Походная жена генерала дракона (СИ) - Юраш Кристина

— У всех магов бывают неудачные эксперименты, — бодро добавила я. — Нет, а что, жезл натер? Натер! Иди, убирай голодный магический мусор! Кто тут герой? Она или он? Пусть и колдует! — забрала я книгу, деликатно закрывая её.

— А почему со стоном? — спросил Кириан, уцепившись за этот вопрос.

— Он просто краем глаза увидел, что там, в пещере, и уже понял, что там неприятности, — сказала я, мысленно решая сжечь эту книгу.

— А почему на обложке женщина без одежды и мужчина… Ну почти без одежды? — продолжал настаивать сын.

— Так он просто испугался, а одежду на нем изорвали монстры и… эм… теперь он пытается на шею залезть женщине, — вздохнула я. - В надежде, что она его спасет!

— Понятно, — кивнул Кириан, и я вздохнула с облегчением. - А почему роман называется “Трусы герцогини”.

Я чуть не подавилась.

- Не трусы, а трУсы! Не везло ей с мужчинам. Все они трусили, - заметила я, пытаясь понять, кто написал эту книгу. И почему “трусы”, а не панталоны? Хотя, в простонародье слово “трусы” я слышала пару раз. Видимо, кто-то принес это словечко.

В этот момент послышался смех, и я повернула голову — в дверях стоял генерал и ржал, как сумасшедший.

— Так, а кто у нас на перевязку не ходит? — спросила я, поднимая брови. — Или решил, что само заживет? Ну уж нет! Сейчас пройдем в твой кабинет, и я тебя перевяжу! А то раны воспалятся, и будет ещё хуже!

Я вытолкала Вальтерна за дверь, захлопнув её на ключ.

— Нефритовый жезл, пещера страсти, — усмехнулся он, словно поддразнивая.

— Рано ему еще знать о таких вещах! Ему шесть! Тьфу ты, семь! — заметила я, закрывая дверь в кабинет и стараясь не смеяться.

Вальтерн снял мундир и бросил его на стол. Я подготовила бинты и зелья, аккуратно расставив их под рукой.

— Нет, чтобы прийти на перевязку в медчасть! — пыхтела я, наблюдая, как он снимает сорочку. — Нет, надо дождаться, когда совсем захорошеет и…

— Может, я хотел, чтобы это сделала ты? — послышался голос, и я вздрогнула.

— Хотел он! Мало ли, что ты хотел, — проворчала я, осторожно разматывая бинты. — О! Сейчас будет больно! Тут всё прилипло! Ай!

Я дернула бинт, морщась, и увидела рану, которая требовала особого внимания.

— Так, теперь зельем, — произнесла я, поливая рану и посыпая порошком. — Нет, лечишь, лечишь, а они всё равно мечтают покалечиться! Всё, что мы делаем, — насмарку!

Моя рука аккуратно перебинтовала рану, заправляя хвостик в бинт.

— Готово! — отряхнула я руки, взглянув на его широченную грудь и мускулистый торс.

И вдруг почувствовала, как мои руки подняли и прижали к своим губам — нежно, с чувством, которое я сама не могла полностью понять. Тем временем серые глаза смотрели на меня так, словно притягивая к себе.

— Разводись, — послышался голос Вальтерна. — Я заберу тебя с ребенком. И неважно, мой он или не мой… Дракон или не дракон. Я просто понимаю, сколько ты сделала для меня… А ещё я понимаю, что настоящая Анна — Шарлотта этого не сделала бы никогда.

Я отвела взгляд, чувствуя, как сердце колотится в груди.

— Знаешь, — тихо ответила я. - Давай сначала я решу вопрос с мужем, а уже потом буду думать…

Я увидела на его губах усмешку.

— Просто завтра я иду в наступление. Сейчас, когда мальчик в безопасности, а дети в форте, я отрежу пути поставок и все связи войска с Исмерией.

В голосе Вальтерна слышалось решимость. Эти слова прозвучали так страшно, что вся прежняя легкость исчезла.

— То, что мальчика нашли, детей вывезли, развязало мне руки. И я могу спокойно атаковать. В газетах меня уже поносят, как могут, мол, где великая победоносная битва? Где она? А я понимаю, что великая победоносная битва унесет тысячи жизней. И не готов к этому. Я хочу обойтись малой кровью. И мне все равно, что король требует героически идти напролом и триумфально гнать врага до самой Исмерии. Приказ короля и так понятен. Но не он будет смотреть вдовам в глаза, а я. Поэтому, что бы мне ни говорили, я сделаю по-своему.

В его голосе слышались нотки гордого упрямства. Я шумно вздохнула. Я ужасно боялась этого момента. И теперь чувствовала, как внутри что-то подрагивает.

— Рано или поздно, — продолжил генерал, словно пытаясь меня успокоить. — слухи о том, что мальчик здесь, просочатся к врагам. И они придут сюда. Стянут свои силы, получат подкрепление из Исмерии и придут. Они будут в гораздо более выгодном положении, чем мы. Ведь к ним будут идти поставки, а к нам — нет. Поэтому я хочу нанести удар раньше, чем они, отрезав путь продовольствия и подкрепления. Здесь я оставлю часть гарнизона.

Я дрожала от страха и внутреннего напряжения.

— Ты пойдешь с ними? — спросила я тихо, колени у меня начали дрожать

Глава 58

На полу лежал пепел, тусклый и серый, словно отпечаток чьей-то разрушенной жизни, и я не могла понять, откуда он здесь взялся. В голове крутились тревожные мысли, сердце колотилось, словно хотело вырваться из груди. Вся комната казалась погружённой в мрачную тишину, нарушаемую лишь тихим шорохом, который я не могла объяснить.

— Кириан! — закричала я, бросаясь под кровать, откуда доносился шорох. Мысленно я молилась, чтобы с ним всё было в порядке. — Малыш, ты как? Ты цел? — мой голос дрожал от волнения, сердце сжалось от страха.

Только я отогнула простыню, как вдруг заметила что-то небольшое, размером со спаниеля, ползающее по полу. Внезапная вспышка огня осветила всю подкроватную темень ярким, пульсирующим светом, будто молния прорезала тьму. — Ой! — вырвалось у меня, когда я дернулась назад. И тут, из-под кровати, медленно выполз маленький черный дракон. Его глаза искрились странным светом, а из ноздрей выходил легкий пыхтящий дым. Он чихнул прямо на ковер, оставляя огромное, темное пятно — ожог. — Моравиа, — прошептал Вальтерн, его голос звучал будто издалека, наполненный смесью удивления и радости. — Сейчас он успокоится и обернется обратно… Он словно говорил сам себе, пытаясь сохранить хладнокровие. А я видела, как вспыхнули его глаза от счастья. Я же стояла, не в силах понять — это мой ребенок? Маленькое, пыхтящее создание, которое только что появилось из ниоткуда? Мое сердце сжалось от невероятной радости и страха одновременно. — Получается, что он… твой? — чуть слышно прошептала я, глядя, как эта крохотная пыхтелка попыталась взобраться на кровать по простыне. — Иди сюда! — прошептала я сама себе, доставая малыша и аккуратно беря его на руки. Он царапался и рвался к крысам, как будто хотел продолжить битву, но я не пускала. Его маленькие когти цеплялись за мою ладонь, а его яростное дыхание наполняло комнату. Прошло всего пять минут, и я вдруг почувствовала, что на мне сидит не просто дракон, а настоящий ребенок! Его тепло, его живое дыхание — всё это было так неожиданно, так трогательно. — Мама! — воинственно сопя, потребовал Кириан. — Ну, можно я еще поохочусь на крыс! Я чуть не расплакалась от счастья и удивления одновременно. — Нет! Они переносят всякую заразу! — выдохнула я, не в силах скрыть свою радость. Мой сын — дракон! Дракон! Какое невероятное чудо! Мое сердце пело от счастья, словно в груди зазвучала симфония победы. И тут же я почувствовала, как сердце сжалось от боли и страха — в моей голове промелькнула страшная мысль: ради моего ребенка, ради его будущего, целая провинция, вся Исмерия, должна была сгореть дотла! Война - то началась из-за него! — Мне нужно подготовиться. Через час мы собираемся и выступаем, — произнес Вальтерн, его голос был полон решимости, но я чувствовала, что в глубине души он тоже переживает. — Ты говорил завтра! — я резко дернулась, понимая, что времени почти не осталось. — Завтра уже наступило, — усмехнулся генерал, его глаза блестели в полумраке. — Час ночи. Ну, что ж… На всякий случай: “Прощайте!”. Мое сердце сжалось. Я посадила Кириана на кровать, а сама вцепилась в руку Вальтерна, словно пытаясь удержать его рядом, несмотря ни на что. — Нет, нет, нет! — вырвалось у меня, обнимая его крепко-крепко, как будто боясь отпустить навсегда. — Всё будет хорошо, — тихо произнес он, гладя мое лицо, словно пытаясь подарить мне хоть каплю уверенности. Я выбежала за ним в коридор, забыв о стыде. В этом мгновении я чувствовала только одно — страх и надежду, переплетённые в едином порыве. Я догнала его через десять шагов, вцепилась в него,, ощущая тепло его тела, его силу. Вдруг он развернулся и, пылко поцеловав меня в губы, оставил в моем сердце след, который я не смогу стереть. Я ощущала каждую его каплю тепла, каждое мгновение, словно последний раз. Я упивалась этим поцелуем, пытаясь что есть силы удержать его за мундир. Я не хочу, чтобы он стал воспоминанием! Не хочу! А потом, словно в тумане, поцелуй закончился, и я со слезами на глазах разжала руки, отпуская его — навсегда ли? Я смотрела на его фигуру, на его решительные и уверенные шаги, считая их ударами сердца. Прислонившись к холодной стене я стояла, замирая и стараясь держаться, чтобы не разрыдаться. И, не сдержав слез, вернулась в комнату, чувствуя, как внутри что-то разрывается на части. — Мам, а почему ты плачешь? — тихо спросил Кириан, обнимая меня за шею. Его глаза, полные невинности и тревоги, смотрели прямо в мои. — Всё будет хорошо, — прошептала я, стараясь скрыть слезы, чтобы не ранить его сердце. — А когда мы поедем домой? — тихо спросил он, заглядывая мне в глаза, его голос дрожал от ожидания. — Я не знаю, — честно ответила я, слыша, как за стенами прозвучал сигнал. Начался сбор. — Честно, не знаю… — Я соскучился по папе, — вздохнул он, и его голос прозвучал так искренне, так горько. Эти слова словно нож в сердце. Как объяснить мальчику, что его настоящий папа ушел защищать всех? Что он — герой, а тот, кто остался в Столице, — просто трус, который испугался? И что тот человек, которого Кириан считает папой, на самом деле не любит его. Ведь если бы любил, он был бы здесь. Тревога не отпускала ни на секунду. Я улеглась рядом с сыном, укутала его в одеяло. Полуночная тишина нарушалась лишь моими мыслями, моими страхами, моими молитвами о безопасности. Я вглядывалась в темноту, словно пытаясь увидеть будущее. Проснулась я лишь под утро, когда услышала странный, гудящий звук — словно сама крепость пела свою тревожную песню. Стены, пол, все вокруг гудело, наполняясь вибрациями тревоги и опасности. — Что это? — прошептал Кириан, а я прижала сына к себе. Его голос дрожал, как будто он тоже чувствовал надвигающуюся бурю. — Я не знаю, — очень тихо и настороженно ответила я. — Но что бы ни случилось, мы должны держаться вместе. В этот момент раздался крик в коридоре: — На крепость напали! Я вскочила, словно ошпаренная, сердце забилось сильнее. Что происходит? Почему? Мои мысли метались, как птицы в клетке. Я не знала, что делать. — Все, у кого есть оружие, кто может держать оборону, — повторялся голос коменданта. — Занять свои места! Остальным пройти в безопасное место и занять оборону там! Дети, женщины и старики - все в медчасть! — Так, — прошептала я, собирая всю свою смелость. — Надо в медчасть…