Старик продолжал писать ещё почти полчаса, пока женщина перед ним просто стояла, уставившись в стену пустым взглядом. И только закончив с последним листом, хозяин кабинета неторопливо отставил в сторону чернильницу, приложил к лицу красную печать с оттиском символа красных башен: обведёнными в круг языками пламени, в обрамлении семи башен. Сцепив руки, он наконец-то обратил свой взгляд на женщину.
— Знаешь, Фелиция, я давно привык к твоим разнообразным выходкам. — покачал головой старик. — Но в этот раз, ты, безусловно, превзошла саму себя. Я даже не буду спрашивать как и почему так вышло. Ты сама-то хоть осознаёшь последствия своего поступка?
Женщина промолчала, продолжая безучастно смотреть в пустоту.
Старик неторопливо отодвинул стул и поднялся, подойдя к окну. А затем резко рявкнул, развернувшись:
— Десять тысяч! Как минимум десять тысяч человек жили в этом городе! Всё, до единого, мертвы! А вместе с ними сотни наших солдат! Бравые, честные парни Палеотры! Офицеры соединённого королевства!
Фелиция вздрогнула, но не ответила. Старик одним быстрым, слитным движением шагнул, к ней, и отвесил ей мощную пощёчину, столь сильную, что в сторону брызнула кровь, разбивая губу женщины.
— Вспоминай!
Впервые в глазах женщины отразилось что-то кроме пустоты. Образы воспоминаний вспыхнули в памяти, смывая апатию. Огонь, пожирающий город. Сосущая пустота внутри… Ей нужна была сила: и она была вокруг. Первая жертва: случайный горожанин, что с ужасом выбежал на улицу, видя наводнение. Взмах руки: и чёрные когти вспарывают его глотку. Вторая, третья: и очередной квартал вспыхивает пламенем.
Мастера пламени не превратились в одночасье в мастеров смерти, конечно. Но, как и всякие маги, мастера красных башен ценили силу и новые знания. А потом простейшие, и наиболее эффективные приёмы культа смерти быстро оказались освоены: в первую очередь, знание о том, как получать из жертв силу.
Многим сила смерти казалась грязной, отталкивающей, извращённой жизнью: в некотором роде так оно и было. Но это всё ещё была сила, и опытный мастер мог преобразовать её, использовать в своих целях… Какими бы они ни были.
Улица сгорала за улицей? Но зачем? Почему? В разуме обессиленной волшебницы вспыхнул новый образ: свет, сжигающий его, а затем - безудержный, разрывающий горло и душу крик и всепоглощающая ярость.
Ногти вонзились в руки с такой силой, что с них капала кровь.
— Они убили Вотала. — исподлобья посмотрела Фелиция на отца.
— Кто они, дура? — закричал Грицелиус. — Невинные жители, что даже не участвовали в войне? Да хоть десять Воталов! Это не повод сжигать целый город!
— Ты никогда не одобрял наш брак. — равнодушно пожала плечами женщина. — Неудивительно. Тебе не понять…
Старик внезапно успокоился и отвернулся к окну, сцепив руки за спиной.
— Я изменил своё мнение. Вотал был достойным мастером и прекрасным шаманом. Я сожалею о его смерти.
Фелиция вытаращилась на отца так, словно увидела чудо света.
— Что? — тупо спросила девушка.
— Твой муж был достоин тебя, и я признаю это. — спокойно продолжил Грицелиус. — Жаль, мы так и не успели познакомиться поближе. Но эта война заставила меня уважать его. Но вот ты, похоже, не была достойна его. Чтобы он подумал, увидев тебя сейчас?
Фелиция вновь вздрогнула, обхватив себя руками.
— Что я должна сделать? — тихо спросила она, опустив глаза.
— Для начала приведи себя в порядок. А потом мы поговорим. — приказал старый маг.
Через полчаса чистая Фелиция вновь стояла навытяжку перед отцом, в новой, простой красной мантии, аккуратно убрав высушенные темно-рыжие волосы в пучок. Предводитель круга стихий и верховный магистр красных башен всё также неподвижно стоял в той же позе, сцепив руки за спиной.
Мы, повелевающие пламенем, люди действия. Огонь, что горит в наших сердцах, меняет нас. Разжигает чувства, страсть, создаёт движение… Ты почувствуешь это, как чувствует каждый из нас. Это не проклятие и не благословление: лишь свойство природы, которое мы должны учитывать. Это не сведёт с ума, не изменит тебя в корне… Но однажды, зайдя по дороге пламени достаточно, ты поймёшь, что бездействие, стагнация, и даже простое спокойствие станет для тебя пыткой. Таков наш путь, таково наше кредо. Запомни это. Прими это всем сердцем. И тогда пламя, что живёт в твоей душе, никогда не угаснет.
Слова отца, сказанные когда-то, в далёком детстве, всплыли в голове волшебницы. Но стоящей перед ней фигура так и осталось спокойным, полностью неподвижным изваянием. Женщина неловко поёрзала, ожидая дальнейших слов.
— Вотала убил Этериас Инвиктус. Небесный удар света, техника мастеров света: что-то вроде фокусирующий линзы, дабы собрать солнечный свет и обратить его в состояние, близкое к пламени. Одна из высших техник, не каждый мастер света владеет. Великолепно исполненная, накрыла всю группу. — наконец, заговорил Грицелиус, не меняя позы. — Почему ты убила остальных? Чем они провинились?
Фелиция глубоко вздохнула, собираясь с силами и на миг зажмурилась, погружаясь в воспоминания.
— Я… я не уверена. Думаю, я впала в безумие пламени. Слилась со стихией.
— После такого не возвращаются. — бесстрастно парировал Грицелиус.
— Возможно, частично. — обхватила себя руками за плечи девушка. — Я помню, как внутри словно оборвалось что-то… И я закричала… А затем: только образы, вспышки. Кажется, я вычислила источник удара: нити силы, что сотворили тот чудовищный свет, и сама ударила. Ударила, но не ощутила смерти сильного мастера. Вокруг города была вода, и мне казалось, она казалась мне непроходимым барьером: инстинктивно… И я била вновь и вновь, но словно в пустоту: он всё не умирал и не умирал…
— Потому что он уплыл. Сразу же, после того как нанёс удар. — холодно ответил Грицелиус, заставляя дочь вздрогнуть.
— Я не…
— Конечно, ты не знала. Крупные водные пространства, неопытность… Ты даже никогда не выходила в открытое море, это всегда дезориентирует нас сначала. — вздохнул старый маг. — Моя ошибка.
В комнате повисло молчание: но ненадолго.
— Нет. — решительно ответила Фелиция, выпрямившись и вздёрнув подбородок. — Я полностью признаю свою вину и приму любое наказание.
— Любое? — приподнял бровь Грицелиус, обернувшись.
— По законам военного времени за такое полагается казнь. — твёрдо кивнула волшебница.
Некоторое время старый маг молчал, вернувшись к созерцанию окна.
— Я рад, что ты цела и в своём уме, Фелиция. — наконец, вздохнул он. — Ты же не думаешь всерьёз, что я позволю кому-то казнить свою единственную дочь и оставить внука без матери? Я всё уладил. Официальная версия гласит, что ты пыталась убить диверсанта, который прятался в городе и прикрывался мирными жителями как живым щитом. Ты можешь быть свободна. Отдохни.
