Катнора. Сердце двух миров (СИ) - Кобзева Ольга

Другие посетители в этот момент обычно подтягивали ноги повыше, забирались на самые высокие лавки или пытались выскользнуть из бани незамеченными грозными стражами. На уговоры четырнадцатилетней человеческой девочки, что Лар и Риш никого не тронут, гномы внимания обращали мало, что, впрочем, ожидаемо.

Не сразу, но дней через шесть-семь гномы привыкли к мохнатым посетителям и перестали так сильно на них реагировать. А я думала, как быть, когда мне придет время возвращаться в Академию. Что делать с волкодавами в тот период?

Я торопилась закончить брошь за эти каникулы. Не раз пожалела, что взялась за слишком сложную работу, но и бросить уже не могла. С сожалением представляла, что придется оставить неоконченную работу и трудилась днями и ночами. Торопилась.

В итоге, завершила я ее даже раньше. До отъезда оставалось больше десяти дней, когда брошь была отполирована, и я наконец-то могла на нее полюбоваться. Грудь снова наполнило знакомое чувство неверия, что это я, мои руки сотворили такую красоту!

Перед глазами проплывали воспоминания об этапах работы. Я не могла толком спать, пока не закончила. Даже общение с Дорой и Готреком не могло отвлечь меня на сто процентов, незавершенная работа свербела в сознании, заставляя искать способы как можно скорее вернуться к ней и продолжить с того места, на котором остановилась.

Когда все пять основных лепестков были готовы, начался самый кропотливый этап - их соединение с центральной частью. Каждый лепесток крепится к оправе рубина в строго определенной точке, все соединения должны были быть абсолютно надежными и незаметными.

Малые лепестки я плела по той же технологии, что и большие, но делала их короче. Их задача - заполнить пространство между основными лепестками и создать эффект пышного, многослойного цветка.

Финальным штрихом было создание застежки. Ею стала небольшая булавка из того же белого золота, которую я припаяла к обратной стороне броши.

Готовая брошь весила не более пятнадцати граммов, но выглядела как произведение искусства, достойное королевской сокровищницы. При движении турмалины переливались всеми оттенками розового, а рубин в центре пульсировал, словно настоящее сердце цветка

Брошь вышла действительно неповторимой. Екатерина Дроздова с гордостью сделала бы ее центром своей коллекции в той, прошлой жизни.

Не могла налюбоваться на свою работу. Рубин в самом сердце цветка неизменно притягивал взгляд. Алый камень размером с мелкую вишневую косточку в драгоценной оправе из переплетенных золотых волокон. Даже не верится, что в отсутствие привычных инструментов я смогла огранить его именно так, как и было задумано.

Я огранила его в форме капли, что придало камню особое сияние - свет, проникающий сквозь грани, играл глубокими красными отблесками, напоминающими пламя в сумерках.

Еще раз придирчиво оглядела пять больших лепестков вокруг центрального рубина, каждый, без ложной скромности, представляет собой отдельное чудо ювелирного искусства.

Лепестки я плела из золотых нитей толщиной не более волоса, сплетенных в технике "рыбья чешуя" - каждое звено цепи формирует небольшую ячейку, в которую вставлен кусочек розового турмалина. Турмалины подбирала так, чтобы они создавали плавный градиент: у основания лепестков камни более нежного розового оттенка, цвет постепенно переходит в насыщенный розовый, а на кончиках лепестков сияют глубокие малиновые турмалины.

Между основными лепестками расположила более мелкие, выполненные в той же технике, но с использованием исключительно светло-розовых камней, что создало эффект многослойности и объема.

Вся брошь сверкала и переливалась яркими всполохами, просто не позволяя отвести от себя глаз. Даже представить боюсь, сколько такое изделие может стоить, но это работа Готрека – продать брошь и не выдать до поры имя мастера, ее изготовившего.

Оставшееся до конца каникул время решила потратить на эксперимент. Достала все записи, что привезла с собой. Мною завладела идея изготовить настоящий магический предмет – артефакт.

Отопительный. Потому что именно такой мне сейчас был нужен больше всего.

Как я успела узнать в Академии на лекциях и из дополнительной литературы, такие артефакты делают на основе кристаллов, способных быть проводниками. Достаточно крупного кристалла у меня не было, а вот камней в достатке, так что решила потренироваться на каком-нибудь камне. Возможно, получится неидеально, зато не испорчу дорогостоящий кристалл.

Заранее принесла целую корзину разных минералов. К счастью, в клане Камнетесов с этим добром проблем нет. Стоило только попросить, староста Гаррим легко отдал мне свою коллекцию различных камней. Каких тут только не было! Названия некоторых пород мне даже неизвестны.

Поворошив свою добычу, я выбрала один - тяжелый, гладкий, серо-зеленый, чуть крупнее ладони. Листы с записями передо мной, в очередной раз пробежалась взглядом по строчкам, отыскивая нужную формулу. Выделение тепла, стабилизация, удержание… вроде все понятно, должно получиться!

Села прямо на пол, отпихивая любопытную морду Риш, которую волкодава тут же сунула ближе.

- Фу! – беззлобно ругнулась я. – Не сейчас! Поиграем позже, а сейчас не мешай, не то выгоню за дверь! – пригрозила заскучавшей стражнице.

Риш неохотно послушалась, улеглась рядышком, внимательно следя за моими действиями. Лар только ухом дернул, кажется, даже не проснувшись.

Ноги поджала под себя, камень положила рядом. В мастерской было зябко, стены хранили утреннюю сырость, да и морозы еще не до конца отступили. Зима в этом году подзадержалась, не спеша уступать своих позиций.

Я закрыла глаза и сосредоточилась на внутреннем источнике, который есть у каждого одаренного. Уметь чувствовать его и обращаться к нему должен каждый маг, это первое, чему учат в Академии на втором курсе. Меня же этому обучил магистр Фаэст, хоть эти знания никак нельзя назвать теми, что относятся непосредственно к его области. Скорее, это вотчина магистра Остриуса. Но пока на магических науках мы больше изучали историю возникновения магии и области ее применения. На первом году обучения в теории.

Мой источник охотно откликался на каждый мой зов.

- С твоим уровнем, Катнора, - не раз говорил магистр Фаэст, - важнее научиться сдерживаться и контролировать степень выброса силы. Ты легко можешь навредить и себе, и окружающим. Вспомни измерения при поступлении, - со значением добавлял он.

Ладно, сосредоточилась. Выровняла дыхание, ощутила собственное тело и сразу пришло тонкое покалывание в районе солнечного сплетения.

Поначалу неопытные артефакторы используют вспомогательные инструменты при работе. На втором курсе нам выдадут гравировальные перья, чтобы мы могли наносить на будущие изделия руны формул. Я же сейчас нанесла руну на поверхность камня небольшим мелком.

Теперь нужно напитать ее силой. Медленно, стараясь даже не дышать, я посылала искорки силы в центр руны. Камень чуть нагрелся, а я дернулась и потеряла концентрацию. Поток силы вырвался и хлынул в камень.

Голыш раскалился, даже покраснел, а после по центру камня пошла заметная трещина, и мой первый личный артефакт раскололся на две неровные части, из начертанной руны вырвался дымок, а после и язычок пламени, едва не подпаливший хвост Риш.

Глава 30

Вскочила, затаптывая вырвавшиеся язычки пламени. Риш, которой все же досталось, заметалась по мастерской, грозя наворотить дел. Волкодавов безжалостно выгнала за дверь, удостоверившись, что шерсть добровольной стражи больше не тлеет. А сама принялась за уборку.

Ничего, я упорная!

Убрав все следы недавнего происшествия, достала новый камень и еще более решительно начертила на нем руну тепла. Только теперь добавила к ней еще и руну стабилизации.

Источник пульсировал, не затихал, искра легко сорвалась с кончиков пальцев и влилась в новую заготовку. Камень послушно стал теплеть, а я в этот раз не спешила расслабляться. Замерла, затаила дыхание, продолжая вливать силу буквально по каплям.