Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ) - Машуков Тимур

Первый набор вели тайно, через монастырские скриптории и царские темницы. На зов откликнулись сын палача, умевший читать судьбы по трещинам на костях,

вдова-знахарка с Подола, чьи травы росли даже в лютый мороз,

монах-беглец с Соловков, знавший слова, останавливающие шторма.

Их учили «огненному письму» — оживлять буквы летописей, «земляной алхимии» — превращать глину в порох, «теневым молитвам» — чтобы голос из Москвы слышали в каждом закоулке земли Русской. Но главной наукой было единство: магия должна была сплавить воедино расколотую Русь — языческое прошлое, православное настоящее и царство, которое именовали «Третий Рим».

Шесть веков назад, когда Темный Девлет-Гирей сжёг Москву, академия впервые показала клыки. Из пепла взмыли каменные вороны — духи старых крепостных стен, их клювы рвали татарские стяги. Подземная Неглинная вырвалась на волю, смывая огонь ледяными волнами, а в Коломенском проснулся каменный Гром-волк — страж языческих курганов. Стефан, ставший Хранителем Подклетья, произнёс:

— Мы — нерв империи. Нас сожгут, проклянут, забудут, но без нас она рассыплется, как прах от ветхого пергамента.

Многие века академия пряталась в шрамах истории: при Начале Двоевластия — как Приказ Каменных Деяний, при смуте, когда народ пытался свергнуть императоров — как Секция Оккультных Исследований.

Двести лет назад, когда с Пустошей хлынула орда зверей, что сметая все на своем пути, подошли к Москве, говорят, с Воробьёвых гор поднялись каменные витязи работы Светлейшего Иакова — их лики видели в дыму над полями Подмосковья.

А сегодня, если пройти ночью вдоль стены Плача, можно услышать, как из древних дренажных труб доносится звон невидимых колоколов, а в лужах после дождя мелькают буквы на забытом языке — может, это сам Иван Грозный диктует новый указ своей вечной Москве.

А теперь она просто — НАМИС — Нейтральная Академия Магии имени Создателя.

— Ивана Грозного? По буквам же не сходится, — я моргнул, сбрасывая наваждения. Все-таки рассказывать она умела. Будто своими глазами все увидел.

— Создатель — это тот, кто выше императоров или богов. Я не теолог. Поспрашивай у оккультистов. У них есть свой клуб, но туда соваться… тоже очень не советую. Они немного чокнутые.Хоть жги их — слова не скажут. Но стоит затронуть богов, и они не успокоятся, пока тебя в могилу не сведут. А они могут, уж поверь. С ними даже Ликанские — тупые волчары — не связываются.

— А есть тут что-то, ну, хотя бы условно нейтральное? Так, чтобы зайти и выйти, без боязни потерять голову или иную часть тела?

— Дай-ка подумать… Таких нет, -радостно сообщила она. — В каждом есть подвох. Нас тут учат выживать, а документ о том, что твоя жизнь тебя мало интересует, ты сегодня уже подписал. Так что-либо начинай рвать, либо порвут тебя.

Впрочем, ты же тот самый Видар — вряд ли кто-то сходу к тебе полезет. Но присматриваться и пытаться укусить будут. Тут у нас бунтарей-первачей очень не любят. Старшаки бдительно следят за своими привилегиями и если посчитают, что ты перешел границу — попытаются сожрать. Причем в прямом смысле слова. Есть тут у нас любители человечинки. Особенно не рекомендую выходить из дома в полнолуние — у многих крышу срывает.

— Да понял я уже, что тут надо ходить, постоянно оглядываясь, и все время размахивать эфиром.

— Ну… Все не так плохо, как кажется, -немного смутилась она. — Просто я должна сразу предупредить тебя о всяких неприятностях. Вопрос твоего выживания для меня в приоритете — ты ж мой вклад в счастливое будущее. А значит, тебя надо беречь.

— И всячески ублажать, — не удержался я.

— Запросто. Только скажи, и я сразу переберусь в твой прекрасный и уютный дом.

— К-хм, давай не будем пока с этим спешить. Надо ж сперва определиться, что и куда.

— Как скажешь, — легко согласилась она. — Так, мы уже пришли. Стой тут и жди, пока подойдут остальные. А я в канцелярию — надо твой договор отдать, и дела еще у меня. И да, кстати — можешь снять свой браслет, здесь он не работает.

— А… — охренел я, но только ее и видел.

Сбежала, будто растворилась в воздухе. Ладно, подожду. Цирк, похоже, только начинается, и главное, не стать в нем главным клоуном…

Глава 18

Глава 18

— Стоишь уже тут, значит, ты первый, да? — на мое плечо легла рука какого-то педика, тихо подошедшего сзади.

Признаюсь, я отвлекся и потерял бдительность. Ну а чего — большая площадка, вокруг которой растут деревья, напротив вход в просто огромное величественное здание со всякими куполами и украшениями. Магией от него так и разило. Вот и засмотрелся.

— Руку убрал, пока я ее не сломал, -бросил я, не оборачиваясь.

— Борзый да? — пальцы на моем плече сжались чуть сильней.

Дальше я разговаривать не стал. Накрыл его руку своей, чуть придавил, захват, движение вбок — и вот он уже летит через меня. А с учетом того, что я его не отпустил, перелом руки гарантирован. Еще и полет пинком под жопу подправил.

Вой боли, катание на земле, слезы — аж родным домом повеяло. Равнодушно посмотрев на этого идиота — темный, большой, наверное сильный. Похер. Сказали жестить, значит, так и буду делать. Я послушный мальчик, когда это касается моего выживания.

Постепенно площадка стала заполняться людьми, что шли к ней с разных сторон, вместе со своими наставниками. Причем разделения на темных и светлых я не увидел, а вот насчет пола все было иначе — мальчики шли с девочками и наоборот.

— Так и знала, что ты нас опередишь, -подошла ко мне Танька. — Позже заглянешь, — величественно махнула она рукой невзрачному трясущемуся светлому парню. Тот как-то судорожно икнул и быстро сбежал.

— Слабак, — кратко охарактеризовала она его. — У меня лифчик расстегнулся, ну и попросила помочь. Так этот так затрясся, будто я ему змею предложила проглотить, импотент хренов. Надеюсь, тут найдутся мужики нормальные, а то с ума сойду.

— Всегда готов тебе в этом помочь, -нарисовался Гиви, который почему-то был один.

— А где твоя… Ну, типа наставница? -спросил я, уже предвидя ответ, судя по его расстроенной морде.

— Да страшная она, как мой старый пес. Отправил в канцелярию и запретил вообще ко мне приближаться. Вот почему всем нормальные бабы достались, а мне такое уродище?

— Судьба у тебя такая, — хохотнула Танька. — А у тебя как? Симпатичная? — это уже мне.

— Ага. Ниче такая. Все приней. Предлагала деньги, за секс со мной.

— Видар. Ты мне хоть и друг. Даже почти брат. Но я тебе сейчас врежу, -обиделся Гиви. — Вот почему все тебе и ничего мне? Я ж завидую, самой темной завистью. И злюсь. А злой некромант страшен в гневе.

— Смирись, Трупик. Тебе только мертвые телки дадут, — заржала Танка и ловко увернулась от его загребущей руки.

— Злые вы. Уйду от вас.

— На кладбище?

— На лежбище!!! Где загорает много красоток и нет всяких, кто их может увести. А этот чего воет? — кивнул он на валяющегося парня. К тому уже подошли старшекурсники и, судя по их светящимся рукам, лечили. Странно. А мне говорили, что тут всем похер на это.

— Познакомиться хотел. Но ты ж знаешь — я больше по девочкам. Он не понял — пришлось объяснять.

— Чтобы Видар и не набил кому-нибудь морду сразу, где бы ни появился — никогда не поверю, — сказала подошедшая Настя. Ее сопровождающий коротко кивнул всем и быстро ушел. — Кого куда расселили?

— Я в общаге, — мечтательно закатил глаза Гиви. — Отец не хотел, но я настоял. Так буду ближе к народу, а еще у нас на этаже такие телки живут…

— Я тоже и там же, — сказала Танька. — Дед весь мозг вынес этой социализацией. Мол, надо в жизни познать все. Единственное, что смогла себе выбить, так это возможность жить одной в комнате.

— А я в Стандарте, — похвасталась Настя. — Ниче так домик. Симпатичный. Можем отпраздновать новоселье.

— Тогда уж лучше у меня. Я в Идеале, -мой гордо задранный нос пробил небеса.