Наперегонки с ветром. Буря (СИ) - Виннер Лера

– Я осмелился заказать на свой вкус. Здесь варят отличный кофе с перцем. Он может отжигать, но думаю, вам понравится, – сев напротив, он подался через стол чуть ближе, чем это было прилично.

Всего на секунду, но поверил границы допустимого.

Я пожала плечами и решила сделать вид, что не заметила.

– Значит, пусть будет с перцем.

У Габриэля можно было получить информацию о Гаретте из первых уст, и отчего-то мне казалось, что он сам расскажет.

Но чуть позже.

– Как вы, Элисон? Обжились здесь? Если это, конечно, уместно…

Уместно это было или нет, он обратился так, как обращался когда-то, просто по имени. Но на «вы». То ли соблюдал всё те же приличия, то ли отвык.

Я улыбнулась ему сдержаннее, чем тогда, но искренне:

– Наедине нам необязательно делать, вид,что мы не знакомы.

Он опустил взгляд, – неужели смутился? – а потом его улыбка стала шире:

– Благодарю. Я не был уверен, что ты захочешь об этом помнить.

– У меня нет привычки забывать старых друзей, – я откинулась на спинку стула, тоже почувствовав себя свободнее.

Ответить Габриэль не успел, потому что нам принесли кофе и восхитительно пахнущий пирог.

– В нем местные ягоды. Они кислые, но прекрасно сочетаются со сладким тестом, – дождавшись, чтобы женщина отошла, он потянулся к своей чашке. – Расскажешь?

Вот теперь он о приличиях и уместности не думал, – ему слишком хотелось знать и о Совете, и о Кайле.

Начать предсказуемо пришлось в обратном порядке.

Я опустила все лишние и неприятные для меня подробности, обошлась ничего не значащей формулировкой «Мы расстались».

Мне удалось произнести эти спокойно, чуть отстранённо, безэмоционально. Так, что за это можно было себя похвалить.

Габриэль нахмурился.

Мы были на веранде одни, кроме него и разве что мышей под полом меня некому было слышать, но прошлый раз с Матиасом я помнила так хорошо, что от стыда до сих пор горели щеки.

– Но вы работаете вместе, – он лишь заметил очевидное.

Без казанного «Мне жаль», без лживых предположений о том, что всё ещё может наладиться.

– Нам не было нужды расставаться врагами.

Я, разумеется, не соврала.

Мы с Кайлом не стали врагами. Могли, как выяснилось, даже спокойно – или относительно спокойно – существовать на одной территории.

И тем не менее воспоминание о янтарных серьгах отзывалось за грудиной тянущей застарелой болью.

Габриэль серьёзно кивнул, разглядывая стол, а я отпила кофе.

Он действительно обжигал, но обжигал приятно.

Я перешла к Совету. Эта часть была не такой зыбкой, и о ней я могла говорить свободнее, дольше и, как выяснилось, веселее.

Мы оба пропустили момент, в который Габриэль, слушая мой рассказ, начал улыбаться.

Теперь он живо и без смущения задавал вопросы и уточнял детали, как если бы внезапно дорвался до знаний, которые интересовали его по-настоящему.

Тоже думал об этом?

Напрямую он не спрашивал, и я догадывалась, почему. Большого и яркого дара у него не было, а убивать с той же скоростью, что я, он вряд ли умел. Лучшая работа, которая могла бы ему достаться, заключалась бы всё в той же защите коровников и обеспечении плодородия полей.

Хотя, кто знает, не исключено, что он смог бы довольствоваться этим.

Когда я, наконец, закончила, кофе был выпит, а пирог съеден.

Габриэль расплатился у прилавка, и даже его осанка говорила о том, что ему не терпится продолжить.

Ему тоже наверняка было, что рассказать мне, и когда он, выйдя на улицу, предложил мне локоть, я с удовольствием взяла его под руку.

– Я никак не ожидала встретить тебя здесь.

– Я узнал, что во Фьельдене нужен врач, и решил поехать, – он посмотрел на меня быстро и почти что озорно. – Окраина страны, Север… Сто может быть интереснее?

Я не любила холод, но понять его могла.

– Господа Готтингс говорила, что ты здесь без малого год?

– Которая из них? Их, как ты успела заметить, много.

Он был без шляпы, и оказавшийся сегодня лёгким и даже до определённой степени приятным ветер трепал его собранные в хвост волосы. Всё такие же густые и кудрявые.

– Джеральдина.

– О, да. Она очень приветлива к новичкам. Но меня, в отличие от вас обоих, Женевьева не прикрыла. Её радушия мне пришлось хлебнуть сполна.

Я вполне могла себе представить Женни объясняющей невестке, что граф Нильсон – человек занятой, и преследовать его с гостеприимством не стоит.

– Сочувствую тебе.

– Спасибо! – Габриэль на мгновение прижал мою ладонь локтем.

Это был ещё один пробный шаг, и хотя я не сделала ответного, пресекать его не стала.

Мы медленно шли через сад, и я находила его красивым. Тут были большие розовые кусты, старые и совсем молодые деревья. Всё ещё зелёная трава укрылась цветными листьями, а дорожки были широкими и ровными.

Самуэль Готтингс хорошо знал своё дело.

– Идём. Хочу кое-что тебе показать, – Габриэль увлёк меня на узкую тропинку вправо.

Час был ещё ранний, вокруг не было ни души, если не считать пару благообразных пожилых леди в отделении.

Мне пришлось придержать подол, когда мы пробирались через незнакомый мне кустарник, но открывшийся вид того стоит.

Не зная, я бы никогда не заподозрила, что в Городском саду на Севере можно быть пруд,однако он здесь был.

Через него был перекинул полукруглый деревянный мостик, а в самой воде, судя по её движению, водилась рыба.

– Сюда можно пройти по альее, но это долго. Я хотел показать тебе до того, как всё замёрзнет.

Габриэль произнёс это тихо, и голос его едва заметно сел.

В нём слышалось что-то, от чего хотелось задержать дыхание. Что-то отозваашееся волной ласкового тепла по спине до самого затылка.

Такие ощущения не стоило затягивать, и я шагнула на мостик первой, взялась за перила и посмотрела вниз.

Вода в пруду была почти прозрачной.

– Красиво.

Как будто ничего и не было.

Габриэль немного помедлил, а потом встал рядом со мной.

Он молчал почти минуту, давая себе и мне собраться с мыслями,а я любовалась видом на осенний сад.

– Ты ведь уже поняла, что такое Фьельден?

Вопрос был задан всё так же негромко, но теперь уже иначе.

Как будто от щекотливой и неловкой темы мы перешли обратно к светской беседе.

Я повернула, чтобы посмотреть на него.

– Будет нелишне, если ты меня просветишь.

Доктор облокотился о гладкие деревянные перила и тоже посмотрел вдаль, подбирая слова, и лишь спустя минуту перевел взгляд обратно на меня.

– Это странно место. Таким, как ты и Кайл, должно быть хорошо здесь. Возможно не сразу, но… – он пожал плечами, а потом нахмурился, как будто понял, что начал не с того. – В этом городе есть что-то особенное. Я приехал в прошлом ноябре, но так и не смог понять, что именно. Он как будто подпитывает нас. Даже меня. С одной стороны, так сильно давит, но с другой… Знаешь, кажется, что ты все можешь. Что тебе все по плечу. Как будто крылья вырастают, стоит только к нему привыкнуть. Эдакое место силы.

Я медленно кивнула, потому что понимала, о чем он говорит. Такие места попадались редко, но в них действительно была закончена огромная сила. Как если бы город дышал ею.

Сам Фьельден, конечно же, был ни при чем, причина была в месте, на котором его построили, но тот, кто заложил первый камень, вероятно, знал, что делал.

– Я-то думала, почему накануне похорон было так людно.

– О! – Габриэль негромко рассмеялся. – Да. Здесь многие этим занимаются. Город вдохновляет колдовать, а то, что они порождают, влияет на город.

Мы переглянулись, потому что подумали об одном и том же: могло ли происходящее во Фьельдене стать следствием бездумного колдовства горожан?

В таком случае пришлось бы чистить весь город, и сама идея была соблазнительной, но я отрицательно покачала головой.

– Не похоже.

– Да, – в голосе Габриэля тоже послышалось вполне искреннее сожаление. – Знаешь, Гаретта… Я бы сказал, что-то на умерла от испуга. До того, как накинула себе петлю на шею.