Брак по расчету, или Истинных не выбирают (СИ) - Иконникова Ольга

— Диана Деламар?

— Именно так! И если вы присмотритесь хорошенько, то непременно меня узнаете — мы виделись с вами, когда я летела рейсом «Дракониш Айрлайнс». Думаю, нет смысла объяснять, что именно случилось — вы это знаете не хуже меня. Нас перепутали. Я видела, как вы сели в карету, которую прислали в аэропорт Кавайоны.

— Видели и не вмешались? — изумилась мадемуазель Клеман.

— У меня были на то причины, мадемуазель! Скажем так — я не хотела ехать к Кавайонам, но очень хотела навестить свою бабушку, с которой не виделась много лет.

— Бабушку? — пролепетала Эвелин. — Значит, вы и в самом деле внучка той знаменитой мадам Фонтане, о которой рассказывала ее светлость? Внучка простой вышивальщицы?

Она смотрела на меня с таким недоверием, что я рассмеялась.

— А вы полагали, что аристократию делают из какого-то другого теста?

— Но это так странно, мадемуа… ваша светлость! Значит, всё это время вы знали, что я играю вашу роль и не разоблачили меня?

Я усмехнулась:

— Ваше присутствие здесь было вполне в моих интересах. Наверно, вы знаете, что я была приглашена сюда как потенциальная невеста Арлана Кавайона. Но мне неприятна была сама мысль о браке по расчету.

— И всё-таки вы здесь! — возразила Эвелин. — Вы приехали в поместье пусть и как мадемуазель Фонтане.

— Да, — кивнула я, — признаюсь, мне было любопытно посмотреть на Кавайонов со стороны. И я была бы вам весьма благодарна, если бы вы пока продолжили играть мою роль. Изначально предполагалось, что княжна Деламар уедет отсюда через пять дней. Обратный билет до Деламара предполагает остановку в Милаве — я хотела погулять по столице Верландии. Именно там мы с вами снова сможем поменяться местами. Разумеется, если это не сильно вредит вашим собственным планам. А я заплачу вам за эту услугу — как только снова стану собой.

— О, ваша светлость, я не возьму с вас денег! — запротестовала мадемуазель Клеман. — Я и без того слишком многим вам обязана! Эти десять дней были самыми восхитительными в моей жизни! И полностью почувствовать себя счастливой мне мешало только беспокойство за вас — я не знала, где находится настоящая княжна Деламар, и это сводило меня с ума. И если вам угодно, я останусь задержусь тут еще на пять дней и с удовольствием побываю в Милаве!

Девушка вернулась в особняк, а я еще долго гуляла по парку в одиночестве. Мне нужны были эти пять дней, чтобы разобраться в собственных чувствах и дать возможность сделать то же самое Арлану. Я понимала, какой нелегкий выбор нужно будет сделать ему.

На одной чаше весов были детская влюбленность, претензия на истинность (кажется, для драконов это было важно!) и его чувства к нынешней мадемуазель Фонтане. А на другой — титул и приданое невесты, которую ему нашли родители. Сможет ли он поступить по зову сердца?

Конечно, самым простым было бы во всём ему признаться. Так ситуация разрешилась бы ко всеобщему удовольствию. Но я хотела быть уверена, что он женится на мне не потому, что я — алмазная княжна.

На следующий день всё поместье было погружено в сон почти до самого обеда — праздник накануне лишил и хозяев, и гостей всех сил. Впрочем, большинство гостей уже разъехались, да и сами хозяева на два дня должны были всей семьей уехать на Нисабонский водопад. Об этой поездке мне еще ночью рассказал и Арлан (с сожалением), и мадемуазель Клеман (с восторгом — она всегда мечтала там побывать). Эта поездка была подарком Арлана сестре, и он не мог от нее отказаться.

Они уехали на водопад после обеда в двух каретах, извинившись перед теми немногими гостями, что еще оставались в поместье. Помимо членов семьи, в двухдневное путешествие с Кавайонами отправилась только Эвелин.

Мне уже тоже не было смысла оставаться в поместье — ждать ответных действий Арлана я могла и в Виллар-де-Лане. Я начала собирать свои вещи и как раз намеревалась идти к управляющему, чтобы спросить, не поедет ли он в сторону Аньера, когда ко мне в комнату постучалась горничная.

— Вам записка, мадемуазель Фонтане! Ее привез булочник из Виллар-де-Лана — он дожидается ответа у ворот.

Первая моя мысль была о бабушке, и я разворачивала листок дрожащими руками. Но строчки в записке были написаны именно ее рукой, и когда я поняла это, у меня немного отлегло от сердца.

«Немедленно приезжай! Обо мне не беспокойся — речь идет о Нэнси Дюран».

Эта пара строк ничего не могла прояснить, и я побежала к воротам, у которых увидела повозку, на которой восседал месье Трюваль.

— Вы знаете, что случилось, месье? Бабушка почти ничего не написала!

— Этьен Дюран сегодня сильно избил свою жену, — месье Трюваль осуждающе поцокал языком. — Так сильно, что ее увезли в Аньер в больницу. Кажется, она перепутала что-то, когда упаковывала конфеты, которые он развозил постоянным клиентам.

— Избил из-за перепутанных конфет? — это не укладывалось у меня в голове.

— Именно так, мадемуазель! — подтвердил он. — Этьен всегда слишком вспыльчив. Он и прежде поколачивал Нэнси, и ему всё сходило с рук. Если хочешь, можешь поехать со мной в Аньер.

Как я могла не поехать?

Глава 40

В больнице меня не сразу пропустили к Нэнси, но я всё-таки сумела убедить доктора, что мне нужно повидать подругу.

Она лежала в отдельной палате (доктор сказал, что это временно, и что через день ее переведут в общую), но я всё равно не узнала Нэнси, когда туда вошла. Ее лицо распухло от побоев, лоб был забинтован, а на скулу наложен шов.

При моем появлении она едва шевельнулась, а вот сидевшие у ее постели детишки испуганно вскочили.

— Не бойтесь, солнышки! — чуть слышно прошелестела Нэнси — ее голос тоже показался мне незнакомым. — Это моя подруга Диана, внучка мадам Фонтане.

Один ее глаз был совсем не виден из-за разлившейся по той стороне лица синевы, а вот во втором мелькнули слёзы.

— Тебе нельзя волноваться! — торопливо сказала я, опускаясь на краешек ее кровати. — Всё уже позади!

Дети жались к ней как испуганные котята — оба они были рыженькие, как и Нэнси. Неужели этот изверг бил ее прямо при них?

Она была старше меня года на три или четыре, но сейчас сама была похожа на беспомощного ребенка. Ребенка, которого тоже нужно было защитить.

— Ты должна уйти от него, Нэн! — сказала я и не удержалась — погладила маленькую Мишель по кудрявой головке. Девочка вздрогнула, а потом робко улыбнулась. — Он не остановится — думаю, ты и сама понимаешь это. Если он способен избить тебя из-за такого пустяка, как конфеты, то…

— Это я виноват, мадемуазель! — вдруг расплакался Пьер. — Мама упаковывала конфеты для месье Тадеуша, а он всегда заказывает у нас чистый шоколад. И никогда не покупает конфеты с начинками. А у нас есть такие вкусные конфеты с орехами! И с мёдом! И с карамелью! И я подумал, что если бы он их только попробовал, то они бы непременно ему понравились. Я всего лишь хотел сделать как лучше!

— Ты заменил конфеты в коробке? — догадалась я.

— Всего несколько штук, мадемуазель!

— Ты ни в чем не виноват, дорогой! — Нэнси притянула сына к себе, обняла, а потом посмотрела на меня. — Пьер пытался объяснить всё Этьену, но тому было всё равно. Он словно с цепи сорвался.

— Ты не можешь к нему вернуться! Ты должна попробовать начать всё сначала без него — хотя бы ради детей.

Но она горько усмехнулась:

— А куда я пойду? У меня нет денег даже на то, чтобы оплатить лечение. Доктор говорит, что мне нужно побыть в больнице еще хотя бы неделю, но я не могу себе этого позволить. Ты думаешь, родители примут меня, если я захочу вернуться к ним с двумя детьми? Они сами с моими младшими братьями и сестрами живут в тесной квартирке. И я не хочу, чтобы их беспокоил Дюран — а ведь он будет приходить к ним снова и снова. Он знает, что имеет на меня право и станет добиваться своего.

Я возмущенно возразила:

— У него нет на тебя никаких прав, Нэнси! И чем скорее ты это поймешь, тем будет лучше. Тебе нужно развестись с ним и уехать из Виллар-де-Лана.