Двойник короля 18 (СИ) - Скабер Артемий

Попытался двинуться, но каменное тело не отреагировало. Совсем. Оно застыло, будто статуя… А, чёрт, это и есть статуя. Но никогда раньше ьело не было настолько… неподвижным. Словно всё вокруг замерло, кроме этого существа.

Перешёл на духовное зрение и тут же пожалел. Ох! Душа внутри этого хрен пойми чего даже через моё мутное зрение сияла так… Что если взять хана и его сестрёнку, выкрутить их настройки на максимум, они всё равно будут как светлячки по сравнению с солнцем. А ещё в нём магии — мама не горюй! Тот сопляк шестнадцатого ранга, который раньше казался невероятно сильным, — просто мусор по сравнению с этим. Что это? Кто это?

Существо двигалось неторопливо, словно у него было всё время мира. Оно несло свою добычу, больше похожую теперь на сгусток серого тумана с золотыми и чёрными прожилками, и направлялось к разрыву в пространстве, которого я раньше не замечал.

Разрыв выглядел как трещина в воздухе, через него проглядывала… пустота. Не темнота, не другое место, а абсолютное ничто, отсутствие всего. От одного взгляда кружилась голова, а душа сжималась от первобытного ужаса.

Существо было уже у самого разрыва, когда контроль над каменным телом внезапно вернулся ко мне, словно кто-то щёлкнул переключателем. И что я делаю?

Бегу! Никто не смеет забирать мою добычу! Мы тут с ханом старались, а какой-то хрен припёрся и утаскивает моё… Щас!

Каменное тело двигалось медленнее, чем хотелось бы. Каждый шаг — усилие, каждое движение — борьба с инерцией, но я был полон решимости.

Всё происходило, будто в замедленной съёмке. Я видел, как существо подносит свою добычу к разрыву. Видел, как серый туман с прожилками начинает втягиваться в пустоту. Видел, как мои шансы на восстановление души улетают в никуда. Нет. Не сегодня. Каменная статуя всё равно приближалась к цели, расстояние сокращалось.

Раз! И я схватил кусок объединившегося Зла и руха. Дёрнул на себя с такой силой, что каменная рука заскрипела от напряжения. Оторвал. Действительно оторвал кусок. Он пульсировал в моей руке — тёплый, почти горячий, с золотыми и чёрными прожилками, переплетающимися в сложном узоре.

Существо повернулось и посмотрело на меня. Не просто посмотрело, а заглянуло в самую суть. Я почувствовал, как оно пронизывает взглядом, видит сквозь каменную оболочку, сквозь душу, сквозь всё, что делает меня мной. В этом взгляде не было ни угрозы, ни злости, лишь бесконечное, всепоглощающее внимание.

Я не мог двигаться, не мог думать. Только существовать под этим взглядом, обнажающим всё до последней мысли.

А потом существо… улыбнулось? По крайней мере, что-то в его постоянно меняющейся форме изогнулось в жесте, который можно было интерпретировать как улыбку.

Вспышка ослепила меня. Реальность вокруг взорвалась белым светом, таким ярким, что он проник даже сквозь каменную оболочку, добравшись до самой души.

Дальше ничего не помню. Только ощущение полёта или падения, трудно сказать. Я летел через пустоту, сжимая в руке свою добычу. Кусок чего-то, что раньше было Злом и рухом.

Сознание угасало, как пламя свечи на ветру. Последняя мысль — надежда, что этого будет достаточно, что я не зря рисковал.

А потом — тьма.

Пришёл в себя резко, словно вынырнул из глубокой воды. Хотел бы посетовать на то, как у меня всё болит, но нет. Я всё ещё в каменной статуе руха-Топорова. Боль — роскошь для живых.

Попытался пошевелиться — получилось, хоть и с трудом. Каменное тело слушалось неохотно, каждое движение требовало концентрации. Поднялся, осмотрелся.

— Чего? — произнёс я вслух, хотя слушать было некому.

Вокруг расстилалась бескрайняя степь. Ни ворот столицы, ни лагеря джунгаров, ни даже следа недавней битвы вокруг.

Я от столицы в… Тряхнул каменной головой, как будто это могло помочь прояснить мысли. Бесполезно. В десятке километров минимум, судя по едва различимому силуэту гор на горизонте.

Нормально на меня «стрельнули глазками». Отбросило, как пушинку. Хотя стоп… Не как пушинку, а как голема, весящего несколько тонн. Сила этого существа выходила за рамки моего понимания.

Потом. Потом разберусь, что это было. Сейчас есть проблемы поважнее.

Глянул на руку, которая ухватила кусочек объединённой сущности. Теперь в ладони лежал диск, очень похожий на тот, что у меня в пространственном кольце с душой Тимучина, только меньше. Он пульсировал мягким серебристым светом с чёрными и золотыми прожилками.

Ну, хоть что-то урвал. А что это? Часть руха и Зла? Новая сущность? Потом разберусь, сначала нужно вернуться.

Осторожно поместил артефакт в пространственное кольцо, там он занял место рядом с диском Тимучина. Два источника силы, два трофея. Внутренний хомяк довольно пискнул, ведь коллекция пополнилась.

Поднялся на ноги полностью. Плюсы голема: вообще плевать на физическое состояние. Усталость, боль, истощение — всё это для тех, у кого есть тело из плоти и крови.

Сразу же побежал в направлении столицы. Внутри диска, где недавно был заперт Тимучин, что-то происходило. Он звал меня, и голос его звучал слабо, надломленно. Нехорошее предчувствие сдавило душу. Что-то пошло не так, очень не так.

Ускорился, насколько позволяло каменное тело. Неуклюжее, тяжёлое, оно не было создано для спринта, но я выжимал из него всё возможное, игнорируя скрип суставов и треск камня.

Порадоваться или обдумать, что произошло, времени не было. Я просто бежал, сосредоточившись на единственной цели — добраться до своего тела. До Тимучина.

Голос хана слабый и какой-то… Мне его интонация не нравится. Неужели он как-то похерил моё тело? Очень этого не хочется. Столько планов, столько дел, и всё насмарку из-за какого-то древнего духа, который не справился с управлением? Нет. Нельзя сейчас об этом думать. Бежать, посто бежать.

Приближался к столице. Вон ворота открыты до сих пор. Странно, что никто не выходит. Испугались нашего представления? Или… там что-то случилось?

Почувствовал своё настоящее тело, и ему… хреново. Очень хреново. Не просто усталость, что-то серьёзное.

«Держись, старик, — мысленно обратился к хану. — Не вздумай сдохнуть в моём теле».

Приблизился к воротам, замедлился в поисках своего тела, огляделся. И вот я увидел его, то есть себя. Я… То есть хан в моей тушке лежал на земле неподвижно, безжизненно.

Выдохнул с облегчением, когда увидел, что грудь поднимается и опускается. Жив. Но сильных повреждений не заметил сразу — так, кожу чутка опалило. А, нет, не чутка. Приблизившись, разглядел страшные ожоги, покрывающие тело. Ногам совсем плохо — снова спасла защита степных ползунов. Но вот верхняя часть туловища… Словно кто-то облил его кислотой, а потом поджёг.

Опустился на колени рядом с телом — осторожно, чтобы не раздавить своим каменным весом.

— Русский! — произнёс хан и улыбнулся сквозь боль. — Мы справились…

Голос Тимучина был слаб, каждое слово давалось ему с трудом. Но в этом тоне отразилось что-то, чего я никогда раньше не слышал от старого хана. Гордость, удовлетворение, покой.

— Почти, — ответил, стараясь, чтобы мой каменный голос звучал не слишком устрашающе. — Не совсем так, как я планировал, вышел финал.

— Она мертва! — хан попытался приподняться, но сил не хватило. — Мой народ видел… Я подарил им ещё время и возможность стать сильными.

— Да! — кивнул ему, не желая спорить. Может, он и прав. Может, рух действительно мертва, поглощённая тем странным существом, или слившаяся со Злом в новую сущность. Или… У меня слишком мало информации.

— Теперь моя душа свободна, — прошептал Тимучин. — Я могу уйти.

Вот тут меня словно ледяной водой окатило.

— Чего? — удивился я, не веря своим ушам. — Ты охренел, старик? У нас с тобой договор! Я помог с теми душами джунгаров и с твоей сестрёнкой, а ты учишь меня.

— И я бы его выполнил, мой друг, — хмыкнул старик. — Но моя душа… Я потратил все силы, что были, на последнюю атаку. Теперь она распадается.