Но всё же, однажды ему удалось победить врага, что был многократно сильнее него. А значит, может получиться и второй раз. Нужно лишь обмануть его… И подготовить хорошую ловушку.
Глава 57. Расколотый Разум.
Я стоял на невысоком холме, скрестив руки на груди, и с лёгким любопытством наблюдал за тем, как стройные ряды безмолвной нежити пытаются спеленать одного молодого магистра огня.
Очередной огненный вихрь взмыл в воздух, накрывая добрые две сотни метров вокруг: в меня ударила горячая волна жаркого воздуха, заставляя слегка прикрыть глаза рукой.
Однако стоило только вихрю слегка опасть, сквозь яростное пламя вновь проступили обгоревшие, изуродованные, но упрямо идущие к своей цели мертвецы.
Нежить, что влилась в мои немертвые легионы после того ритуала была… странной.
Туповатые, полностью безынициативные, не слишком сильные и проворные: на первый взгляд они казались бесполезными. И хотя большую часть я перерезал ещё до завершения ритуала, свыше десяти тысяч сохранились в уголках города и встали в строй, стоило только той твари покинуть наш мир.
Это были пустые оболочки, без единого проблеска душ и разума: из таких не то что высшую нежить, но даже просто достаточно разумную поднять получиться с трудом и множеством затрат силы или жертв. И всё же…
Они несли в себе частичку силы того создания, что я по неосторожности призвал сюда. Это было неуловимой, почти незаметное, тончайшее ощущение: никто, кроме меня не чувствовал этого. Но я слишком хорошо запомнил эту тварь… слишком.
Тем временем ряды мертвецов приблизились к Итему на расстояние полусотни метров, бодро ковыляя в его сторону несмотря на ожоги. Закусив губу, молодой повелитель пламени сложил руки в жесте призыва: и на ближайшие ряды обрушился яркий луч бело-жёлтого пламени, разрезая подходящих к нему противников на части.
Он выкосил несколько десятков, однако даже высшая техника мастеров красных башен имела свои пределы: удерживать луч, насколько я знал, было запредельно тяжело, и крутануться с ним вокруг своей оси было практически невозможно. Поэтому вскоре молодой магистр погасил технику, вынужденный отвлечься на смыкающиеся вокруг ряды. Кольцо пламени мощной волной рванулось во все стороны, заставляя гореть саму землю: но пылающие факелы мертвецов продолжали идти, а обугленные части тех спереди уже принимались медленно шевелиться и подтягиваться друг к другу, срастаясь…
Они закидали его телами: в очередной раз. Слишком много сил требовалось, чтобы сжечь хотя бы одну подобную тварь дотла. Получалось, пожалуй, не самое плохое оружие против мастеров магии, если так подумать. Даже если не слишком сильные мертвецы не сумею выковырять мастер земли из каменной скорлупы, то, по крайней мере, они смогут заставить его тратить все силы на оборону, делая бесполезным в бою.
Я подошёл к кому из трупов, облепившему моего ученика так, что тот не можешь пошевелиться, и взмахнул рукой, заставляя тех расступиться. Итем протяжно застонал.
— Ненавижу обнимашки с нежитью. Кажется, они сломали мне ребро… Или все рёбра…
Молодой магистр поднялся, кряхтя как старик, и принялся отплёвываться от попавшего в рот пепла и запёкшейся мёртвой крови.
— Ты снова проиграл. — флегматично заметил я.
— Может, сам попробуешь? — огрызнулся Итем.
Я выразительно приподнял бровь.
— Ну да, о чём это я… — устало махнул рукой ученик.
— Отдохни. — спокойно произнёс я. — Проанализируй ошибки. Ты снова перестал вплетать смерть в своё пламя, как только начал уставать: переключился на привычную стихию. Сделай использование двух типов силы привычкой, вбей это в подкорку… И тогда ты станешь сильнее, чем был прежде. Смерть делает разрушительнее всё… И пламя не исключение.
Итем несколько мгновений устало смотрел вслед уходящей нежити - а затем выбросил руку вперёд. Поток потемневшего, багрово-чёрного пламени ударил в спину мертвеца, заставляя того осыпаться пеплом. Я натянул на лицо улыбку, одобрительно кивнув.
Однако стоило ученику скрыться с глаз, улыбка с моего лица пропала. Успехи моих учеников - не только Итема, но и остальных культистов, что вырезали вместе со мной южные провинции Ренегона были неплохи: но радости по этому поводу я совсем не испытывал.
И дело было отнюдь не в подозрениях в неверности. Нет, дело было во мне самом…
Последствия боя с тварью из другого мира оказались куда серьёзнее, чем я мог предполагать даже в самых худших кошмарах: и я заметил их не сразу.
На следующий день после битвы я впервые за очень долгое время не встал с кровати утром. Просто потому, что не хотелось делать хоть что-то: тогда я счёл это логичной усталостью после тяжёлой, изматывающей битвы… И не обратил внимание на то, что спустя несколько часов полусна-полудремы мне буквально силой пришлось заставлять самого себя встать.
Подобные тревожных звонков было много: лёгкая апатия, игнорирование привычных дел, долгие бездумные медитации вечерами - однако, немного увлечённый некоторыми иными последствиями боя я обращал на это мало внимания, списывая это на побочные эффекты совсем иной проблемы.
В ментальной схватке с тварью, что, пожалуй, вполне заслуживала титул тёмного бога, я рассёк свой разум на две части, стремясь выбраться из его невероятной иллюзии. Это сработало: но имело свои последствия…
Я бил сильно, точно и наверняка, без сомнений и колебаний. И это нанесло мне самому рану, которую не излечило даже мое бессмертие. Сперва, в самом начале, мне показалось, что после выхода из той иллюзии две половинки моего сознания естественным образом соединились вновь: однако довольно быстро я понял, что это не так. Нет, вторая половина, своеобразный поток сознания, так и оставался отделённым. Просто главенствующей частью стала та часть, что вырвалась из плена чужих воспоминаний.
Это было странное чувство: словно ты перекатываешься из одной половины мозга в другую по своему желанию. Связь между ними оставалась, и это было несложно сделать: но восприятие неуловимо, всего чуть-чуть, но менялось при переходе. Словно ты переселился в похожее, но чужое тело… Чужой разум.
Медитации не дали эффекта, а целителей у меня под рукой не было. Возможно, со временем разум вновь станет цельным: а может и нет.
У меня было слишком мало практики в ментальной магии, чтобы утверждать что-то. Я умел кромсать, подчинять, калечить и даже сшивать между собой разум различных существ: иногда подобное требовалось для высшей нежити или некоторых запредельно сложных ритуалов: но не умел исцелять. Искусство смерти имело несколько практик, что могли помочь личу или высшей нежити обрести свойство самовосстановления, которое, правда, чаще всего требовало подпитки смертью: однако это было отнюдь не то же самое, что исцелить повреждённый разум или душу.
А попытка исцелить свой разум путём классического пришивания… Скажем так, с моей точки зрения это было бы похоже на попытку вылечить оторванную и держащуюся на коже руку грубой ниткой, игнорируя кости и внутреннее строение. Пришить-то пришьёшь, но скорее всего всё равно сгниёт и не заживёт.
