Скальпель против волшебства (СИ) - Волконская Мария Николаевна

«Один, два, три…»

Шла медленно, подставляя лицо раннему, нежному еще солнцу.

«Четыре, пять, шесть…»

На седьмом шаге доктор споткнулась. Возможно, то было всего лишь забавное совпадение, но в глубине души она знала. Просто знала, и все тут. Девочка – ведьма.

Рита вернулась к беленому забору, с минуту оглядывая детей, носившихся по двору. Пятеро. Подростки-двойняшки с воплями дрались на деревянных мечах, самый маленький сидел возле горки песка, растягивая и тряся жирным дождевым червем.

– Я не видела тебя раньше. Ни на празднике, ни на рынке. Меня зовут Марго.

– Вряд ли в городе сыщется человек, что не знал бы вас, госпожа лекарка. Я Вира, – кивнула девушка. Пальцы, не останавливаясь, ловко лущили зеленые стручки. – Какой мне праздник, за детьми смотреть нужно…

Девушка не жаловалась, рассказывала о себе просто, то и дело озираясь на дом. Рита узнала, что скоро Вире исполниться шестнадцать. Мать умерла в родах, отца задавила норовистая лошадь. Мачеха, дважды вдова, мечтала избавиться от опостылевшей падчерицы, а пока нагружала работой, чтобы вырастить из Виры хорошую хозяйку и мать. Девушка любила читать, всегда чувствовала приближение грозы раньше остальных и единственная способна была успокоить болезный животик младшего брата, просто приложив руку. Вире скоро исполниться шестнадцать, и тогда ее выдадут замуж за старого арисса Дергла.

Рита хотела продолжить, еще не зная, как подобраться к сути вопроса, когда из дома вышла хмурая женщина, стирая передником муку с раскрасневшегося лица:

– Ара Марго! Какая честь познакомиться, – голос ее говорил обратное. – У нас, Тарантов, все здоровы. Дети крепкие рождаются, хвала Светилу. Младшего, правда, недавно тошнило, но это Вира недоглядела, кружила перед сном.

Хозяйка явно давала понять, что в услугах травницы не нуждается, но доктор не собиралась отступать:

– Можно поговорить с вами, арисса Тарант?

Женщина скривила губы, но тут же натянуто улыбнулась, пригласив в дом. Дети заинтересованно подбирались ближе, пока мать не рявкнула на них и на падчерицу, приказывая заняться делом.

В доме было чисто, хотя обшарпанный пол, старая мебель и застиранные, развешенные на стульях детские одежки, указывали если не на бедность, то на достаток, оставшийся в прошлом.

Хозяйка накрыла замешанное тесто полотенцем, сдвинула в сторону. Рассказывала о себе, словно нехотя, на деле облегчая душу. Сама Рита ни о чем не спрашивала.

После смерти ариса Таранта зажиточная вдова быстро привлекла внимание нового мужа, но насладиться семейной жизнью не успела. Во время ее беременности супруг утонул в реке, возвращаясь вечером домой.

– Аккурат возле вашего дома это случилось. Уж не знаю, что ему понадобилось у травницы, только те вечерние прогулки всегда одним маршрутом шли. – Арисса, продолжившая носить фамилию первого мужа, горделиво вздернула подбородок. Теперь стала понятна ее предвзятость и неприязнь к новой лекарке. – Хорошо, что она вскоре уехала. Странная была, и дети ее не любили.

– Прошлая знахарка? Та, что была до ары Харковен? – Рита помнила, что случилось это почти тринадцать лет назад.

– Приходила сама, без спроса, вечно детей в сторону отводила, – кивнула хозяйка, – а, вернувшись, они всегда плакали. Однажды я после нее нашла на теле Зойрена красные точки. Ведьма ответила, что это клопы искусали. Ага, как же, – хмыкнула женщина.

«Ведьма… Ведьмы бывают разные».

– Я хотела поговорить о вашей старшей, Вире, – Маргарита, наконец, решила подобраться к главному. – Вы не замечали за ней некоторых странностей?

– А то как же, – вздохнула женщина. – Вечно в облаках летает. То каша у нее скиснет, то капуста забродит… Хорошо хоть за младшими детьми смотрит. – Рита не стала упоминать, что трое из пяти детей даже не являются Вире кровными братьями и сестрами. – Толку от нее мало, все бы книжки листать да по полям бегать. Ну, ничего. Скоро замуж пойдет, вмиг повзрослеет.

– При всем уважении, арисса Тарант, – осторожно запротестовала Рита. – Способности Виры – уникальны. Вы не хуже меня это знаете. Ведьмовской дар позволит ей выучиться на лекарку. Она может…

– Глупости! – перебила женщина. – Дар… Тоже мне, полезное дело! Одни беды от таких, знаем, проходили. Да и что прикажете делать мне ? Она хилая, от тяжелой работы вечно в обморок валится, как сноп. Как мне прокормить лишний рот, скажите на милость? Арис Дергл хороший человек, к тому же, ему недолго осталось греться под лучами Светила.

– Разве не сама Вира должна решать, за кого ей идти замуж? Она красивая девушка…

– То-то и оно, – перебила арисса. – Он ее еще в тринадцать заприметил. Все договорено, да и деньги уже…

Хозяйка дома прикусила губу, осознав, что ляпнула лишнее. Рита едва сдерживалась, чтобы не заорать. Это не поможет, должен быть другой способ. Пожелав семейству здоровья и посоветовав приходить за помощью, не стесняясь, она выскочила на улицу, столкнувшись с Вирой. Интересно, что из разговора та успела подслушать.

– Ара Марго, вы кошек любите?

– Кошек? Я всех животных люблю, а почему спрашиваешь?

Девушка потащила Риту в сарай. На соломе, в ящике мирно дремала полосатая кошка, развернув к потолку раздутое пузо с белой кудрявой шерстью.

– Гляньте, что с моей Пенкой, а? – Вира ласково потрепала любимицу за ухом. – У нее брюшко ходуном ходит. Тетушка говорит – паразиты, а я думаю, что беременная…

Рита ощупала плотный живот, под пальцами и в правду ощущалось движение, но котейка блаженно потянулась в ответ.

– Что ж, – улыбнулась Маргарита, – если это не котята, то у твоей Пенки большие проблемы.

Девчонка прыснула в ладошку.

– Вира, ты бы хотела работать со мной?

Внезапно доктор поняла, что в городе есть только один человек, способный помочь ей. Снова.

Еще слишком рано, пусть его лордейшество выспится, может, подобреет. А ей сначала нужно вернуться в клинику.

***

Арис Вельгар уверенно шел на поправку. Мог уже лечь на бок, не поджимая ног, затребовал еду и трубку. Получил, правда, только растительный бульон и новую порцию горьковатого зелья.

Не успела Рита поменять холодный компресс на животе единственного пока своего пациента, как в клинику робко постучали. Арисса Элкорт цонкула языком, открывая:

– Не стучите, а заходите сразу! Поди, не в гости же проситесь.

Арис Бертольд держал под локоть сына, парнишка явно норовил вырваться:

– Да мы на минутку… Не дергайся, – шипел сыродел на отпрыска, – госпожа лекарка только посмотрит!

Смотреть особо было не на что: все лицо паренька усыпали красные папулы и гнойные пустулы. Рубцы и застойные пятна чередовались с черными точками и корками. На щеке красовался синюшный плотный инфильтрат.

– Мы и печеный лук прикладывали, и пасту помидоровую, а уж сколько меда на него извели – не проходит! Я уже хотел гвоздь раскалить, да прижечь хорошенько, но жена заканючила да к вам отправила, – смущенно поведал Бертольд. – Ерунда, конечно, вы уж простите…

– И вовсе даже не ерунда. Хорошо, что привели. Вскрывать нужно. – Рита вымыла руки и уже готовила инструменты.

– Сидеть! – Сыровар тяжелой ладонью вдавил дернувшегося сына в стул. – Да зачем вскрывать-то? То ж обычный чирь.

– Арис Бертольд, давайте ненадолго выйдем? – Не хватало еще и в этом мире разводить демагогию с пациентами. – Вы привели сына «просто посмотреть»? Я посмотрела. На щеке – фурункул. Томатная паста не сработает. Раз я сказала резать, значит, резать необходимо. Только не каленым железом, а моим, специальным. Если вы мне доверяете – будем работать. Если нет… – девушка развела руками.

Рита радовалась, что смогла проверить работу одного из немногих в этом мире местных анестетиков. Раствор с морозником жизни прекрасно обезболил не только прыщ, занемело пол лица. Уже через десять минут паренек прижимал ладошкой повязку, пропитанную отваром мха сухожильника.

– Он сейчас как кисель, а когда застынет – хорошо приклеится к коже. Завтра зайдешь – сменю повязку, окей?