— Обычно мы с ней не так много разговариваем. Есть дела поинтереснее.
Я понимаю на что он намекает, но не подаю вида. Смотрю на его профиль и в голову приходит безумная мысль, которую, как ни странно, подсказала мне сама Кристабель. Она думает, я ищу у Флейма защиты.
Истинность — дрянная штука, когда дело касается нас двоих, но я должна извлекать выгоду из всего, что только возможно, если хочу выжить. А что если я смогу манипулировать Флеймом? Даже сейчас он неосознанно ревнует меня из-за истинности, иначе его поведение не объяснить.
Я не уверена в успехе, да и не сказать, что у меня есть опыт подобных делах.
Когда-то Майрок разрушил мою жизнь, но вдруг есть шанс, что он же и сможет помочь мне всё исправить? А потом я упорхну. Мы разорвём связь, и моя жизнь будет принадлежать мне.
Мой взгляд ползёт по прямому носу, чёткой линии губ, по упрямому подбородку Флейма.
Я собираюсь засунуть голову в пасть дракону… Но разве это не единственный выход? Конечно, если всё получится.
— Майрок, — имя врага обжигает губы.
Он медленно поворачивает голову. Краем глаза вижу, как он сжимает руку в кулак. Наверняка ему также непривычно слышать от меня своё имя.
— Что ты хочешь, Найт?
— Я предлагаю перемирие, — выдыхаю я, не веря своим словам.
А затем улыбаюсь. Просто растягиваю губы в мнимой дружелюбной улыбке. Лживая маска вызывает чувство стыда, мне не нравится быть такой. Я будто предаю память отца и себя саму.
Но именно в это мгновение я клянусь себе, что сделаю всё, что угодно, чтобы выбраться из того дерьма, в которое меня окунула жизнь. Всё. Я выживу, и Флейм мне поможет.
— Перемирие? — хмыкает Майрок.
Но я вижу, как он смотрит на меня. Пусть он и хочет скрыть, в его глазах есть толика того интереса, который мне и нужен. Ведь Кристабель права — Флейм тот, кто сможет защитить меня. Инстинкты пары заставят его помогать мне. Главное, самой не утонуть в этой бездне.
Как только получу свою силу и отделаюсь от недоброжелателей, сразу обрублю всё на корню. Главное, вовремя остановится.
Я слегка подаюсь вперёд. Совсем немного. Но это движение должно показать, что я больше не намерена продолжать грызню. Я открыта и настроена на миролюбивый лад. Такой я должна быть с Флеймом, если хочу расположить его к себе. Произношу эти слова в своей голове и меня едва не передёргивает от отвращения. И к нему, и к себе.
— Во-первых, я тебе клянусь памятью отца и честью моего рода, у меня ничего нет с Шейдмором, — объявляю я. — Проклятое зелье мне подбросила сестра, чтобы выставить в дурном свете.
— Сестра, значит, — безэмоционально говорит Майрок.
— Я девственница, — добавляю с лёгкой запинкой. — И не стала бы до свадьбы, да и вообще…
Сердце ускоряется, когда я делаю это признание. Собственными словами даю этому зверю ещё одну причину для издевок. А вдруг не сработает и всё зря?
— Хочешь, чтобы я поверил отродью Найтов?
Грязный ублюдок. Ну почему он так? Злой выдох замирает на губах. Мне удаётся сохранить спокойствие:
— Да, хочу. Потому что мы в одной лодке. Самое лучше — честность. Мне нечего скрывать.
— Знаешь, — Майрок вдруг склоняется ко мне ближе с едва заметной ухмылкой: — Я обычно проверяю всё, что мне говорят те, кто клялся убить меня.
Я ловлю его взгляд, в котором впервые не вижу злости или раздражения. Странное и нечто незнакомое вспыхивает в глазах Майрока. Оно обволакивает меня сладкой тягучей патокой. Замирает между нами невысказанным обещанием.
И почему-то это пугает гораздо больше, чем его злость. У меня аж ноги едва не подкашиваются.
Делаю шаг назад:
— Мне нужно на урок, нельзя опаздывать, у меня и так проблемы, мне нельзя драконить преподавателей. Давай поговорим позже, ладно? Может завтра?
Мне надо немного подумать. Понять, как действовать дальше.
Ухмылка Майрока становится шире.
— Хочешь сбежать, Найт?
— Нет, я говорю, как есть. У меня проблемы в академии, я не могу опаздывать на уроки.
Его взгляд снова перемещается на мою щёку, на тот самый порез. Флейм едва заметно хмурится:
— Если ты не солгала, Кристабель больше не тронет тебя. Но не жди, что я поверю, будто ты девственница.
— Я не солгала, — говорю твёрдо и спокойно.
Затем разворачиваюсь и иду прочь, чувствуя, как спину жжёт взгляд Майрока.
— Сходи к лекарю, Найт, — доносится до меня его голос, когда я уже протягиваю руку к двери. — Пусть обработает щёку.
Оборачиваюсь в последний момент, мимолётно смотря на Флейма. Его высокая фигура недвижимо стоит у перил.
Затем быстро отворачиваюсь и вхожу в академию. Торопливо иду по коридору, глухо стуча каблуками туфель.
Кажется, лишь закрой глаза и лицо Майрока встанет перед глазами.
Так и делаю. Просто замедляю шаг и прикрываю веки.
Я помню каждую черту. Его образ последние годы был всегда со мной. Не было ни дня, чтобы я его не вспоминала. Но разве я могла предположить, что всё закончится вот так?
Глава 15. Опасное задание профессора
— Я надеюсь, что не вернусь поздно. Наверное, Шейдмор опять скажет, чтобы я мыла эти проклятые колбы. Закончу уже после полуночи, — тяжело вздыхаю я, снимая с вешалки утеплённый пиджак с эмблемой академии.
Зато хорошо заплатит.
— Но зачем профессор Шейдмор сказал, чтобы ты взяла тёплую одежду? — хмурится Джули.
— Может в лабораториях похолодало? Погода в последнее время испортилась, — предположила я.
Джули лишь пожала плечами.
— Удачи, Дея. Я пока займусь конспектом, — зевнула подруга.
Я поняла, что она уже скоро заснёт. Сейчас почти десять вечера. Почему Шейдмор всегда зовёт меня так поздно? Я могла бы приходить чуть раньше и вовремя ложилась бы спать. Хотя вряд ли его волнует мой режим дня.
Выхожу из комнаты, прикрывая дверь. Где-то в отдалении слышатся голоса адепток, которые спешат к себе до отбоя. Ветер за окнами качает деревья.
Когда спускаюсь на первый этаж и уже сворачиваю к лабораториям, вдруг вижу Кристабель, которая тоже спешит куда-то. При виде меня её глаза загораются.
Сначала меня обжигает тревогой, но потом я успокаиваю себя. Один на один она мне вряд ли что-то сделает. Даже с магией.
— Найт, — почти выплёвывает она, догоняя меня.
— Чего тебе? — я замираю на месте.
Болтать с ней совсем не хочется, но ещё меньше я хочу, чтобы она поняла, что я иду в такой поздний час в лаборатории Шейдмора. Точно не так поймёт.
— Я… — она запинается, глаза вспыхивают лихорадочным блеском. — Я не знала про метку истинности. То есть, я её видела, но не знала, что это ты…
Видимо, Флейм действительно её приструнил. Сразу растеряла весь свой запал.
— И что бы это изменило? Ты бы придумала что-то похуже, чем вырезать у меня на щеке оскорбление?
Кристабель кривится, я ей очень неприятна, но когда она начинает говорить, её голос звучит хоть и нервно, но уже без прежней злобы:
— Послушай, я люблю Майрока.
Почему от её слов внутри вспыхивает раздражение. Так действует истинность? Я ревную? Злюсь? Это навязанные чувства. Я должна держать себя в узде. Мне удаётся спрятать их в самый дальний уголок сознания, затолкать подальше и сосредоточиться на разговоре.
— Поздравляю вас, — спокойно отвечаю я.
— Я перейду сразу к делу. Знаю, ты сейчас в трудном положении. У тебя нет косметики, украшений, вообще ничего… твои чулки настолько дешёвые, что на них смотреть страшно, ужасное качество…
— Ты решила оскорбить меня, назвав нищенкой? — начинаю закипать я.
— Нет. Я могу дать тебе денег, — она вглядывается мне в лицо с такой надеждой, что мне становится тошно.
— Что? — переспрашиваю я. — О чём ты вообще?
— Просто не подходи к Майроку. Держись подальше и разорви истинность. Я дам тебе денег. Триста золотых монет.
На самом деле триста монет — это не так уж и много. Не то чтобы я собиралась их брать, просто удивляюсь, что она так поскупилась ради своей якобы «любви».
