Город, которого нет 3 (СИ) - Мантикор Артемис

— Да просто в магазин. Голодные рты требуют жертв.

— Тау и твоя подруга без имени? Или ты её как-то всё же назвал?

— Пока просто Красноглазка. Уже привык.

— Всё-таки у неё должно быть нормальное имя!

— Ну вот и подумай на досуге. А потом у неё и спросим.

— Окей. Поляр, с тобой в магаз могу?

— Да пожалуйста. Здесь под домом совсем недалеко. А есть что-то срочное?

— Только радоваться тому, что ты жив, я жива и никто не собирается умирать.

— Это хороший повод, — серьёзно кивнул я. — Кстати, ты тоже голодна?

— Немного. Я привыкла не обращать внимания на тело.

— А очень зря. Оно у тебя достойно всего самого лучшего.

Девушка сначала сделала непонимающее лицо, а затем покраснела и отвернулась.

— Я тебе про эффективность…

— Так и я ж о том же. Ты недооцениваешь воодушевление от эстетического удовольствия, — сказал я и подумал, что похоже заразился бытовым пафосом от Саши.

— И что будешь покупать?

— Да сам пока не знаю. Скоро ехать в офис. Хорошо, что я рано встал. На месте сориентируюсь.

— Ясно. Булка с кефиром — самый быстрый способ избавиться от голода.

— Знаю. Я тоже был когда-то студентом. Да и сейчас по второму кругу…

— Ладно, я в общем была в том парке. На девятке много интересного я там не найду. Но следов боя нет. В том числе и магического.

— Ты там была? — удивился я.

— Да так, прошвырнулась по-быстрому.

— Я собирался тебе сказать, что наверное сворачивай помощь с решением этого вопроса. По крайней мере, без моей поддержки. Есть сведения, что там есть надзор и могут вычислить.

— Да, я видела. Пф! Я же говорила, что у меня двойная самооценка. Я могу быть неудачником по жизни, но в своей профессии я мастер! Они даже не поймут, что там было что-то не так.

— Всё равно твоя жизнь ценнее моего любопытства. Это дело не несёт прямой выгоды.

— Ну и фиг с ней, с выгодой. Будто тебе много выгоды от того, чтобы дважды меня спасать.

— Скорее всего, Мирту так всё равно уже не помочь, — отмахнулся я.

— Да всё в порядке. Мне бы только в ту лабораторию заглянуть, полезностей нафармить. А в остальном, свободна как ветер. В этом мире очень много нулей, заняться нечем.

— В смысле, нулей? — не понял я.

— Индекс эхо, — ответила она, но понятней не стало.

— Никогда о таком не слышал.

— А. Это такой параметр. Был у одной моей знакомой… Там такой длинный десятизначный код. Каждая цифра отвечает за силу направлений разных эхо. К примеру будет девятка эхо проявляться как слабенькое развитие магии, или развитие технологий будет отличаться от нулевого, или отличаться будет религия…

— Не очень тебя понял. Десять цифр эхо?

— Помнишь я показывала свой блокнот с кодом монстров? — спросила она, и я кивнул. — Ноль — это разум, один — механизмы, двойка — нежить, тройка — энергия, и так далее. Индекс показывает десять чисел, каждое из которых соответствует цифрам в блокноте. А дальше процент проявления от нуля до девяти.

— Ага, то есть сейчас у нас получается какой-то код с единицей? Технологии в этом эхо развиты сильнее всего, особенно медицина.

— Скорее всего, но не только. Обычно там несколько чисел. На этом цикле ещё в нуле что-то есть. Видел церкви?

— Церкви? Не обращал внимания. Разве СССР одобряло религию?

— Вот именно. А она есть, пусть и не сильно насаждается. Более того, если почитаешь идеологию здешнего союза, найдёшь кардинальное отличие от нулевого мира. Здесь коммунизм плотно сплетён с религией, а истоками считается вообще христианство. Коммунистическая идея здесь не против религии, а тесно сплетена воедино.

— Ха, начинаю понимать, как Сталин с Троцким здесь подружились. Ещё бы, братья по вере, блин… сюрреализм какой-то. Хотя религиозный верующий Сталин звучит ещё большим бредом, если честно.

— Не убей, не укради, все люди равны, человек не должен угнетать человека, почитай труд и всякое служение обществу, и пусть каждый будет товарищем, а не слугой или господином… Как видишь, это работает. Кстати, Ленин здесь причислен к лику святых. А в мавзолее получается, святые мощи.

— Хрен с ним, главное, что людям здесь живётся неплохо.

— Людям всегда живётся неплохо до кризиса, — пожала плечами Таня. — Ну а эхо это эхо. Даже откровенно дерьмовые идеологии тащат за счёт адекватности руководства, а идеальные становятся злом, если у власти дегенераты. Поверь тому, у кого каждый круг начинается с политических новостей. Я всегда знаю, что за люди стоят у власти.

— Ценная информация. Буду знать, что ещё у тебя по утрам спрашивать.

— Ага, спрашивай. В общем, индекс эхо и схожие характеристики, могут видеть всю кодировку круга и баланс разных научных направлений.

— Понятно. У нас для этого Августа есть. Ты её видела.

— Точно, Августа Всеведущая, покупатель моей чаши. Хороший артефакт, хотя как по мне болезни не так часто бывают, чтобы тратить столько времени. Проще переболеть или убиться.

— Переболеть точно не проще, — хмыкнул я. — Помнишь песчаную язву, которая устроила двойной кризис?

— Да… ты прав, — кивнула Таня.

Мы вошли в продуктовый магазин. Он был не очень большим, но достаточно содержательным. В основном посвящённым продуктам эконом класса. Название в этом эхо было «Пролетарий».

Под пристальным взглядом Тани начал собирать продукты. Брал всё подряд с расчётом на будущее. Всё, что сохранит эхо, потом и буду использовать. Таня с Красноглазкой ведь ещё не раз придут на халявный хавчик.

А что бы такого сделать сегодня, чтобы быстро и сытно?

Лаваш, зелень, сыр, грибы, листья салата… молочки ещё, пожалуй, возьму.

Заодно изучил, что здесь вообще есть, просто чтобы на будущее ориентироваться. Подумал, что по маркировке изготовителя можно что-то сказать о мире в целом, но она здесь сильно отличалась от нулевого мира. Штрих-код здесь не использовался. Присутствовал товарный знак СССР, а цена была выбита прямо на упаковке продуктов.

За кассовым аппаратом сидела полная кассирша. Но работы у неё было немного, потому она читала «Хроники спящей девы 29. Разорванная душа». На обложке были нарисованы четыре девушки, блондинка, беловолосая, в центре темноволосая красавица в шляпе с большим глазом. И на фоне образ колдуньи с ровной чёрной чёлкой. Фэнтези, наверное.

На меня она даже внимания не обратила. Зато обратило устройство рядом, которое само вывело общую сумму за покупки. Я положил деньги на прилавок, и продавщица не глядя и не отрываясь от книги выдала сдачу, которую ей заботливо протянул кассовый аппарат, уже отсчитав нужную сумму.

Забавный мир. Смесь футуризма с союзом и идеализмом. Интересно, какой кризис придёт его разрушать? Наверное, за этот ламповый мир без внешних войн и внутренних конфликтов я буду бить лица с особым желанием.

Едва мы вышли из магазина, как Таня с интересом продолжила разговор:

— Даже интересно, что ты со всем этим будешь делать.

— Увидишь. А может даже и попробуешь.

У входа в магазин мы ненадолго остановились. Я смотрел в светлое небо осеннего утра. Было относительно тепло, слегка пасмурно. Улицы были завалены листьями, которые гнал ветер. Пахло сыростью и листвой.

— Эй, ты чего завис? — спросила Таня.

— Никак не привыкну, что можно вот так без защитной маски ходить по улицам, ничего не боясь, не шарахаясь от каждого движения и выискивая потенциальных бандитов, людоловов и прочую нечисть. Не отскакивать от чихнувшего прохожего в панике…

— Да… — просто сказала девушка. И в этом одном слове я услышал — действительно понимает. А затем добавила. — Я уже давно здесь, но всё равно порой просыпаюсь от кошмара о том, что снова выживаю в последние времена перед концом. А потом смотрю в окно, беру наушники и иду гулять.

— Наверное, тоже возьму себе такую привычку, — сказал я.

Дома нас уже ждали два голодных рта. Ещё одну голодающую я привёл с собой. Девушки по-дружески обнялись на входе, а затем досталось Тау, которую принялись чухать в четыре руки.