет ее, я перестану существовать.

Схватил амулет, который все еще сжимал в руке, и вонзил его в нить. Амулет вошел в нее, как в масло, и нить с противным звоном лопнула.

Боль была невыносимой. Я упал на колени, чувствуя, как что-то внутри меня рвется, разрывается на части. Но вместе с болью пришло облегчение.

Он зарычал, Его фигура исказилась, стала расплывчатой. Книга выпала из рук, страницы рассыпались, превращаясь в пепел.

— Ты… не можешь… — прошипел Он, но Его голос уже терял силу.

Я поднялся на ноги, чувствуя, как Лес вокруг меня дрожит, как будто он сам испытывает боль. Нить, которая тянулась из моей груди, исчезла, но на ее месте осталось что-то новое — пустота, которая быстро стала заполняться. Чем — я не понимал, но это было что-то родное, мое. Будто часть меня, некогда вырванная из моей души, наконец вернулась

Он исчез, растворившись в воздухе, как дым. Поляна опустела, только пепел от книги кружился в воздухе, оседая на землю.

Я повернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Лес больше не пытался остановить меня. Деревья расступались, тропа становилась шире, и вскоре я увидел свет — настоящий, теплый, солнечный свет.

Но я знал, что это не конец. Лес отпустил меня, но он всегда будет частью меня. Частью, которую я теперь ношу в груди.

И где-то в глубине, в самом темном уголке моей души, я слышал Его смех. Тихий, едва уловимый, но все еще живой.

И в этот момент передо мной появился Пурген, откликнувшийся на мой зов — морда злая, вся в крови. При этом он резво промчался мимо, с разбегу влетел в дерево, снес его, затормозил, вонзив все четыре копыта в землю и взметнув в воздух кучу прелой листвы, проехался на жопе, а после, споткнувшись о корень, кубарем впечатался в другое дерево, только более крепкое.

— Ме-е-е-е! — возмущенно затряс он головой, заполошно оглядываясь. Похоже, резкий переход из одного мира в другой подействовал на него не лучшим образом. Он и раньше-то не отличался могучим интеллектом, а сейчас, так вообще завис.

— Идиот, — устало выдохнул я. Потом огляделся, подобрал в траве вполне себе порядочный дрын и направился к козлу, отчетливо понимая, что если вот прямо сейчас его не отмудохаю, то меня просто разорвет от злости.

Пурген, конечно, был козлом. Но не тем, что мирно щиплет травку, а тем, что словно демон, вырвавшийся из преисподней через дырку в пространстве. Его рога искрились сизым огнём, а глаза горели, как два проклятых уголька. И да, сейчас он явно собирался устроить мне веселую жизнь.

— Ме-е-е-е! — возмущенно рявкнул он, тряся окровавленной мордой, будто я был виноват в том, что он врезался в дерево. Нет, серьёзно, это я заставил его лететь со скоростью пушечного ядра в дуб?

— Ты вообще в зеркало когда последний раз смотрел? — процедил я, сжимая дрын так, что пальцы затрещали. — Пока ты, морда твоя тупая, где-то таскался, меня чуть не убили! И по твоей, гадина, вине!!! Поэтому подставляй свой зад и прими заслуженное наказание.

Пурген фыркнул, испуская из ноздрей искры, и рванул ко мне, оставляя за собой шлейф сизого дыма.

Я шустро отпрыгнул в сторону, замахнувшись дубиной, но козёл внезапно исчез — и тут же материализовался у меня за спиной. Чёртова телепортация! От его коварного удара в спину я кубарем полетел в кусты, мысленно благодаря всех богов, что в здешних лесах не росли кактусы. Но вроде он так раньше не умел?

— Ну всё, рогатый! — зарычал я, вылезая из листвы с веткой в волосах. — Щас я тебе устрою скотобойню!

Дубина налилась светом, а потом полетела в него, от немыслимой скорости смазавшись в воздухе. От этого снаряда Пурген увернуться не успевал и поэтому храбро встретил ее, конечно же, рогами. Но просчитался, тупая скотина. Эфира я в нее влил до хрена, поэтому при столкновении с ней козел научился еще и летать. Низенько так. А вот рулить в полете нет — так что встреча с очередным деревом прошла на ура. Причем оно выдержало, в отместку обрушив на козла кучу веток и листвы.

— Бе-е-е-е-е-е!!! — взревел он, чувствуя себя несправедливо оболганным и обиженным. Впрочем, он всегда так себя чувствует, особенно когда накосячит.

Гневный топ копытом, и я едва успеваю отпрыгнуть от каменного кола, который запросто мог меня проткнуть насквозь. Потом еще от одного и еще. С каждой секундой их становилось все больше, их количество росло, как и моя злость.

Ну держись, волчий корм! Сейчас ты узнаешь, что такое козлиное маринованное мясо под соевым соусом!!!

Я теперь другой, не тот лузер, что был до этого. Часть меня вернулась, и я вспомнил. Вспомнил то, кем я был, вспомнил, что я могу. Нет, ещё не совсем все — какой-то части пока не хватает. Но и этого достаточно, чтобы перестать отхватывать от всяких рогатых и хвостатых, считающих себя вершиной эволюции и любимыми детьми Создателя.

Легкое движение руки, и путы света крепко связывают непокорного козла, прижимая его к земле. Щелчок пальцами, и ему по оттопыренной мохнатой жопе прилетает удар, потом еще один и еще. Пурген истошно вопит, матерится на козлином, изо всех сил пытается вырваться и магичить — но нет. Я не даю ему сконцентрироваться, продолжая наказание.

Наконец решив, что я полностью удовлетворен, я подошел ближе и присел рядом с ним.

— Слушай сюда, рогатый. Запомни раз и навсегда — я хозяин, а ты моя ездовая зверушка. Я приказал — ты сделал. Иначе отправлю тебя обратно в твой мир. Больше никакой демократии и договоренностей, никаких партнерских отношений. Слушаешься меня с полуслова — за это обещаю не жестить и давать относительную свободу. Нет — помотай головой, чтоб я понял, и вали туда, откуда пришел. Я устал отвечать за твои косяки.

Понимаю, что ты старый козел, не знающий слов любви, но реальность такова, какова она есть и больше никакова. А значит, придется прогнуться под изменчивый мир в моем лице. Решай быстро, а то до первых корней еще далеко топать.

Я смотрел на него, а он на меня. Я было подумал, что этот способ воздействия сработал и отныне наша связь стала сильней, вот теперь-то он точно станет мне настоящим дру…

Резко взбрыкнув, козел сбросил оковы и заехал мне по груди рогами. Испытав радость полета, под издевательское блеянье я встретился с деревом.

Они на нас точно подадут в суд за домогательства, но это будет потом. А сейчас я решил, что все — хватит. В жопу такого питомца! Жил как-то без него раньше, вот и дальше проживу. Абсолютно неадекватная и неблагодарная скотина!

Потянувшись к нашей связи, я пустил по ней эфир, дабы вернуть козла домой, но… У меня ни хрена не вышло! Сколько я ее не дергал, козел Пурген возвращаться домой не собирался. Со злости я пустил по этой нити свет, и вдруг Пурген упал на землю и задергался, как паралитик. Глаза выпучены, изо рта пена — жуть жуткая.

— Ага! — сразу просек фишку я. Убрал воздействие — козел успокоился. Взгляд стал чуть испуганным. Но не настолько, чтобы сдаться. Дернулся ко мне, и я опять активировал связь — он упал.

— Знаешь, Пурген. Я очень люблю животных и очень не люблю, когда их обижают. Но иногда, чтобы животное поняло свое место и признало тебя, надо причинить ему боль, потому как ласка не помогает. Думаю, теперь у тебя не останется вопросов на тему главенства в нашей паре. Еще раз сделаешь что-то во вред мне — сдохнешь в муках. Кивни, если понял.