Опасная любовь командора (СИ) - Муратова Ульяна

Он ушёл, аккуратно закрыв за собой дверь, а я рухнула на пол и уткнулась лицом в колени, ошеломлённая тем, что он вообще мог такое обо мне подумать.

Почему? Как? Мы же больше не были врагами…

Несколько часов я провела на полу, беззвучно выплакивая обиду и боль. Пыталась осознать масштаб произошедшего и то, как это повлияет на моё будущее. Снова прислушалась к себе — и снова убедилась в том, что моя жизнь никогда не будет прежней.

В дверь один раз постучались, я заподозрила, что это был командор, и не открыла, потому что просто не в силах была его видеть.

Прорыдавшись и так ничего не решив, заставила себя подняться на ноги, умыться, выпить успокоительного, собрать вещи и наконец уйти. В итоге села в первый попавшийся служебный экипаж, где нашлось свободное место.

Я даже не стала дожидаться результатов разговора Кеммера с Фолем. Командор уже всё решил. Его обжигающий ледяной вежливостью тон и похожее на маску лицо говорили красноречивее любых слов. И его подозрения и недоверие ранили даже сильнее, чем то, что я осталась со всеми последствиями нашей совместной ночи один на один.

Будущее теперь казалось туманным, в чем я была твердо уверена, так лишь в том, что подам рапорт об увольнении, как только смогу. Ни секунды больше не проведу под командованием настолько жестокого и бессердечного мага. Боль от обвинений Кеммера казалась оглушающей, и она становилась тем сильнее, чем отчётливее я понимала, что успела влюбиться.

Или это всё ещё действовало зелье?

Обуревавшие меня чувства были настолько сильными и разными, что разрывали душу пополам.

К счастью, я приехала домой ещё до заката, смогла достать из аптечки сильнейшее снотворное и уйти спать никем не замеченной.

Если захочет, Кеммер выяснит правду, но будет это хорошо или плохо для меня, я уже не знала.

Тридцать первое эбреля. На закате

Кеммер

У Кеммера было ощущение, что весь его привычный мир вдруг взял и раскололся на части. Вещи, казавшиеся незыблемыми, внезапно обернулись бездонным кошмаром.

Твари вне пределов Разлома.

Смертельно раненый Ирвен, который задумал полное сумасшествие и при этом взял с Кеммера клятву никому не рассказывать ни о своей болезни, ни о планах.

Предательство девушки, которую он посчитал особенной.

А ведь он действительно увлёкся Аделью.

Предполагал, что поговорит с тётей Моэрой, объяснит ей ситуацию, изучит проклятие и попробует что-то с ним сделать. В студенчестве Кеммер увлекался ритуалистикой и сохранил хорошие связи с одногруппниками, которые остались на кафедре. Он искренне хотел помочь Адели снять проклятие, и даже тешил себя мыслью, что в благодарность она может ответить ему взаимностью. Разумеется, когда перестанет быть его подчинённой.

Командор считал гнусным и поэтому неприемлемым заводить роман с человеком, находящимся в его подчинении и, следовательно, в полной зависимости.

Он не мог толком объяснить себе, почему поддался искушению. Пусть подействовало зелье, пусть Адель потрясающе соблазнительна, пусть у него давно не было ничего, кроме работы, а с прорывом навалилось столько, что он едва выдерживал груз ответственности.

Нужно было уйти!

А теперь всё покатилось в драконову бездну!

Особенно после того, как Адель обвинила капрала Фоля. Этого Кеммер никак не ожидал, но поначалу безумно захотел ей поверить. Однако, когда гарцель не довела до конца ни одну из попыток принести клятву, всё стало настолько очевидным, что его замутило. Он смотрел в глаза Адели и поражался тому, насколько искусно она лжёт. Мир потерял в ней великую актрису. Она была настолько хороша, что заставляла усомниться даже в его собственных ощущениях.

Когда командор вернулся к себе в кабинет, то почти час просто молча смотрел в стену, не понимая, как ему вообще теперь жить дальше и доверять кому-то, кроме семьи. Он даже пришёл, чтобы снова поговорить с Адель и дать ей ещё одну возможность принести клятву, если в первый раз она действительно не смогла сделать этого из-за волнения или по какой-то иной причине.

Но она не открыла. А затем уехала, так и не сказав Кеммеру ни слова.

Разве так поступил бы невиновный?

С каждой секундой Кеммер всё сильнее убеждался в том, что всё понял правильно, а тлеющие угли сомнений в душе — лишь нежелание признавать, что его искусно обыграли.

Если бы выяснилось, что Фоль действительно опоил Адель, Кеммер бы горы свернул, чтобы на ней жениться. Из чувства долга, вины и бешеного желания близости с ней. А ещё потому, что ему нравились их утренние беседы и он силой заставлял себя уходить после них.

Однако по всему выходило, что Адель не только получила безумно мощный компромат на Кеммера, но ещё и хотела подставить Фоля. Разумеется, она не могла не знать, что он в неё влюблён, вся часть над этим подшучивала. Возможно, она спала и с ним? Или держала его как запасной вариант? Всё же рыбка помельче, чем сам командор.

Больше всего Кеммера злила полная неопределенность будущего.

Как бы ни были плохи дела в прошлом, у него всегда оставалось небо, а теперь он мог лишиться и его.

Если Боллар выдвинет обвинения, его лишат должности, а личный маголёт... Конфискуют, наверное, в качестве компенсации. Выплатят Адели треть его стоимости, а сам крылатик оставят в части.

Кеммер потратил столько усилий, чтобы приписать его к авиабазе, теперь они казались нелепыми и смешными. Звание тоже казалось нелепым и смешным. Какой из него командор, если его меньше чем за месяц обвела вокруг пальца девица?

Разумеется, пока он не поговорит с Фолем и не получит анализ конфет и чая, выводы делать рано. Застать Фоля в части не удалось, оказалось, что в день увольнения он уехал ещё до рассвета, а дома пока не появлялся. Нельзя сказать, чтобы это сильно настораживало: мало ли какие встречи и поездки запланировал капрал?

За почти три года службы Фоля ни разу не замечали в подлом или даже сомнительном поступке. Да, был падок на женщин, но кто в двадцать два года этим не грешит? Опять же, одно дело — приударить за понравившейся девушкой, и совсем другое — опоить, чтобы обесчестить её.

Это очень серьёзное преступление, и капрал должен был понимать, что его ждут суд или женитьба. Зачем ему такие сложности? Или он планировал заставить Боллар молчать? Но как? Предложил бы ей денег, зная, в каком бедственном положении её семья? Для этого нужно быть первостатейной сволочью, а таковой Фоля никто не считал. Невозможно три года жить бок о бок с сотнями людей и ни разу не проявить свою истинную сущность.

Адель — совсем другое дело, её командор едва знал. Она могла оклеветать Фоля, только чтобы отвести подозрения от себя и запутать Кеммера. В голове так и звенели её слова: «Я сделаю всё что угодно, лишь бы остаться!».

Опять же, Боллары не раз и не два проворачивали такие интриги, по сравнению с которыми опаивание командора ради должности кажется детским лепетом. Пару поколений назад одна из них отравила законную жену императора и почти сразу вышла за него замуж сама. Все об этом говорили, но доказательств так никто и не нашёл...

А покойный дед Адели? Как он подставил Блайнеров, когда они только пытались войти в Синклит! Выдвинул обвинения в махинациях с налогами, и потребовались месяцы, чтобы от них отбиться. Всё, что они получили вместо извинений — пожимание плечами и равнодушно брошенные слова: «Радует, что налоговая служба хорошо делает свою работу. Как ответственный гражданин, я не мог пройти мимо подозрительных схем».

История с тётей Моэрой и проклятием тоже какая-то мутная. Кеммер знал её как любящую и заботливую женщину и не сомневался, что она не стала бы мстить из-за ерунды, особенно настолько жестоко. Значит, покойный Боллар напросился сам.

И даже учитывая все эти факты, после более близкого знакомства командор старался судить Адель по её собственным поступкам, а не воспринимать как одну из Болларов.