Дом ста детей. Целительница для Генерала-Дракона (СИ) - Кофей Ева

Мы с Софи разливали, а остальные разносили порции по столам в столовой. После чего часть опустевших тарелок приносили обратно, чтобы помыть их и налить супа тем, кому просто не хватило посуды. 

Милах неожиданно для всех вызвался помогать. А точнее – следить за тем, чтобы все получили своё, никто не переел и недоел, не обидел другого, забрав его порцию. В общем, он пытался запомнить и проследить за порядком. И никто из нас ему не напомнил, что Ива умел считать, а потому ему проще было всё это сделать. 

Милах в конце был весьма доволен собой. И заснул, маленький помощник, прямо у меня на коленях, когда мы все собрались в холле у камина, чтобы не страшно было пережидать назревающую снаружи бурю. 

Я рассказывала детям сказки из своего мира, пока сама не начала засыпать. 

Молнии сверкали за окном, ветер зловеще выл. Или то была Пчела? Мне снились дети, оставленные в хижине, а просыпаясь, я всё хотела уйти в ночь за нами. Да не было на то сил… 

Так и пролежала у догорающего огня в камине до утра. А как только заснула крепко, меня разбудил голос Рейна.

– Марья, – он звал меня, а его обжигающе горячая ладонь… ползла вверх по моему бедру? 

Я резко распахнула глаза, но подняться мне дракон не позволил, подхватил на руки. 

– Ч-что, что ты делаешь? – попыталась я сопротивляться, но быстро бросила это дело, ощутив резкую, нестерпимую боль в ноге. 

Глава 31

– Делаю то, что давно должен был, – сказал мне Рейн, бережно поднимая на второй этаж, а там уже плечом открывая двери в поисках более подходящей спальни. – И то, что нужно прямо сейчас.

– Боюсь спросить, что… Эта спешка меня пугает, – перед глазами у меня плыло, но и шутка моя не совсем была шуткой. Как бы ни было тепло и спокойно в руках дракона, сердце моё то и дело переворачивалось в груди.

Мысли бились одна об другую, чувства противоречили разуму, хотя тот и диктовал мне страх, пальцы поглаживали странную ткань на плечах Рейна, и я сдерживалась, чтобы не запустить их в его белые чУдные волосы и не скользнуть подушечками по коже…

Однако, когда он опустил меня на старенькую софу (кроватей свободных не нашлось) в крохотной затемнённой комнате с бардовыми шторами, деревянной мебелью и маленькой печкой, я лишь сильнее смутилась, но успокоилась.

Рейн принялся стягивать с меня одежду. 

– Эй! – запротестовала я, хотя успела уже всё понять. – Это неприлично. 

– Ты моя жена, – заметил он веско, изгибая бровь. – Я не к тому, о чём ты подумала.

– А к чему же? – одарила я его нехорошим взглядом и выскользнула-таки из его рук. 

– Я должен о тебе заботиться, – пояснил дракон. – Дай взгляну…

Я, спрятавшись под покрывалом, сбросила джинсы, что так его заботили всё наше знакомство и обнаружила на бедре несколько воспалившихся ран от разбитой в кармане баночки, в которую я собирала пыльцу целебных синих трав. 

Как я могла забыть, что меня ранили осколки? Так забегалась со всеми делами и беспокойствами, так устала, что боль в ноге сделалась каким-то незначительным фоном…

– Я, – опомнилась запоздало, от чего слова мои прозвучали невпопад и будто даже не к месту: – тебе не жена.

Рейн лишь усмехнулся, но тему не продолжил никак. Вместо этого сразу перешёл к делу:

– Сама себя так просто не излечишь, – проговорил каким-то особенным тоном и забрался ко мне на софу, пытаясь стянуть с меня покрывало. 

– Рейн, – пискнула я, вцепившись в потёртую узорчатую ткань мёртвой хваткой, пытаясь дотянуть её себе до самых глаз, которые смотрели на дракона испуганно и растерянно.

Бросив со мной сражаться, Рейн упёрся руками по обе стороны от меня, отрезая путь к спасению и, без лишних слов и церемоний, впился губами мне в губы. До головокружения целуя, забирая моё дыхание и будто даря мне своё, обдавая меня жаром нестерпимым, но не болезненным, а приятным. 

Я обвила его шею руками, забывая о страхе, отмахиваясь от увещаний разума и памяти, что услужливо напоминала мне о ничтожном количестве дней нашего с Рейном знакомства. Зато имя его под кожей пульсировало и распространяло по телу, словно импульсы тока. 

– Стой, – против воли выдохнула я, обнаруживая его ладонь у себя на зажившем бедре. 

Второй рукой Рейн обнимал меня за спину, приподнимая так, чтобы удобнее было оставлять на моей шее болезненные, жаркие отметины. 

– Рейн, остановись, прошу…

– Т-ш, – лишь смог выдохнуть он, не отрываясь.

– Да хватит! – не выдержала я и упёрлась ладонями в его крепкую грудь. 

– Марья? – туман в его глазах постепенно рассеивался, но я всё ещё чувствовала опасность.

– Дети дома, – выпалила первое, что пришло на ум.

Вид у него сделался недоумённым.

– Конечно, это ведь приют… 

– Именно, – заставила я его отстраниться и выскользнула из объятий, завернувшись в покрывало, будто в странную длинную шаль. – Дети же за стеной, за дверью, во дворе, везде! Как тебе не стыдно?

Сама не знала, что несла в этот момент. И боялась разозлить его, или обидеть… Почему-то эта мысль заставила меня не на шутку встревожиться, но Рейн лишь рассмеялся. 

– Повезло же мне, – потёр он переносицу, будто стирая с глаз выступившие от смеха слёзы, и поднялся с софы. – Что ж… когда я выкраду тебя отсюда, Марья…

– Да-да, – не позволила я ему договорить. – Женись сначала!

– Ну, так давай, – протянул он едва ли не угрожающе. Кажется, я даже смогла расслышать за этими словами драконий рык. 

И попятилась к двери.

– Ладно, – выдохнул Рейн, после чего поднял с пола нечто, что, по всей видимости, сам же недавно туда и бросил. – Принёс вот тебе. Давно пора было, но и за едой, и за чем-то ещё смог только теперь вырваться, и то в спешке, – как-то уже совсем неуверенно принялся он… оправдываться?

Видимо, ему самому было в новинку так себя вести: генералу, да ещё и императору. Поэтому Рейн поспешил взять себя в руки, прочистил горло и просто, молча, показал мне то, что так отчаянно хотел преподнести. 

Шоколадное, в пол, ткань похожа на шёлк, с виду тяжёлое, но на деле лёгкое, как пух. Не жаркое и не холодное. Платье, какого у меня не было никогда! 

Я не ожидала, что буду так смотреть на подобный подарок, но, приняв его из рук Рейна, растеряла все слова. 

– Нравится, Марья? – ласково, тихонько так, спросил дракон. Осторожно, словно боясь меня спугнуть, заходя мне за спину, чтобы коснуться плеч и слегка сдавить их пальцами. 

Приятно…

– Конечно, – выдохнула я. – Только не уверена, что мне такое пойдёт.

– А я теперь уверен, что да. Давай помогу? – и он попытался снять с меня покрывало. 

– Выйди за дверь, – строго отчеканила я и каким-то образом вытолкала его в коридор. 

Сдувая прядь волос со лба, оставшись в одиночестве и немного отдышавшись, убедившись, что Рейн не собирается заходить без приглашения, хотя и стоит вплотную к двери, словно сторожит меня, я собралась было переодеться, но в итоге натянула на себя свои старые, уже изрядно запачканные джинсы.

– Ты готова? – раздался с той стороны голос дракона.

– Да, но ты разочаруешься! 

– Почему? – не спешил он заходить, видимо, не желая разочаровываться, или всё ещё думая растянуть момент.

– Я не примерила его.

Рейн заглянул в комнату.

– Почему? – повторил он вопрос, только на этот раз таким тоном, что рассмеялась я. 

– Ну, прости, – улыбнулась по-доброму и не выдержала, прошлась пальцами по его белым волосам. – Не могу я такое платье надеть, не приняв ванну. 

– Я… – Рейн на секунду прикрыл глаза и выдохнул: – болван. 

И вновь скрылся за дверью.

А спустя час нашёл меня в читальной комнате в кресле среди стопок книг и за руку вывел куда-то.

Я сразу почувствовала, что в доме нечто переменилось. Как минимум, исчезло ощущение сырости и сквозняков. Все камины и печи были протоплены, в меру, идеально. Пахло выпечкой. Слышался детский смех и гомон. Но при этом малышня не вилась вокруг нас назойливым роем. Ума ни приложу, как у Рейна получалось поддерживать порядок среди них, добиваясь восхищения и уважительного трепета одновременно.