Егерь. Столичный гамбит (СИ) - Скиба Николай

Лина нервно кивнула.

— Тобольд очень строго об этом предупреждал. Любые попытки приручения — это нарушение. Да и как ты приручишь, третью-то ступень!

Я медленно кивнул. В конце концов, это была их экспедиция. К тому же, опыт показывал — в незнакомой группе лучше сначала понаблюдать за методами работы, а уж потом делать выводы.

— Слабые места у них есть?

— Ага, а вот об этом нам говорили. Шкура толстая, но живот и внутренняя сторона лап более уязвимы. Ещё глаза, конечно.

— И они довольно медлительные в поворотах, — добавила Лина.

Начинала вырисовываться картина. Зверь-танк с мощной защитой, но ограниченной мобильностью. Опасный на близкой дистанции, но уязвимый для обходных манёвров.

Впереди Тобольд поднял руку, подавая сигнал остановки. Вся колонна замедлила шаг и начала рассредотачиваться по сторонам тропы.

— Кажется, начинается, — прошептал Дамир.

И в этот самый момент от полученного образа меня ударило в голову с такой силой, словно кто-то размахнулся молотом по черепу.

В висках запульсировала жгучая боль. Ноги подкосились, и я, пошатнувшись, инстинктивно схватился за первое, что попалось под руку — за плечо Лины.

Девушка негромко вскрикнула от неожиданности, но тут же обхватила меня за талию, удерживая на ногах. Её руки были удивительно крепкими для такой хрупкой на вид особы.

Всё моё зрение внезапно застлала яркая, пульсирующая картинка. Не просто образ — целый поток ощущений и эмоций.

Режиссёр… Это была его ментальная связь, но что-то в ней было совершенно не так. Обычно наш контакт напоминал тихий разговор, но сейчас брат словно кричал мне прямо в мозг, передавая что-то важное.

Что это, чёрт возьми?

Глава 14

Огонь.

Пламя, которое собиралось в единую форму, принимая очертания хищника.

Я видел, как из раскалённого воздуха формировался зверь. Не мгновенное появление, а постепенное формирование огненной энергии в плоть и кости. Тигр, крупнее обычного, с шерстью цвета тлеющих углей и глазами, в которых плясали языки пламени. Он потянулся, зевнул, и от его дыхания воздух задрожал от жара. Обычные движения, будничные, но в каждом из них чувствовалась мощь стихии.

Картинка размылась и сменилась новой.

Холод сгущался в воздухе, формируя силуэт. Олень появлялся не сразу — сначала проявились контуры, потом детали. Рога из чистого льда, шкура с серебристым отливом, дыхание, превращающееся в морозную дымку. Он встряхнул головой, отряхивая с рогов снежную пыль, и сделал несколько осторожных шагов. Там, где его копыта касались земли, трава покрывалась тонкой корочкой инея.

Затем видения оборвались так же резко, как и начались.

Я моргнул, чувствуя, как реальность медленно возвращается. Голова всё ещё пульсировала от боли, но острота ощущений постепенно притуплялась. Лина всё ещё поддерживала меня, её обеспокоенное лицо было совсем близко.

Мой взгляд автоматически нашёл Режиссёра. Рысь стояла в нескольких шагах от меня, её холодные глаза сверлили меня напряжённым взглядом. В этом взгляде читалось требование — он ждал реакции и понимания. Ответа на переданное сообщение.

Что ты пытаешься мне сказать?

Я попытался мысленно установить более чёткую связь с рысью, но натолкнулся на стену. Режиссёр передавал отрывочные образы: горящий лес, ледяные шипы, какие-то силуэты в дымке… Но всё это было слишком хаотично, слишком эмоционально окрашено, чтобы я мог понять суть.

Он явно пытался объяснить что-то критически важное, но наша ментальная связь была недостаточно развита для передачи сложных концепций. Его разум работал образами и инстинктами, а мой требовал логики и последовательности.

Я почувствовал, как разочарование зверя перерастает в откровенное недовольство. Режиссёр фыркнул, отвернулся и демонстративно сел, всем видом показывая, что считает меня безнадёжно тупым.

Быстро достав из сумки флакон эликсира связи, я протянул его рыси. Но брат даже не шелохнулся. Вместо этого в моём сознании мелькнул чёткий образ: флакон, разбивающийся о землю, и ощущение бесполезности.

Не поможет — это сообщение передалось предельно ясно.

И как мне тебя понять?

— Максим, что случилось? — обеспокоенно спросил Дамир, положив руку мне на плечо. — Ты выглядишь бледным.

— Всё в порядке, — соврал я. — Просто… Вдруг дурно стало.

Лина нахмурилась, явно не до конца поверив объяснению.

— Не хочешь говорить, так и скажи. А то странно, что тебе вдруг стало дурно и ты тут же решил дать своему питомцу эликсир.

— Хорошо, не хочу говорить, — бросил я, а Дамир нахмурился, но промолчал.

Всё моё внимание сосредоточилось на рыси.

Режиссёр презрительно взглянул на меня и отвернулся. Что бы он ни пытался мне передать, это было связано с теми видениями огненного тигра и ледяного оленя.

Но времени на размышления не было. В этот момент Тобольд впереди поднял руку, подавая команду к изменению построения.

— Рассредоточиться! — негромко, но чётко скомандовал он. — Широкая цепь, дистанция — тридцать метров между парами.

Все отреагировали мгновенно. Никаких лишних вопросов, никакой суеты — каждый точно знал, что делать. Группа плавно трансформировалась из походной колонны в широкий полукруг, растянувшийся почти на полкилометра.

Я наблюдал за этим процессом с профессиональным интересом. Каждая пара занимала свой сектор и начинала методичное прочёсывание территории.

Но сейчас мы входили в зону средней опасности, и самым впечатляющим оказался эффект, который производила объединённая аура магических воинов.

Мощная волна давления прокатилась по лесу, заставляя всё живое в панике разбегаться в стороны. Магические хищники, почуявшие угрозу, поспешно покидали территорию, не желая связываться с такой силой.

Это был любопытный эффект. Совокупная аура тридцати опытных воинов создавала настолько мощное поле давления, что все мелкие и средние магические звери в панике разбегались, словно чувствуя приближение хищника куда более опасного, чем они сами. Территория очищалась сама собой, оставляя лишь тех существ, которые были достаточно сильными или самоуверенными, чтобы остаться.

— Интересно, — прошептал я, наблюдая, как питомцы-ищейки начинают свою работу.

Волки, гончие псы, а у одной пары даже какой-то гибрид барсука с крысой — все они принюхивались к земле, траве, стволам деревьев.

Дамир услышал мой комментарий и кивнул.

— Да, аура силы вытесняет тварей.

— И долго так ищут? — поинтересовался я.

— Зависит от удачи, — ответила Лина.

Я посмотрел на небо. Солнце уже поднялось довольно высоко — был полдень.

Режиссёр всё ещё демонстративно игнорировал меня, но я чувствовал его напряжённое внимание к происходящему. Что бы он ни пытался мне передать своими видениями, это было как-то связано с текущей охотой.

Тобольд медленно двигался вдоль цепи, наблюдая за работой своих людей. Его собственный питомец — массивный волк тридцать второго уровня с шрамами на морде — шёл рядом, периодически поднимая голову и принюхиваясь к ветру.

Внезапно один из Мастеров поднял руку, подавая сигнал. Вся цепь мгновенно остановилась.

— Нашёл, — негромко сообщил он Тобольду.

Группа медленно переместилась к месту обнаружения следа. Мастер с ищейкой стоял около поваленного дерева, указывая на почерневшую землю у его основания.

— Свежий, — доложил он Тобольду. — Не больше часа назад.

Я подошёл ближе и осмотрел место. Действительно, земля была обожжена. Но что-то в этих следах меня смутило.

Тобольд кивнул и скомандовал:

— Строимся. Дистанция сократилась до пятнадцати метров. Будьте готовы к контакту.

Группа двинулась вперёд. Я шёл рядом с Дамиром и Линой, но всё моё внимание было приковано к тому, что мы проходили.

Чем дальше углублялись в лес, тем больше тревожных деталей бросалось в глаза.

Первое несоответствие — характер повреждений. Следы ожогов были хаотичными и бессмысленными. У одного дерева выжгли лишь небольшой круг у корней, а соседнее дерево было опалено на высоте трёх метров, словно огонь вырвался из точки в воздухе. Хищник так не поступает. Он метит границы методично, на одной высоте, создавая понятную для сородичей линию запахов и знаков. То, что я видел, больше напоминало беспорядочные вспышки ярости, а не осознанную разметку территории.