Проклятый Лекарь. Том 7 (СИ) - Молотов Виктор

Чем дальше я шел, тем мрачнее становилось мое лицо. Граф следил за моими реакциями, и его энтузиазм явно угасал:

— Ну как? Впечатляет? Некоторым экспонатам по пятьсот лет!

— Безусловно впечатляет, — соврал я, стараясь звучать вежливо. — Великолепная… музейная коллекция.

«Музейная» — ключевое слово. Вещи для витрины, не для использования. Антиквариат, не оружие.

Пора было действовать решительно. Тактичность и вежливость не принесли результата. Значит, время для грубой силы и манипуляций.

Я развернулся к графу, позволив разочарованию отразиться на лице:

— Ваше сиятельство Платон Игоревич, я думал, что дорог вам. По-настоящему дорог.

— Конечно дороги! — он выглядел искренне удивленным. — Вы спасли Аглаю! Вернули ее душу! И спасли меня!

— Я спас вашу единственную дочь. Вырвал ее душу из небытия, из лап смерти. Провел уникальную операцию, которую никто в мире не смог бы повторить. Ни один маг, ни один целитель, даже Архимаг Империи. И в благодарность я ожидал увидеть настоящую коллекцию хранителя Империи. Сокровища, достойные вашего положения. А не… — я обвел рукой стеллажи, — не это. Не то, что можно найти у любого богатого барона или на черном рынке.

Изначально я рассчитывал, что граф сможет провести меня в императорское хранилище. А не сюда.

Граф побледнел, потом покраснел:

— Но… но это уникальные артефакты! Бесценные! Некоторым по триста, четыреста, пятьсот лет! Это история Империи!

— Возраст не равно качество, граф.

Я сделал шаг вперед. Медленный, размеренный, угрожающий. Позволил крошечной капле некромантической ауры просочиться наружу. Совсем чуть-чуть — как аромат духов, едва уловимый, но бьющий в цель.

Температура в помещении упала на пару градусов. Незначительно, но достаточно, чтобы граф поежился. Тени в углах стали гуще, глубже, чернее. В них на мгновение мелькнули силуэты — кости, черепа, тянущиеся руки.

Граф инстинктивно отступил на шаг.

— Государственное хранилище, граф, — мой голос стал тихим, вкрадчивым, похожим на шелест савана. — Главное хранилище Империи. Я знаю о его существовании. Знаю, что вы, как глава рода хранителей, имеете к нему доступ. Право инспекции раз в год для проверки сохранности. Знаю, что там хранятся настоящие сокровища. Артефакты Основателей. Реликвии Темных веков. Оружие забытых войн. Предметы, способные изменить мир, переписать реальность, сломать законы физики и магии.

— Это… это невозможно! — граф попятился еще дальше, уперся спиной в стеллаж. — Государственное хранилище — это святая святых! Туда имеют доступ только члены Имперского совета! Только по особому разрешению Императора! С тремя подписями и печатями!

— Вы — глава рода хранителей. У вас есть наследственное право инспекции. Раз в год, но без ограничений по дате. Когда была последняя проверка?

— Полгода назад, на Пасху, но…

— Значит, можете провести внеочередную. Экстренную. Под предлогом проверки сохранности после недавних магических возмущений в городе. Инквизиция сама подтвердила аномальную активность. Идеальное оправдание.

Я сделал еще шаг. Моя тень на стене вдруг стала больше. Намного больше. И в ней на секунду проступил силуэт… Высокая фигура в рваном плаще. Корона из костей. Пустые глазницы, горящие зеленым огнем.

Тень Архилича. Моя истинная суть, просочившаяся сквозь маску бастарда-лекаря. Я воздействовал на Ливенталя некромантией. Совсем немного. Для убедительности.

— Вы же не хотите, чтобы я усомнился в вашей благодарности, граф? — мой голос упал до шепота, но каждое слово било как удар хлыста. — Не хотите, чтобы я… пожалел о спасении вашей дочери?

— Вы… вы угрожаете мне⁈ — голос графа сорвался на фальцет.

— Я констатирую факты. Аглая жива благодаря мне. Ее душа держится в теле благодаря моей воле. Но то, что я разъединил… — я сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе, — я могу и соединить. Достаточно небольшого… толчка. Легкого дуновения некромантической энергии. И связь заиграет снова. Кошка вон она, не отстает от Аглаи ни на шаг.

Чистой воды блеф. Я не могу навредить Аглае, даже если захочу. Душа надежно закреплена, связь прочнее стали. Но граф — не некромант. Он не знает тонкостей. Для него я — всемогущий маг, способный на все.

— Вы… вы не посмеете! — граф выглядел, как загнанный в угол зверь. — Это подло! Бесчестно!

— Посмею ли? Хотите проверить?

Я выпустил еще немного ауры. Лампы замигали, потом погасли на секунду. В темноте вспыхнули два зеленых огня — там, где должны быть мои глаза. Когда свет вернулся, на стенах появился иней. Тонкий, едва заметный, но реальный.

Граф смотрел на меня с абсолютным, животным ужасом. В его глазах я видел понимание. Прозрение. Осознание

— Что… что вы такое? — прошептал он едва слышно.

— Я тот, кто спас вашу дочь. И кто может забрать ее обратно. Выбор за вами, граф. Государственное хранилище. Или… — я не стал заканчивать фразу.

Глава 13

— Поднимемся в кабинет, — неожиданно сказал граф.

Через пять минут мы уже находились там. Хозяин кабинета подошел к окну.

Граф Ливенталь молчал долго. Очень долго. Минуты три, не меньше, а может, и все пять. Стоял спиной ко мне. Пальцы правой руки графа нервно постукивали по подоконнику — барабанная дробь тревоги. Тук-тук-тук-тук. Потом пауза. Снова тук-тук-тук-тук. Ритм сбивался, начинался заново.

В кабинете было так тихо, что я слышал тиканье напольных часов в углу — английский антиквариат восемнадцатого века. Тик-так, тик-так. Отсчитывали секунды его раздумий.

Интересно наблюдать, как человек борется сам с собой. С одной стороны — страх за дочь, которую я могу убить одним желанием. С другой — страх перед инквизицией, которая сожжет его за предательство. Между молотом и наковальней. Классическая дилемма.

— Вы понимаете, о чем просите? — наконец произнес он, не оборачиваясь.

Голос хриплый, словно горло пересохло. Плечи напряжены, спина прямая как палка — типичная поза человека, готового к удару.

— Государственное хранилище… — он покачал головой. — Вы хоть представляете, что это такое? Это не просто нарушение какого-то мелкого закона о хранении магических предметов. Это не административное правонарушение, за которое дают штраф. Это государственная измена. Статья двести семьдесят пять УК Империи. Посягательство на государственную безопасность.

Он резко обернулся. Лицо было серое, как пепел. На лбу выступили капельки пота, хотя в кабинете было прохладно.

— Если узнают — а рано или поздно все тайное становится явным — меня не просто расстреляют. Это был бы легкий конец. Сначала публичный суд. Показательный процесс. Меня заставят признаться во всех грехах, реальных и выдуманных. Потом лишат титула — публично сорвут графскую цепь, сломают герб. Конфискуют все имущество — дома, землю, счета, даже личные вещи. Вычеркнут род Ливенталей из дворянских книг. Четыреста лет истории в помойку. Четыреста лет службы Империи будет забыто. Мои предки перевернутся в гробах.

— Я понимаю риски, граф. И высоко ценю вашу… готовность помочь.

— Готовность? — он рассмеялся. Нервно, истерично, как человек на грани срыва. — ГОТОВНОСТЬ⁈ Какая, к чертям собачьим, готовность⁈ Вы меня шантажируете! Угрожаете жизнью моей единственной дочери! Держите нож у ее горла!

— Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество, — поправил я, сохраняя ледяное спокойствие. — Вы получаете гарантию здоровья Аглаи. Пожизненную гарантию. Я буду ее лечить от любых болезней, травм, отравлений. Бесплатно. В любое время дня и ночи. Даже если она будет при смерти — я вытащу. Я получаю доступ к артефактам, которые могут помочь мне стать еще более эффективным целителем. Вин-вин, как говорят американцы.

— Американцы… — граф скривился, как будто съел лимон целиком. — Тоже мне авторитет. Безродные выскочки, построившие страну на костях индейцев и спинах рабов.

Он подошел к столу, налил себе коньяка — уже третью порцию за наш разговор. Выпил залпом, не смакуя. Дорогой коньяк за тридцать тысяч рублей использовал как дешевую водку — для храбрости.