Дитя для двух королей (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

– Аделар, – отрицательно покачала я головой, – нет!

– Ты опять начинаешь?

– Отпусти сейчас же! – громко, яростно.

Правитель Эндарога глянул поверх моей головы. Я почувствовала спиной холод приблизившегося Давира, который положил ладонь мне на плечо. Развернулась боком, уперлась в грудь блондина, упорно высвобождаясь из его рук, и начала отталкивать брюнета. Отступала вместе с ним.

Подняла глаза, улыбнулась. Моя гора. Большая, неприступная, нежная. Не думала, что горы бывают такими, но моя самая, самая. И так приятно было от мысли, что именно моя.

– Давир, – прошептала тихо, заставив его посмотреть на меня.

Его руки моментально оказались на моей талии. Я прильнула к нему, спряталась. Ощутила безмерное спокойствие и уверенность, что с ним никакие невзгоды не страшны. Нужно лишь довериться. И я уже… доверяла. Точно знала, что он не причинит мне зла. Ни за что на свете!

– Давир, – протянула жалостливо и встала на носочки, потянулась к губам.

Он подался навстречу. Поцеловал, нежно и осторожно.

– Я боюсь. Мне к сестре нужно, ты помнишь? Как быть? Что если ребенок уже есть? Я не могу ее бросить, но и вот так… не хочу.

– Мы что-нибудь придумаем, – погладил он меня по волосам. – Я найду выход.

– Эй, я вам не мешаю? – материализовался сбоку правитель Эндарога.

Пришлось немного отстраниться. Посмотреть на мою глыбу, чтобы озвучить решение:

– Я поеду с Аделаром, хорошо?

– Моя леди, – отрицательно покачал головой брюнет.

– Нужно выяснить, чей ребенок. Ваш лекарь умеет определять арис?

Мужчина нахмурился.

– Я почему-то так и подумала. Тогда отправлюсь в Эндарог и вернусь к вам, договорились? Лучше поеду и вернусь, чем сначала здесь проверюсь и уеду. Вы согласны? Сколько нужно, чтобы метка зажила? – повернула я голову к блондину.

– Неделя, – скрипнул зубами мужчина.

– Как долго мы будем добираться до лекаря?

– Дней пять. Два до границы Хейсера и три по моим землям до столицы.

– Долго… Нужно находиться рядом, чтобы метка зажила, или…

– Только рядом, – отозвался он.

– Процесс соития значительно ускоряет заживление, – прокомментировал Давир, поглаживая большим пальцем мою руку, которая до сих пор покоилась на его груди.

И Аделару это не нравилось. Ему вообще все сейчас не нравилось, особенно то, что его ложь не сработала. Притом он не собирался это скрывать, волком смотрел на мою ладонь, на место нашего соприкосновения, едва сдерживал себя, чтобы не перейти к решительным действиям.

– Верно, с «или» все пойдет гораздо быстрее, сладкая. И тебе, как всегда, понравится.

Теперь злился правитель Хейсера. Глаза налились алым, появились зачатки дегры на лице, а потому пришлось прижаться к нему и зашептать:

– Я вернусь без зажившей метки, обещаю. Это в моих интересах.

– Моя леди, – нахмурился Давир, – мы вызовем лекаря сюда.

– Нет, так надо. Тем более с вами мне тоже нельзя долго находиться рядом, сами понимаете. Прошу, отпустите сейчас, и я вернусь. Обещаю. Мне к сестре нужно, я не выберу Аделара. И вас не выберу. Я уже говорила.

Витало что-то тяжелое в воздухе. В глазах правителей плескалась магия. Они оба были не в духе. Столько потратили сил, но вмешалась я. Признаться, еще имелось непонимание, почему драться не продолжили, хотя могли смело поубивать друг друга, как хотели изначально. Окончательно избавились бы от конкурента.

– Смерть арда как-то влияет на его пока не родившегося ребенка? – озвучила я внезапную догадку.

Они одновременно посмотрели на меня. На лицах сожаление. В глазах затихающая магия, хотя так называла ее лишь я. Дегра и арис, следовало бы привыкнуть.

– Между одаренным человеком и его развивающимся в утробе ребенком присутствует незримая связь, – пояснил Давир. – Поэтому ваше предположение верно, моя леди, повлияет не лучшим образом. И на мать.

– Поэтому вы прекратили драться? Значит, ближайшие девять, хотя нет, уже восемь месяцев я могу быть за вас спокойна?

– Сладкая, сейчас мы выясни, что ребенок мой, и тогда ничто меня не удержит.

– А если общий? Если монахини как-то намагичили, справились с задумкой? Может, как раз в этом заключался их план? Они ведь говорили, что дитя должно помирить вас.

Аделар засмеялся, Давир стал мрачнее тучи – тоже не в восторге от услышанного. И ладонь мою сильнее сжал, будто демонстрировал, кричал: «моя, не отдам!»

Блондин тоже это заметил, вырвал мою руку, потянул на себя и даже меня за свою спину попытался спрятать. Будто зверушку какую, ей-богу.

– Лапы свои держи при себе, не на ней, скотина.

– Ты слишком многословен, – пробасил в ответ брюнет и сжал кулак, в котором недавно находилась моя ладошка. – У меня терпение не каменное. Будь любезен и прикрой рот, когда нормальные люди разговаривают.

– Ты-то нормальный? Еще и человеком себя считаешь? Открытие! Нет, в самом деле, а я-то думал скотина редкостная. И как так мог ошибаться?

– Хватит, – вздохнула я. – Хватит, хорошо?

Обошла Аделара, встала между ними, посмотрела каждому в глаза. Настолько разные. Пламя и камень. Безудержная энергия и тщательно подавляемая ярость. И ведь нравятся оба. Безумно, до боли где-то в груди, где сейчас билось сердце. Нет, вряд ли любовь, но привязанность, симпатия, нечто особенное и неповторимое. К каждому по отдельности.

– Мне нужно к сестре, она умирает, – сказала четко, громко, чтобы каждый услышал и понял. – Она сейчас в другом мире, ее заразили бледной смертью те самые монахини, которые призвали меня сюда. Призвали для того, чтобы переспала с каждым из вас и забеременела. Все, теперь я рассказала. Можете злиться, негодовать. Да, Аделар, я шлюха, которая легла в один день под каждого из вас. Прости, Давир, что не открылась тебе сразу. Хотела, признаюсь честно. Еще в той библиотеке, когда одежда загорелась сама и оставила меня перед тобой голой.

Слева хмыкнул блондин. Я не стала реагировать и продолжила, потому что нужно закончить, раз уж начала:

– Мне казалось, что ты в состоянии справиться с моей проблемой. Но согласись, было бы странно, если бы к тебе прицепилась какая-то незнакомка с мольбой о помощи.

– Зато переспать с ней оказалось вполне закономерным, одобряю, – сыронизировал правитель Эндарога.

– А с тобой, – повернула я к нему голову, – помнишь? Я сама попросила отказаться от меня, но потом мне приставили нож к горлу. Увы, я не хотела с тобой… трахаться!

Звонко, словно пощечина. Сокрушительно. Оглушающе.

Он качнул головой, на скулах заиграли желваки.

– Лекарство у них, я видела пузырек. Наверное, меня снова выкрадут монахини. Скорее всего, вернут домой. И я готова, хочу. Потому что не переживу, если Вика умрет – она моя сестра, мой единственный близкий человек. Ребенок немного не вписывается в эту картину, у него должен быть отец. Но если так случится…

– Нет! – заявили сразу оба.

– Но если так случится, – повторила я, – то постараюсь вырастить его достойным человеком и расскажу о вас двоих. Или мы сейчас поедем в Эндарог, проверим наличие у моего ребенка арис, потом здесь проверим наличие дегры, и решим, что делать дальше. Можете отдельно друг от друга, можете вместе, но при этом решении должна присутствовать я, потому что это моя жизнь, мое тело, мой… ребенок, – тут голос надломился от вспыхнувшей внутри надежды, что все может получиться, и у меня будет сын.

Аделар среагировал моментально, притянул меня к себе, обнял. И еще по голове погладил, утешая.

– Я все улажу, не переживай. Найду способ, как забрать твою сестру, приведу ее сюда. Не нужно никаких ритуалов, слышишь? И ребенок будет, как ты хотела. Живой, здоровый. Арис поможет, не сомневайся. Веришь?

Я закивала, утыкаясь носом ему в плечо. Хотела верить, очень хотела.

Но еще присутствовали монахини, и у них точно имелся какой-то план.

А пока…

– Едем? – подняла я голову и заглянула в ясные голубые глаза. Какой красивый! От его чертовской улыбки все внутри заклокотало, в груди зародился трепет от собственнических движений рук на моих плечах, шее.