Феодал. Том 2 (СИ) - Рэд Илья

Впрочем, это нам не помешало быстро уснуть в оборудованной для витязей палатке. Утром я не смог отыскать Абросимова — графа дëрнули по какому-то неотложному поручению. Так что я методично добавлял в «Картотеку» всяких важных шишек из РГО, иногда даже знакомясь с ними, когда те не были заняты.

Вот яркий образец гения на службе государства:

Гормистов Алексей Павлович, действующий артефактор III ранга.

Отвага (6/100)

Интеллект (92/100)

Боевой маг ©

Естествоиспытатель (А), Картограф (А), Толмач (D), Художник (E)

Преданность к «В. Д. Черноярскому» (0/100)

Достигнут предельный уровень развития.

Скрытые таланты — «Чтец книги мира» (способность лучше остальных вычленять фундаментальные аспекты жизни, эрозии, роста и распада)

К столь титулованной особе меня не подпустила охрана, но даже издалека интересно было взглянуть на высшего артефактора. Пока что официальная градация заканчивалась на цифре III. Она подразумевала умение манипулировать артефактами третьего поколения, что бы это ни значило. Чин выдуманный — мой дар почему-то не выводил профессию артефактора.

«А у Гио она в скрытом таланте».

Были и другие башковитые кадры, отличавшиеся лишь набором мирных ремёсел. В команду подбирали разных людей, но всех объединяло одно — высокий показатель интеллекта. Это, кстати, ещё не гарантия становления хорошим магом. Я заметил, что у них у всех эта боевая профессия либо на среднем уровне, либо совсем низкая, как будто обучали из-под палки.

Один из словоохотливых адептов подтвердил мои мысли — магию проходили в естественно-научной академии как обязательный предмет. Ею пичкали студентов для самозащиты. В Межмирье каждый человек на счету, потому учёные не имели права при налёте монстров отсиживаться в укрытии. Так-то рационально, но часть из них из-за этого потратила свой драгоценный потенциал на противную духу активность.

Всех грести под одну гребёнку такое себе. В любом обществе всегда есть посредственности, середняки, универсалы, высшее звено, гении и единичные примеры полиматов (разносторонних гениев). В случае с двумя последними кощунственно навязывать насильно то, чем они не хотят заниматься. Я бы оградил их от основного сада как редкое дерево. Когда-нибудь оно даст уникальные плоды, надо только обеспечить условия.

Кто знает, может, Гормистову как раз и не хватило несколько единиц интеллекта, чтобы совершить прорыв? А теперь он никогда не станет лучше в артефакторике — упёрся в предел собственного развития. А всё из-за боевой магии, в которой он, к его чести, неплохо освоился, получив «С»-ранг. Остальные его коллеги больше «E» или «D» не брали.

Вот так трещинку за трещинкой я рассматривал несовершенство, казалось бы, монолитного и могущественного РГО, но критиковать все горазды. Посмотрим, что получится создать у меня.

Второй день миссии прошёл ещë спокойнее. На облавы летали только разведчики, а нас припахали стаскивать трупы змееголовых. Отказаться было нельзя, да и невыгодно — общее количество монстров поделят между всеми участниками по принципу внесённого вклада.

Так что каждый уродец шëл в копилку нашего гонорара. Разделочный пункт возвели одним из первых и нагнали три смены работников — те только и успевали махать тесаками. А вот от моего убитого некроманта, увы, ничего не осталось — испарился, так что поживиться нечем.

Всё это была трофейная часть. Фиксированная плата за участие составляла десять тысяч рублей на человека. Граф Абросимов подкинул мне лакомый кусочек, но и я забралом не щёлкал — внёс ощутимый вклад в общее дело. Надеюсь, это зачтётся при рассмотрении проступка Мефодия.

На третий день стену уже заканчивали, маги земли сцепляли блоки между собой намертво, даже раствора никакого не требовалось.

— Владимир Черноярский? — спросил меня на выходе из поселения тощий адъютант.

Его декоративная шпага и мальчишеское наивное лицо говорило о благородном происхождении.

— Он самый.

— Вас вызывают в ставку.

— Кто?

— Его превосходительство ротмистр Оболенский.

Глава 13

Все в сборе

— Черноярский Владимир Денисович по вашему приказанию прибыл, — отчеканил я, когда вошёл в обставленный с удобством шатёр.

Оболенский доверительным шёпотом давал какие-то поручения офицеру разведки и жестом попросил меня подождать, как раз заканчивал. Внутри пахло табаком и рыбой, по слухам, ротмистр обожал таранку. Я и сам порой ловил нечто медитативное в том, как медленно её очищаешь, потрошишь и избавляешься от костей. Мысли приходят в порядок, а в конце ещё и награда ждала.

— Сделаешь?

— Сделаем, — подтвердил собеседник и, отдав честь, удалился, меня же пригласили подойти поближе.

— Так-с это у нас Черноярский, хм, гроза некромантов и молоденьких девиц? — усмехнулся он в седые усы, ротмистр был в хорошем настроении, дела шли отлично.

— С девицами, Олег Дмитриевич, порой сложнее, чем с армией мертвецов.

— Ха-ха, сказанул, — он отложил в сторону завёрнутую в газету сушëную рыбу и аккуратно стряхнул со стола разбросанные чешуйки. — Надобно нам с тобой обсудить произошедшее.

— Если за Мефодия требуется какая-либо плата или поручительство, только скажите — я готов взять ответственность за произошедшее.

— Ты это про что? — не понял Оболенский, усаживаясь в походное кресло, а потом стукнул себя по лбу. — Ох, ты ж, вылетело из головы. Про Куликова, что ли, тот, что проклятый?

— Да.

— Пустое дело, — отмахнулся он, — слышал я про него, непростая судьба у Мефодия, но нет, не за тем я тебя позвал.

— Так, а с ним что будет? — поинтересовался я.

— Что, что, — пожал он плечами, — подержали его достаточно, чтобы оклемался, и отпустим.

— А как же нападение…

Но Оболенский так поморщился, что я не настаивал на дальнейшем обмусоливании этой темы и задал справедливо напрашивающийся вопрос.

— Тогда зачем я здесь?

— Некромант, — он показал мне сесть. — Как ты с ним справился? Только не ври, — строго добавил офицер, весь вид ротмистра намекал, что сейчас не время юлить, в его руках была не только моя судьба.

— Благодаря мечу.

— Скромность — это похвально, но меч сам себя не использует, для этого нужна воля. Мои люди всё видели и сказали: воля у тебя есть. Могу я узнать, откуда ты взял это оружие?

— Мне его подарил учитель, большего сказать не могу. Вы сами попросили не врать.

— Хм, я взгляну?

Я на миг замешкался, но решил всё же положить на стол клинок.

— Обнажи, — попросил ротмистр, сам при этом даже руки не потянул.

Не знаю, доложил ли кто о защитных свойствах или это уважение к чужой собственности. Я убрал ножны в стороны и медленно повертел артефакт, чтобы нагнувшийся вперёд разведчик внимательно его осмотрел. Закончив, он благодарно кивнул, и я убрал оружие.

— Так, — основательно произнёс Олег Дмитриевич, заметно было, что он принимает важное для себя решение и готов смириться с будущими последствиями. — Буду откровенен, тебе стоит продать эту вещь, либо ты умрёшь, — он сказал это, глядя мне в глаза со всей серьёзностью. — Артефакт выше третьего поколения, возможно, выше четвёртого и пятого, даже мне это невооружённым глазом видно.

— Значит, вы собирали о нём информацию? — уточнил я, не спеша реагировать на такие заявления.

— Конечно, — подтвердил Оболенский. — С тех пор как ты пять раз подряд выжил в белых мирах.

Что-то такое я и предполагал, но тогда мне нужны были срочно первые деньги — другого быстрого способа разбогатеть, увы, не подвернулось. Потом я, конечно, отложил книжечку до лучших времён — жалко разбазаривать координаты неизведанных миров.

— Значит, и с отцом моим имели беседу? — я понял по блеснувшим глазам Оболенского, что прав и продолжил. — Зачем вам артефакт, который не будет слушаться?

Ротмистр неторопливо разгладил усы. Похоже, я попал в точку, и в этом заключалась та самая загвоздка, почему меч до сих пор у меня.