Тело блестело от пота, но внутри пылал огонь ярости.
Да и как я мог оставаться спокойным, глядя на то, как Эверли любезничает с сопляком?
Что со мной творится?
Меня физически тошнило.
Хотелось убивать.
Плюнул на ректорские обязанности и сбежал в родные стены Школы, чтобы как следует выпустить пар.
Челюсти свело от напряжения.
Веки подёргивались.
В горле пересохло, словно песка наглотался.
Каждый взмах посоха отдавался болью в рёбрах – не от усталости, а от злости, что разъедала изнутри.
Матиас смеётся над ней.
Прикасается.
Шепчет что-то на ухо.
“Конечно, я пойду с тобой, Матиас!”
А что бы она ответила, если бы на его месте был я?
Осознание, что я теряю Эверли, ударило под дых. Я дал ей время подумать и принять верное решение.
Не давил. Не требовал ответа.
Оставил её в покое! Как вижу – зря.
Я готов разделить с ней всё, что сам имею. Да, демоны раздери, я не умею красиво пудрить мозги, зато умею делать!
И я уверен, что сделаю её счастливой. Положу к её ногам весь этот мир.
От воспоминаний о вкусе нежных губ, которые готовы раскрыться для другого, глаза застила тёмная пелена.
Не допущу, чтобы щенок меня обскакал.
Я вложил в удар такую силу, что плотная ткань мешка с треском разорвалась. На утоптанную до камня тренировочную площадку тонкой струйкой посыпался песок.
Остановился, переводя дыхание.
Лёгкие горели. Хотелось кричать, орать во весь голос, пока горло не раздерёт.
Какого чёрта я так мучаюсь из-за женщины? Что это за грёбаное чувство, рвущее на части изнутри?
– Мастер, некачественные прислали? – донёсся за спиной взволнованный голос Фьюррана.
Стиснув зубы, я повернулся к заместителю, и у того округлились глаза.
– Ясно, – коротко ответил Фьюрран, стараясь не демонстрировать удивление.
– А ты что здесь забыл? – поинтересовался, восстанавливая дыхание. Лишь бы он первый не пристал с вопросами. – Сам же отпросился на встречу с очередной пассией.
Фьюрран коротко усмехнулся, и в глазах младшего товарища мелькнула тень разочарования.
– Девушки умеют удивлять. Иногда неприятно, – задумчиво произнёс он, глядя сквозь меня. – А ведь я даже с родителями познакомился, чтобы узнать её получше.
– С родителями, говоришь, – задумчиво протянул, вытирая пот с лица тыльной стороной ладони. Губы щипало от соли.
Решение было принято вмиг, и я перекинул посох Фьюррану. Заместитель ловким движением поймал оружие и одобрительно кивнул, взвесив на ладони.
– Выпусти пар, – мрачно хмыкнул я. – Поможет. А у меня неотложные дела.
Уже через час я торопливо шагал к дому семьи Дельвиг. Мысли путались, и я не представлял, что скажу её матери. А главное – как она отреагирует на визит того, кто поспособствовал гибели её мужа.
Вот только планы рухнули под откос. Когда я приблизился к двери, услышал тихие, приглушённые всхлипы.
Что-то явно не так. Ладонь легла на излюбленный кинжал, вынимая его из ножен, другой рукой я распахнул дверь.
И замер на пороге.
Мать Эверли сидела на стуле, закрыв ладонями лицо. Плечи дрожали от беззвучных рыданий. В воздухе висел резкий запах успокоительных трав.
Женщина подняла на меня испуганные, покрасневшие глаза, и я заметил, как блестят её щёки от пролитых слёз.
– Мастер Даррайн? – голос дрогнул, но она тут же поднялась с места и расправила плечи. Вскинула подбородок с гордостью истинной аристократки, несмотря на то, как поиздевалась над ней жизнь. – Впрочем, я не удивлена. Делайте со мной что хотите. Сажайте в тюрьму, да хоть казните, но я не имею к ним никакого отношения.
– Что? – нахмурился, не понимая, что происходит. – Объясните, что случилось?
Я настороженно осмотрелся вокруг. Всё чисто, даже пол ещё влажный. Будто совсем недавно здесь сделали тщательную уборку.
– Друзья покойного супруга приходили в гости. Впервые за десять лет, – коротко усмехнулась она, вложив в этот звук всю горечь и боль. – Предлагали сотрудничество. А ушли со словами, что я сильно пожалею. И моя Эверли тоже.
Глава 49
Эверли Дельвиг
На следующий день в академии царила суматоха. Часть занятий перенесли, а преподаватели хмурились и ворчали на “бестолковых неучей, променявших зрелище на учёбу”.
В чём-то их можно было понять – вместо того чтобы грызть гранит науки, студенты возбуждённо перешёптывались и глаз не сводили с широких окон в аудиториях.
Наверное, я единственная была погружена в себя и не принимала участие в общем ажиотаже. Но вместо того чтобы впитывать информацию по потокам-активаторам, я разделила карандашом чистый лист на две равные половинки. А сверху нарисовала плюс и минус.
– Активатором может служить любой проводник, даже биологическая жидкость, такая как кровь, слюна, моча, – вещал Дорринг, безуспешно пытаясь вернуть внимание студентов.
– Фу, гадость, – скривилась одна из девушек бывшей свиты Мэйв, а преподаватель едва сдержал улыбку, радуясь своему маленькому успеху.
– И ничего не гадость. На крови делают сильнейшие активаторы, между прочим.
Слушая их вялую перепалку, я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на голосе Дорринга. Но мысли упрямо возвращались к тому, что мне вчера сказала Андор.
– До переворота отец Матиаса дружил с твоим отцом, Дельвиг. Ещё до нашего рождения, они же вместе прошли Воинскую Школу, – сложив руки на груди, объяснила Мэйв, словно невзначай перекрывая мне выход из душевой в общую раздевалку. – Не смотри так, я всегда любила подслушивать родительские разговоры. И знаю больше, чем кажется. Так вот, как только Ринвуд-старший получил высокий пост при прежнем короле Конхарре, то сразу оборвал с Заларом все связи. При встрече делал вид, что они незнакомы.
Информация звучала правдоподобно, но я не торопилась верить Андор. Мало ли кто с кем когда общался?
– Зачем ты это мне рассказываешь? – недоверчиво поинтересовалась я, понимая, что слепо верить каждому слову Мэйв – такая себе затея. – Какая разница, дружили ли наши с Матиасом отцы?
И тем не менее внутренне я напряглась. Что-то мне подсказывало, что Мэйв вряд ли стала бы попусту распинаться.
– Говорю к тому, что если старший Ринвуд так невзлюбил твоего отца, то тебя он точно не примет в качестве пары Матиаса, – хмыкнула нахальная блондинка. – Думаешь, быть временным интересом смазливого красавчика лучше, чем связать жизнь с Орхардом? Да, он гораздо старше Ринвуда, но о нём даже за глаза сплетничать боятся.
При упоминании Даррайна внутри болезненно ёкнуло. Я как наяву видела его пронизывающий взгляд. Слышала жёсткие слова.
Под рёбрами противно заныло, и я что есть силы прикусила щёку изнутри, стараясь заглушить моральную боль физической.
Пауза затянулась, и я решила первой прервать молчание:
– Мэйвен Андор, почему-то тебе это не мешает сплетничать о ректоре. Хотя тебя это точно не касается. Или вместо шитья платьев ты решила стать свахой?
Мэйв что-то бросила вслед, но я прошла мимо, едва не задев её плечом, и не оборачиваясь.
А сейчас, на паре, вспоминала наш разговор и будто бы опомнилась. Торопливо смяла лист, радуясь, что в аудитории стало шумно и шелест бумаги утонул в гуле спорящих голосов.
До конца пары я сидела как на иголках и первой выскочила из аудитории, не обращая внимания на спешащих вокруг людей.
“Ладно, схожу, – решилась, торопливо спускаясь по ступенькам. – К тому же я уже пообещала Матиасу. Просто буду постоянно на виду у стражей.”
Однако пересекая холл я едва не столкнулась нос к носу с Гримстоном. В последний момент тот вытянул руку, избегая столкновения, и ехидно осклабился:
– На ловца и зверь бежит.
Желудок неприятно сжался. Что внезапно от меня понадобилось декану?
– Дельвиг, ненавижу быть почтальоном, но в виде исключения процитирую слова одного знакомого тебе ректора…
Голос Конрада был пропитан насмешкой, а глаза сверкали от удовольствия.
