Сбежавшая невеста дракона (СИ) - Есенина Ксения

— А я повторяювам, Аренберг, что у вас нет никаких доказательств!

— Два свидетельства, произнесённые слово в слово независимо друг от друга, и найденная фальшивка — этого более чем достаточно для вынесения вердикта.

— Моя дочь не имеет никакого отношения к этой клевете! Кого вы слушаете? Двух безродных простолюдинок! Слово аристократки против слова оборванок!

Едва сдерживаюсь, чтобы не схватить её за короткую шею.

— Закройте свой поганый рот, графиня, вы сейчас говорите о моей будущей жене.

Морма захлёбывается словами и затыкается, осознав, что на этот раз перешла границу.

— Простите, лорд Арман, — выдавливает сквозь зубы. — Но у меня такое ощущение, что ваша будущая жена настроена против моей дочери и…

Сощуриваюсь, заставляя её снова умолкнуть.

— Ваша дочь, графиня, не так давно была поймана на попытке очернить репутацию моей невесты. И получила от меня внятное предупреждение: больше никогда не подходить к Софии. Не так ли, Урсула?

Подбородок Урсулы дрожит, глаза уже стеклянные. Она по-прежнему ломаной куклой лежит в кресле и только держится за свой амулет, как утопающий за соломинку.

— Что вы такое говорите, лорд Арман? Моя дочь бы никогда… Кто рассказал вам эту гнусную ложь?

— Ваша дочь. Прямо здесь, в этом самом кабинете.

Морма на миг теряется, а затем выпаливает:

— Вы надавили на неё! Как вам не стыдно?! Бедная девочка! Под таким напором кто угодно сломается и признается в том, чего не совершал!

Чувствую, как по скулам ползёт чешуя. С меня хватит.

Отпихнув графиню с дороги, я силой выдёргиваю Урсулу из кресла.

— Что вы делаете?! — пытается помешать мне Морма. — Отпустите мою дочь!

Коротко взглядываю на неё, и она в ужасе шарахается прочь, увидев проступающего в моих чертах Зверя. Урсула визжит и извивается, пока я тащу её к Принимающей Чаше.

— Заткнись, — обрываю вопли одним хлёстким приказом. — Клади амулет.

Урсула сотрясается в моих руках. По её щекам в три ручья струятся потоки слёз.

— Нет, Урсула!

Разворачиваю Урсулу так, чтобы она не видела мать, и прожигаю свирепым взглядом.

— Клади. Амулет. В Чашу.

Трясущейся рукой та тянется к камню и медленно снимает с шеи. Хватаю её за запястье, принуждая занести ладонь над Чашей.

— Пальцы.

Плач переходит в громкие надсадные рыдания, когда она разжимает кулак и камень со звоном падает на дно Чаши. Вначале он возвращает свой настоящий серый цвет, а затем медленно погружается в каменное днище, исчезая навсегда.

Только теперь выпускаю Урсулу, отталкивая от себя. Она падает в объятия матери.

— Магический контракт расторгнут, — отрезаю уничижительным тоном. — Вам двоим здесь больше не место.

Морма вскидывает покрасневшее, раздувшееся от гнева лицо.

— Я этого просто так не оставлю… Клянусь, вы ещё пожалеете!

— Вон! — рявкаю, оглушительно ударяя кулаком по столу. — Мерзавки! Вон отсюда!

Только когда дверь за ними захлопывается, усилием воли возвращаю себе человеческий облик, хотя Зверь беснуется внутри, порываясь разодрать обеим глотки.

— Я пытался решить конфликт спокойно, но подозревал, что уйти тихо графиня не согласится, — подаёт голос Аренберг. — Не удивлюсь, если она действительно попробует искать защиты у лорд-канцлера.

— Пусть попробует, — бросаю презрительно. — Я больше не намерен скрывать, что София — моя Истинная. Стоит Морме раскрыть рот, и все узнают, что её дочь несколько раз пыталась причинить вред моей будущей жене. Так что в их интересах сидеть молча.

Покидаю кабинет Аренберга, пребывая в спокойном равновесии. Мысль о том, что основная угроза Софии устранена, умиротворяет. Ловлю себя на этом странном ощущении. Разве не в моих интересах было, чтобы Софию отчислили за нарушение правил? Я мог надавить на Аренберга, чтобы тот «поверил» в версию Урсулы. Тогда София наконец-то досталась бы мне.

Но какой ценой?

Она бы никогда мне этого не простила.

Мне неизвестно, в каком состоянии сейчас метка Истинности на её руке. Знаю только, что связь ещё не разорвана до конца. Но лишь один неверный шаг с моей стороны, и я потеряю Софию навсегда.

Я не могу этого допустить.

Глава 39. Отчислена

Ректор приглашает Амалию сесть, а меня просит пройти в соседнюю комнату. Здесь всё заставлено книжными шкафами, на стенах висят географические карты с разными непонятными пометками, а столы завалены всевозможными магическими предметами.

А ещё… находясь здесь, я не слышу ни звука из его кабинета. Скорее всего, Аренберг активировал какой-то артефакт, зная об особенности моего дара обострять слух. Очевидно, он хочет выслушать наши свидетельства и сравнить, насколько они окажутся схожи.

Рассказ Амалии занимает довольно много времени. Проходит больше часа, прежде чем мой амулет загорается ровным светом, что означает вызов к ректору.

Возвращаюсь в кабинет, когда оттуда выходит Амалия. Глаза у неё покраснели, на щеках заметны дорожки от слёз. Она пытается проскользнуть мимо, но я мягко останавливаю её, поймав за руку.

— Спасибо, — искренне говорю ей.

Амалия нервно дёргает губами, пожимает плечами и убегает, напуганная собственной решимостью. Бедняжка. Что же Урсула с ней делала, раз сумела так затравить? Даю себе слово следить за Амалией и больше не позволять причинять ей вред.

— Итак, мьес Лэнси, я вас внимательно слушаю, — говорит Аренберг, едва я сажусь в кресло.

Выкладываю неприятную историю во всех подробностях, начиная с момента, когда застала Амалию в кругу подружек Урсулы, и заканчивая тем, как последняя поменяла амулеты прямо перед появлением профессоров.

Ректор выслушивает меня внимательно, ни разу не перебив. Когда я завершаю рассказ, некоторое время пристально смотрит, уперев подбородок в сцепленные пальцы и слегка нахмурив брови.

— Вы можете назвать имя адептки, которой мьес Альдани передала фальшивый амулет?

— Я не знаю, как её зовут, могу только описать внешность. Учится на бытовом, шатенка с каре. У неё ещё… такая заметная родинка на щеке. Её не было в кабинете среди остальных. Видимо, сбежала, пока мы все шли сюда.

— Я вас понял. Благодарю, мьес Лэнси. Можете забрать свой амулет.

С большим облегчением возвращаю лазурный камень на шею.

— Прежде чем вернуться в свою комнату, обязательно обратитесь в лазарет. А что касается вашего наказания, я его отменяю. Штрафные баллы начислены не будут.

Радость так огромна, что чуть не разрывает меня на части.

— Спасибо, господин ректор! — выдыхаю с облегчением и благодарностью.

— Вам следовало сразу рассказать о том, что произошло, — с явным недовольством замечает ректор, когда я уже берусь за ручку. — Я в любом случае собирался проводить расследование, но ваша версия событий дала бы мне крепкую зацепку.

— Я побоялась, что вы мне не поверите. Ведь Альдани аристократка, а я…

— А вы — самая одарённая адептка в этой Академии, — отрезает Аренберг. — Нужно всегда стараться защищать свою честь, даже если вы всего лишь деревенская сирота. В следующий раз не молчите. Надеюсь, вы меня услышали, мьес Лэнси.

Киваю, а сама думаю, что следующий раз может настать очень скоро.

Наутро за завтраком в трапезном зале активно шушукаются об отсутствии Урсулы, которую вызвали в кабинет ректора. Слухи о том, что она в чём-то жутко провинилась, уже вовсю гуляют среди адептов. А чуть позже в Академию в огромной золочёной карете, запряжённой двумя гнедыми, пребывает графиня Морма Альдани.

Невысокого роста, полная, такая же черноволосая и кудрявая, как дочь, закутанная в меха от ноябрьского холода, она с надменным видом шествует мимо адептов, шурша парчовыми юбками шикарного фиолетового платья.

Её появление вызывает волну предположений, насколько серьёзное наказание ожидает Урсулу. Вся Академия буквально замирает в ожидании, а через пару часов со скоростью лесного пожара разносится сенсационная новость: Урсула Альдани отчислена!