Шеф с системой в новом мире (СИ) - "Afael"

Пока ждал, занялся подготовкой своих секретных компонентов. Из маленького свертка отсыпал на ладонь щепотку тончайшего, почти белого порошка — растертого в пыль корня алтея. Его задача продолжить мягкое лечение пищеварительной системы, ведь он снимал воспаление слизистых,укрепить тот хрупкий фундамент, что заложил вчерашний бульон.

Затем обратился к мешочку с травами, который принес из своей лесной вылазки. Мой взгляд упал на маленькие, высушенные сиреневые лепестки. Я тогда собрал их интуитивно, привлеченный их тонким, успокаивающим ароматом.

[Анализ Ингредиентов ур. 3]

[Объект: Лаванда (сушеные лепестки)]

[Качество: Хорошее]

[Свойства: Эфирные масла (линалоол, линалилацетат), дубильные вещества.]

[Скрытые свойства: [Снятие Тревожности (слабое)], [Ясность Мысли (слабое)], [Улучшение Сна (очень слабое)]]

Идеально. Именно то, что нужно, чтобы противостоять ментальному хаосу, в котором жил княжич. Не стимулятор, а успокоительное для разума. Я тщательно растер несколько лепестков в пыль, добавив их к порошку алтея.

Вскоре вернулся Борислав, а за ним слуга с подносом, на котором стояло все, что я просил. И снова — безупречное качество продуктов. Молоко свежее почти парное. Овес — крупным, чистым, золотистым. Мед в глиняном горшочке темный, густой и источающий невероятный аромат.

Я отослал Борислава и приступил к работе. Приготовление простой овсяной каши решил превратить в демонстрацию того, как можно из самых базовых продуктов создать произведение искусства.

Сначала тщательно промыл зерно в нескольких водах, пока последняя вода не осталась абсолютно прозрачной. Затем я не стал его сразу варить, а залил его чистой водой и оставил на час. Мой опыт подсказывал, что так зерно напитается влагой, станет мягче, и каша получится гораздо нежнее, а ее питательные вещества — доступнее для ослабленного организма.

Через час слил воду. В медный котелок налил две части молока и одну часть воды — идеальный баланс для кремовой текстуры, которая не будет слишком тяжелой. Я довел жидкость почти до кипения и только тогда тонкой струйкой, постоянно помешивая деревянной ложкой, всыпал размоченное зерно.

И начался танец.

Я поставил котелок на самый слабый огонь, на самый край очага и начал мешать. Медленно, ритмично, без остановки. Движения моей ложки были круговыми, от стенок к центру. Я не давал каше ни единого шанса пригореть, прилипнуть ко дну. Не варил ее, а почти вынянчивал. Чувствовалось, как с каждым движением зерна отдают свой крахмал, как жидкость густеет, превращаясь из простого молока в бархатистую, сливочную эмульсию.

Этот гипнотический процесс полностью поглотил меня. Снова я был не просто поваром, а настоящим алхимиком, терпеливо наблюдающим за трансформацией материи.

Когда каша достигла идеальной, на мой взгляд, консистенции — гладкой, однородной, лениво сползающей с ложки, — я снял ее с огня. Только сейчас, в слегка остывшую массу, я добавил свои секретные ингредиенты: порошок из корня алтея и лаванды, а затем — щедрую ложку темного лесного меда, размешивая все до полного растворения. Высокая температура убила бы тонкие свойства трав и пользу меда, превратив их в ничто.

В тот момент, когда сделал последнее движение ложкой, передо мной вспыхнуло уже знакомое окно Системы.

[Создан новый рецепт: Каша «Ясное Утро» (улучшенная)]

[Качество: Отличное]

[Свойства: Сложные углеводы (высокое), клетчатка (умеренное), белок (низкое)]

[Эффекты при употреблении: [Успокоение Пищеварения (продолжительное)], [Ясность Мысли (слабое)], [Снятие Тревожности (слабое)], [Стабильная Энергия (среднее)]]

[Все эффекты усилены на 5% благодаря пассивному навыку [Создание Усиливающих Блюд ур.1]]

Я удовлетворенно кивнул. Это было именно то, что нужно. Не резкий удар, а мягкая, комплексная поддержка и для тела, и для разума.

Оставался финальный штрих — сервировка. Презентация не менее важна, чем вкус. Я выбрал красивую, широкую глиняную тарелку теплого, песочного цвета. Аккуратно выложил в нее кашу, разровняв поверхность ложкой до идеальной гладкости. Горсть лесных орехов я не стал добавлять целиком. Я завернул их в кусок чистой ткани и несколько раз ударил по ним тяжелым пестиком, превратив в крупную, ароматную крошку. Этой крошкой я посыпал кашу по кругу, создавая текстурный контраст и добавляя блюду полезных жиров и белка.

Передо мной стояло не просто блюдо, а мое послание. Декларация о намерениях. Простая каша, возведенная в ранг искусства и лекарства. Первый шаг на пути к созданию воина.

Я поставил тарелку с дымящейся кашей на серебряный поднос, рядом положил простую, но изящную ложку с рукоятью из полированного рога. Мой шедевр был готов к подаче.

Затем позвал Борислава. Он вошел, окинул взглядом поднос, молча кивнул и жестом приказал мне следовать за ним.

Я поднял поднос. Он был не тяжелым, но я чувствовал на своих плечах всю ответственность этого мира. Мои руки не дрожали. Сейчас я был профессионалом, идущим выполнить свою работу.

Мы шли по тихим коридорам господских покоев. Здесь под ногами не скрипели доски, а лежал толстый, мягкий ковер, глушивший наши шаги. Стены были не голым камнем, а завешаны тяжелыми гобеленами, изображавшими сцены охоты и ратных подвигов предков рода Соколов. Воздух был теплым и пах воском и сухими травами. Борислав шел впереди, как безмолвная тень, его присутствие отгоняло любых любопытных слуг.

Наконец, мы остановились у массивной дубовой двери, окованной железом. Борислав не постучал. Он коротко кашлянул, и почти сразу из-за двери донесся слабый, раздраженный голос:

— Войдите.

Борислав открыл дверь и посторонился, пропуская меня вперед. Я шагнул за порог и оказался в покоях княжича.

Комната была огромной, но казалась тесной из-за полумрака — тяжелые шторы на окнах были плотно задернуты. В большом камине тлели дрова, отбрасывая на стены пляшущие тени. У этого камина, в глубоком, резном кресле, укутанный в меховой плед, сидел Ярослав.

Он не лежал пластом в кровати, как я ожидал. Вчерашний бульон сделал свое дело. На его лице был даже намек на здоровый цвет, а взгляд, который он устремил на меня, был ясным и полным острого, почти хищного любопытства. Однако он все еще был слаб — это выдавала его поза, то, как он тяжело опирался на подлокотники кресла.

— Так это ты… тот повар? — спросил он, и его голос, хоть и тихий, был голосом господина, привыкшего повелевать.

Я молча подошел к небольшому столику рядом с его креслом, поставил на него серебряный поднос и, как того требовал этикет, почтительно склонил голову.

— Я принес вам завтрак, княжич.

Он перевел взгляд с меня на тарелку. Я видел, как его брови удивленно поползли вверх. Он ожидал увидеть очередную лечебную бурду, а перед ним стояла аппетитная, ароматная каша, украшенная ореховой крошкой.

— Пахнет… неплохо, — с неохотой признал он. Взяв ложку, он с сомнением зачерпнул немного. Он все еще ожидал подвоха, неприятного лекарственного привкуса.

Он поднес ложку ко рту. Попробовал. И его лицо изменилось. Напряжение, которое он, очевидно, испытывал, спало. Он съел еще одну ложку, потом еще. Ярослав ел не спеша, вдумчиво, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Я видел, как по мере еды его поза в кресле становилась все более расслабленной. Плечи, до этого напряженно приподнятые, опустились.

— Странно, — проговорил он, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. — Снова то же самое чувство. Как вчера.

Он ел, и я почти физически ощущал, как мягкие, целебные эффекты каши начинают свою работу. Как уходит остаточная тревожность, как проясняется разум, как успокаивается измученное тело, с благодарностью принимая легкую, но питательную пищу.

Съев примерно половину, он вдруг отложил ложку и в упор посмотрел на меня. Его взгляд был прямым и пронзительным. Вся его аристократическая спесь и княжеская гордость, казалось, испарились, уступив место отчаянной, искренней мольбе о помощи.