Дитя для двух королей (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

Что самое удивительно, даже ночевали мы вместе, но не занимались любовью. Нет, попытки были, но быстро утихали, стоило категорически отказаться и потом добавить: «Я не хочу, но ты… трахай!»

– Вот я все думаю, если вправду трахну, как быстро ты перестанешь строить из себя сильную недотрогу? – задумчиво произнес он в последний день нашего пути.

Виды за окном потеряли свою изменчивость. Теперь не было гор, появилось больше озер, лесов. Эндарог казался более спокойным, покладистым, что ли. Нет, ближе к границе я заметила разрушенные поселения, как с одной стороны, так и со второй, но благоразумно решила не смотреть туда, не задумываться. Ведь иначе будет неприятно, я начну лезть не в свое дело, попытаюсь убедить их помириться или хотя бы не заставлять страдать свой народ. Но они умные, сами все понимают. Наверное…

– Стонать я для вас не начала, – оторвалась от разглядывания знакомого замка и раскинувшейся за ним столицы.

Улыбнулась в ответ на хмурый взгляд. Снова выглянула в окошко.

– Для шлюшки ты слишком много о себе возомнила, сладкая.

– Просто я не считаю себя кем-то временным для… тебя.

– Ой-ей, осторожно, – моментально оказался рядом мужчина.

Зарылся носом мне в волосы, поцеловал в висок.

– Я ведь могу принять для этого меры. Одно твое согласие…

– Мне будет больно из-за метки, – покачала я головой.

– Так я не отпущу тебя, слышишь? Буду целовать эти пухлые губки, которые ты так соблазнительно порой кусаешь. Буду мять эту восхитительную грудь, – он говорил это на ухо, а сам уже сжимал через ткань соски, мял ягодицы, притягивал к себе. Не угрожал – обещал. Соблазнял.

А я таяла. Мозги превращались в вату. Внутри все стянуло и тряслось от предвкушения. Я даже в какой-то момент забылась и издала… стон.

– Что ты со мной делаешь? – прорычал Аделар, срываясь.

– Нет! – испугалась я.

Но он уже не слышал. Шуршал моими юбками, задирал их, добирался до пульсирующего лона. И замычал, добравшись туда пальцами.

– Мокрая…

Вошел внутрь, покрутил.

– Узкая…

Будто случайно задел большим пальцем самое чувствительное место, провел по нему вверх-вниз.

– Податливая…

И все это шепотом на ухо. Хрипло, с издевкой, порочно. Опасно!

– Трахнуть?

– Нет, – замотала я головой, облизав губы. – Нельзя.

Теперь два пальца вошли внутрь. Резко и властно, показывая, насколько я слаба перед этим мужчиной, что не могу сопротивляться. Потому что знаю, как может быть хорошо с ним. Когда он во мне. Когда растягивает. Врывается, выбивает дух, трахает!

Именно трахает, любовью это не назовешь. Потому что Аделар такой. Порочный и ненасытный, секс во плоти, ходячий грех, к ногам которому хочется падать и подчиняться.

– Я обещаю стонать, но не завершайте метку, – цеплялась я еще за остатки здравомыслия.

– Тогда стони, – согнул он пальцы, и я выгнулась, охнула.

Губы у моего уха. Возбуждающий жар каждого грязного слова. Его рука вокруг талии, притягивающая все ближе и ближе к идеальному телу. А вторая между ног. Двигалась, нагло меня имела.

Боги, я сумасшедшая!

Почему мне нравилось? Почему я задыхалась, молила не останавливаться? Почему упала так низко и позволяла все это делать со мной?

Я ведь не шлюха…

Но с двумя, была не против с каждым, тянулась к ним, нуждалась. А сейчас стонала. Потому что больше не могла, не хотела сдерживаться, ограничивать себя, не желала больше держать себя в ежовых рукавицах и мечтала снова ощутить непередаваемое удовлетворение, которое мог подарить лишь этот мужчина.

Пальцы двигались все быстрее. Аделар покрывал шею поцелуями, еще шептал. Брал меня хотя бы так. Сам хрипел от напряжения.

И это было эгоистично: брать, но не отдавать. Я не могла так, не хотела. Потому опустила руку на его пах, заскользили вверх-вниз через одежду.

– Не надо, – рыкнул он, а я уже потянула за шнуровку.

Тряслась вся, изнемогала от желания прикоснуться, почувствовать жар бархатной кожи, сжать в кулак.

Какой твердый!

Я даже на миг очнулась, но потом его пальцы вошли в меня глубже, по телу пробежала волна удовольствия. Еще раз, резко, даруя очередной всплеск.

И еще…

До крика, до изнеможения. До дрожи ног и гула в ушах. Так, что невыносимо даже просто сидеть. Только сползти вниз и упасть.

Но упасть мне не позволили. Аделар держал крепко, властно. Хрипел мне на ухо, улыбался.

А я… ощутила его член в своей руке и подумала, что должна отплатить.

Смогла высвободиться, пересела с колен на лавочку, начала развязывать остатки шнуровки и вскоре достала на белый свет внушительное достоинство. Какой он… длинный.

Наклонилась, лизнула бархатную головку. Подняла глаза.

Аделар съехал чуть ниже, расставил ноги. Провел пальцами по моим губам, теми самыми, которыми недавно меня имел, позволяя почувствовать собственный запах, вкус.

Вроде бы очень порочно и неправильно. Но мне понравилось. Я вобрала их в рот, прошлась по ним языком. Мужчина напрягся, кадык дернулся вверх. И так приятно стало от его реакции, что я не могла уже остановиться. С причмокиванием отпустила их, нацелилась к покинутому достоинству, чтобы обхватить губами.

Он меня совратил, точно! Скоро начну говорить такими же словами…

Движение языка по налитой кровью плоти. Горьковатый вкус смазки. Ощущение, что Аделар теперь в моей власти, хотя я вроде бы была между его ног.

Рот наполнялся слюной, я исследовала головку, сжимала его достоинство губами. И двигалась. Вниз, вверх. Неторопливо, ритмично. Не позволяла мужчине схватить себя за волосы. Сама управляла процессом, порой поглядывала на Аделара и мысленно ликовала.

Он сидел, закусив согнутый палец. Смотрел на меня во все глаза, затуманенными, полными восторга. Словно зверь, которого приковали к стене и насильно гладили. Ему нравилось настолько, что нельзя дышать. Просто иначе сорвется, и нам двоим тогда не жить.

Выпирающих венки, нежная кожа. Волнительная наполненность во рту. Все глубже и глубже, в поисках своего предела. Так, чтобы Аделару нравилось. Чтобы затмить всех, заставить забыть тех шлюх, которые у него были. Потому что я не такая, я лучше.

Я намного лучше!

Улавливать, когда вздрагивает. Уделять больше внимания самым чувствительным местам. Бороздка под головкой, а еще у самого основания. Вбирать его достоинство, поглощать, не давать возможности очнуться. Терпеть легкую боль в щеках. И смотреть. Впитывать чужое наслаждение, дарить, отдавать, глотать теплую сперму, слизывать остатки. Быть порочной донельзя, но не шлюхой, нет-нет, его женщиной.

– Кто я? – спросила с вызовом, вытерев горящие от проделанной работы губы.

Потянулась вверх, к нему. Позволила вцепиться в мои волосы на затылке, легла ему на грудь. Бесстыже и нагло.

– Кто я для тебя, Аделар?

Он блаженно улыбнулся. Открыл рот, чтобы ответить, наверно, что-то из предыдущего репертуара, но карета вдруг остановилась.

– Приехали, – сообщил правитель, мельком глянув в окно.

Мы спешно поправили одежду, покинули экипаж. Мужчина приказал отвезти меня в его покои и принести туда обед. Пообещал, что быстро расправится со срочными делами, вызовет лекаря и уделит мне столько своего времени, что я даже мысли себе не позволю, чтобы выбрать кого-то или что-то помимо него.

– Только я, сладкая, запомни, – сказал он, поцеловав меня в губы.

Провел по ним пальцем, надавил на нижнюю. Остался доволен увиденным и еще раз поцеловал. А потом поспешил скрыться из вида.

Что он со мной делает? Правильно было бы злиться на правителя Эндарога за все, а не тратить свои силы на выяснения отношений и какие-то неуместные доказательства. Мне не нужен Аделар, у меня есть Давир. Или нет, ведь я решила сначала спасти сестру, а потом уже задумываться о личном. Его поступки эгоистичные, слова порой мерзкие и отталкивающие, а действия пугающие. Но я почему-то продолжала видеть в нем самого красивого мужчину из всех. Это все зачатки глупости во мне. Те самые ростки, которые умная женщина ни за что не позволила бы в себе зародиться.