Больница на окраине города (СИ) - Иконникова Ольга

— Для меня большая честь познакомиться с вами, ваша светлость! — он поприветствовал меня с такой церемонностью, что я не смог сдержать улыбки. — Я знаю, сколько средств вы вкладываете в развитие медицинской науки, и счастлив, что лично могу выразить вам за это благодарность.

— О, уверяю вас, я вовсе этого не заслуживаю! Мой дед действительно был одним из основателей той премии, что вручают лучшим врачам Эларии, а я всего лишь продолжаю выделять на это средства. Сейчас же я приехал сюда, месье Генсбур, для того, чтобы обратиться к вам с маленькой просьбой.

— Разумеется, ваша светлость! — торопливо откликнулся ревизор. — Всё, что вам будет угодно!

Даже при тусклом свете свечи мне было видно, как заалели его щеки.

— Насколько я знаю, месье, вы прибыли в Тирелис, чтобы оценить работу мадемуазель Эстре. Так вот, сударь, я буду вам чрезвычайно признателен, если вы учтете при этом и мое личное мнение.

— Конечно, ваша светлость! Ведь именно вы выделяете средства на городскую больницу. Ваше мнение особенно ценно! И насколько я знаю, вы как раз направляли в столицу запрос о замене мадемуазель Эстре другим доктором.

Я поморщился от этого напоминания и порадовался тому, что эту мину под маской не видел никто.

— Да, — вынужден был подтвердить я, — но это было, когда мадемуазель Эстре только-только приступила к работе. С тех пор многое изменилось, и я имел возможность убедиться в том, что эта девушка — прекрасный врач. И теперь я как раз хотел бы, чтобы мадемуазель Эстре продолжала работать нашим городским врачом.

Он явно пребывал в растерянности. Но за время пути до столицы он наверняка сумеет обдумать мои слова, прийти к правильному решению и выбрать, как преподнести это в своем управлении.

— Могу ли я надеяться, месье Генсбур, что мы с вами поняли друг друга? — спросил я, поднимаясь со стула.

Я бросил на него внимательный взгляд. Он в ответ часто закивал.

— Несомненно, ваша светлость!

Ну, что же, глупцом он точно не был. И наверняка предпочтет быть на одной со мной стороне.

Когда я шел по коридору, то не смог пройти мимо той палаты, в которой мы видели мадемуазель Эстре. Но там ее уже не было. Другая женщина — тоже молодая и тоже очень бледная — сказала мне, что она отправилась отдыхать.

— Я могу разбудить ее, ваша светлость! — испуганно добавила она, узнав меня.

— Нет-нет, ни в коем случае! — возразил я.

Я был рад тому, что мадемуазель Эстре хотя бы иногда позволяет себе отдыхать.

Глава 40

Утром месье Генсбур неожиданно изъявил желание со мной поговорить. Месье Бернар уже отправился запрягать лошадь в повозку, чтобы довести ревизора до станции почтовой кареты. Так что времени для беседы было крайне мало.

— Я хотел сообщить вам, мадемуазель, что после долгих размышлений я пришел к выводу, что ваш метод лечения холеры нуждается в более тщательном изучении. В ситуациях, когда другие средства оказываются бесполезными, полагаю, он действительно может быть применен, но, разумеется, с большой осторожностью.

Что? Я смотрела на него с удивлением, не понимая, к чему он клонит. Еще вчера он был настроен совсем по-другому. Неужели месье Кендалу и в самом деле удалось его подкупить?

Я даже не была уверена, что меня обрадовал этот факт. Мне неприятно было думать о том, что чиновники столь охочи до взяток.

— Означают ли ваши слова, что я могу продолжать медицинскую практику?

— Именно так, мадемуазель, — важно кивнул он. — Но я надеюсь, что в дальнейшем вы будете более благоразумны. А также прошу вас после того, как эпидемия холеры в Тирелисе пойдет на спад, представить в управление для изучения описание всех случаев применения вашего метода.

Я пообещала ему составить подробный отчет, и он забрался в повозку, весьма довольный собой. А рядом с ним на пассажирское сиденье месье Бернар поставил ту самую коробку, что накануне привез Амбуаз Кендал.

И я вернулась на кухню, где меня ждали мадам Бернар и Мелани, в весьма противоречивых чувствах.

— Ах, мадемуазель, какая вам разница, по какой причине этот месье принял такое решение? — воскликнула Жаклин, когда я рассказала о подаренной ревизору горжетке. — Главное, что вы можете продолжать работать в нашей больнице. А уж доктор Вилар, уж вы поверьте, в Тирелис ни за что не вернется!

— К тому же, дорогая Вероника, я думаю, на месье Генсбура повлияла не только меховая горжетка, но и визит его светлости! — улыбнулась Мелли.

— Его светлости? — растерянно переспросила я. — О чём ты говоришь?

— Ну как же? — удивилась она. — Вы разве не помните, что герцог Лавальер приезжал сюда прошлым вечером? Он заглянул в палату, в которой вы тогда были, а после отправился поговорить с месье ревизором.

Я покачала головой. Нет, я не помнила этого.

— Но с чего бы герцогу вообще хлопотать за меня? Он прежде ратовал за то, чтобы в Тирелисе был врач-мужчина.

— Он мог переменить свое мнение, — сказала Жаклин. — Как переменили его мы с Климентом. Признаюсь вам, мадемуазель, что, когда вы только прибыли сюда, я тоже была уверена, что вы захотите вернуться в столицу через пару недель.

Сейчас мы уже могли посмеяться над этим. И непременно так бы и поступили, если бы нашего внимания не требовали десятки пациентов.

— Наверняка это доктор Деламот попросил его светлость приехать в больницу, — предположила я. — И я должна поблагодарить его за это.

— Это правильно, мадемуазель! — одобрила мадам Бернар. — Я как раз достала из погреба вкуснейшее варенье из клубники. Вы сможете отнести его ему в подарок. Какой бы умелой ни была его кухарка, уверена, такого варенья она готовить не умеет. Я добавляю в него не только сахар, но еще и лимонный сок, и палочку корицы.

К Валлен-Деламоту я отправилась вместо обеда, перекусив пирожком на ходу. Мне очень хотелось узнать, как отнесся его светлость к его просьбе. И смирился ли тот с тем, что в его городской больнице будет работать женщина-врач.

Но в дом меня не пустили. На крыльцо вышла знакомая мне горничная Сьюзен, которая, шмыгая носом, сказала:

— Простите, мадемуазель, но хозяин строго-настрого велел никого к себе не пускать. Кажется, он подхватил эту самую холеру.

Она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Тогда я тем более должна его осмотреть! — сказала я, сама чувствуя что-то похожее на панику. — Ему наверняка нужна помощь. Так что передайте ему, что я не сдвинусь с места, пока с ним не поговорю.

Девушка скрылась в доме, а через несколько минут я услышала звук открывающегося окна.

— Добрый день, мадемуазель Эстре! — поприветствовал меня сам хозяин дома. — Нет-нет, не подходите ближе! Если еще один доктор в Тирелисе будет выведен из строя, то легче никому не станет! Так что, прошу вас, держитесь от меня на расстоянии! И не беспокойтесь — пока я еще в достаточно здравом уме, чтобы лечить себя самому.

— Но что будет, если вам станет хуже?

Пока выглядел он довольно неплохо. Разве что был бледнее обычного, а голос — чуть хриплым.

— Я уже дал своему дворецкому необходимые указания, — заверил меня он.

— Надеюсь, эти указания включают в себя вызов врача? — уточнила я.

Но он усмехнулся:

— Нет, мадемуазель. Вы прекрасно знаете, что в Тирелисе нет другого доктора, который может лечить людей с магией. А значит, я не могу стать вашим пациентом, не подвергнув вас опасности. От холеры вы, возможно, окажетесь способны себя уберечь, а вот от наказания за нарушение Кодекса законов — вряд ли.

— Какой вздор! — возмутилась я. — Да кто об этом узнает?

— Вы недооцениваете людскую молву, мадемуазель. Как известно, даже у стен есть уши. Так что не вздумайте ни приезжать сюда, ни пользовать моих пациентов. Я уже направил новый запрос в столицу — надеюсь, уже через несколько дней сюда прибудет другой доктор-маг.

Но эти слова меня отнюдь не убедили.

— Разве вы не помните, месье, каков был результат вашего прошлого запроса? Несмотря на разгул эпидемии, никакого нового доктора в городскую больницу так и не прислали.