Занимательная некромантия. Сердце демона (СИ) - Александрова Марина

Он чуть наклонился ко мне и его темный взгляд тут же приковал к себе. Ладонь Кристиана вновь оказалась на моей щеке, а большой палец легко коснулся губ, прежде чем он склонился ещё чуть ниже и его губы обожгли мои. Был ли это поцелуй или мимолетное касание, от которого жаром загорелась каждая клеточка тела, возвращая в него жизнь, силу и невиданную до селе чувствительность.

— Лучше? — отстранился он, словно ничего не произошло.

На его губах играла легкая улыбка, будто и впрямь не произошло ничего странного, интимного или смущающего.

Смятение. Да, пожалуй, именно смятение охватило меня. Никакой логики, холодной отстраненности, предопределенности, расчета, понимания происходящего… Пф! Всё это словно встряхнули и закружили в хаотичном вихре из странных чувств и желаний.

— Да, — тем не менее, ответила я, поднимаясь с постели и боясь уже себя, как своего самого изменчивого союзника.

Я подошла к окну, отодвинула штору и тут же обняла себя руками за плечи. Мой психиатр, к которому я в тайне ходила после неудавшейся попытки… приучил меня к этому жесту. Якобы это именно то, что порой может успокоить кого-то вроде меня — имитация объятий. Жалкое зрелище, но жест прижился, и он и впрямь успокаивал порой.

— Как, — вдруг осипшим голосом, начала я и тут же постаралась прочистить горло, — как мне научиться?

— У меня, конечно, — легко ответил он. — А пока этого не произошло, мне придётся быть рядом…

— Всегда? — встревожено переспросила я, тут же обернувшись к нему.

— Разумеется, — легко пожал он плечами, поднимаясь с постели. — Что, если нечто подобное произойдет ночью, а я не смогу почувствовать?

— Ну, знаешь ли… Это уже слишком!

— Напомнить тебе случай в мобиле? — изогнув смоляную бровь, поинтересовался он.

Не нужно мне было ничего напоминать, я и так помнила об этом!

Некоторое время я просто молча смотрела на него, после так же молча подошла к двери и обернувшись коротко сказала:

— Поговорим позже, сейчас нам следует проверить Джесси.

Все эти десять лет он просто расставлял свои сети и вот пришёл день, когда он начал стягивать их вокруг меня. Я видела это именно так, но всё, что казалось разумным сделать в такой ситуации — это просто не двигаться, быть может, так его силки позволят мне хотя бы дышать…

Эдвард легко открыл дверь в гостиную. Мужчина выглядел измученным. Под глазами залегли черные круги, кожа на лице осунулась и, казалось, что даже на висках появилось больше седины. Вот уже несколько дней он практически не отходил от постели сына, а всё, что ему удалось, так это удержать жизнь в его теле. Всего лишь биологический процесс: вдох-выдох мертвой плоти, удар замершего сердца и толчок крови по венам.

Всё, что нужно было ему сейчас, прежде чем он продолжит это его женщина…

— Забавно, да?

Оклик Патриссии в полумраке комнаты стал для него неожиданностью. Вовсе не к ней он шел сейчас.

— Что ты тут делаешь? — с явной неохотой и усталостью в голосе, поинтересовался он.

— Всего лишь думаю о том, что наконец-то поняла во что превратила свою жизнь…

— У меня нет на это времени, — раздраженно отмахнулся Эвард, намереваясь уйти.

Только очередных упрёков ему не хватало от той, кому он дал всё, о чем многие и мечтать не смеют.

— А, — обернувшись лицом к супругу, горько усмехнулась она.

Это был привычный ответ, с каким бы вопросом она к нему не обратилась. У него никогда нет для неё времени. В таком раздрае, как сейчас Патриссия не чувствовала себя никогда. Даже, когда поняла, что она собой представляет для любимого мужа; даже, когда её беременность, которая протекала так хорошо и спокойно едва не закончилась трагедией; когда он едва не раздавил её Лиз, скрестив её с непонятным монстром; даже поняв, что потеряла собственных детей.

Джесси всегда был для неё загадкой. Но Эдвард говорил, что чудо, что их сын выжил и не стоит придираться к мелочам. После отъезда Лиз, он словно захлопнул дверь для каждого из них. Единственным человеком в семье, кто, как оказывается всегда был рядом с ней — её дочь, но она потеряла её, предпочтя играть в идеальную семью наделённую властью. И всё было бы ничего…пока сегодня перед ней не захлопнули дверь в её собственном доме ясно указав её место. Старая, нелюбимая, бездетная, безвластная — вот, кто она на самом деле.

— Конечно, его у тебя нет, — зло усмехнулась Патриссия. — Пришло время раздвинуть ноги, как последняя сучка? — прошипела она и как-то истерически расхохоталась.

Быть может, не будь Эдвард столь самодовольным, он бы изначально попытался избежать такой ненависти от человека, кто всегда был достаточно близко для того, чтобы нанести удар. Но, как и любой самовлюбленный человек с незыблемой верой в собственное превосходство, он считал, что окружающие глупы и безвольны просто потому, что другие рядом с ним не выжили бы. Вот и сейчас, он лишь выдохнул и повернулся к жене спиной, в то время как Патриссия лишь с какой-то особой нежностью погладила потрепанную временем тетрадь в кожаном черном переплете. Да, она не понимала в делах некромантов ровным счетом ничего. Но, достаточно долго была частью семьи Ро, чтобы понимать, какие вещи тут имеют значение. В конце концов, она ничего не украла у него, всего лишь списала то, что смогла в надежде, что однажды это пригодится Лиз. Старик Ро когда-то давно передал сыну ничем не примечательную крошечную книжонку, с которой Эдвард никогда не расставался. Держал её подле себя, точно священную книгу таинств. Пати поняла ее значение лишь тогда, когда этот жадный ублюдок, её муж, решил в очередной раз «обогатить» их род. Десять лет вполне достаточно для человека, у которого ничего нет, кроме адского терпения, чтобы списать каждую строчку из его драгоценной тетрадки.

— Тебе стоит уже поменять ориентиры, дорогая, — фыркнул он, перед тем, как исчезнуть в дверях, ведущих в его кабинет, где ждала его та, к которой он уходил всегда.

Совсем скоро послышались жадные женские вдохи, предвкушающее мычание мужа, шелест бумаг…

Сколько раз она это слышала? Когда-то это было душераздирающе больно. Когда-то она ревела, точно умирающее животное, оставаясь в одиночестве в их спальне. Но, это было так давно…

— Боже, давно поменяла, наивный старик, — усмехнулась она.

Глава 15

С того момента, как я видела Джесси последний раз, поменялась всего одна единственная вещь. Теперь иероглифы на его теле выглядели совершенно иначе. Стоило лишь сфокусировать зрение и странным образом эти хаотично ползающие по его телу знаки обретали тончайшие темные нити, словно пронизывающие пространство и растворяющиеся где-то в другом измерении.

Людей пугает некромантия. Её холодная мертвая энергия, чуждая им, мертвые тела и странные порой кровавые ритуалы. Некогда мне тоже было жутко. Но сейчас…то, что раньше казалось «мертвым и страшным» выглядело всего лишь другим.

— Можешь ли ты позвать его сейчас? Что для этого нужно? — обернувшись, спросила я Кристиана.

Он молчаливо приблизился к постели брата и положил свою ладонь на его обнажённую грудь и тут же, словно по команде, все эти хаотично ползающие по коже Джесси символы вдруг потянулись к его руке, образовывая нечто напоминающее солнце. Потребовалось всего несколько секунд, прежде чем они полыхнули кроваво-красным. В тот же миг встряхнуло весь дом. Глаза Джесси на миг открылись и мне даже почудилась, что он осмысленно посмотрел на Кристиана, прежде чем всё закончилось.

Только в этот миг я поняла, что на самом деле упала, не выдержав силы той магии, что творилась здесь и сейчас. Так просто, без единого слова, он встряхнул древнее поместье семьи Ро и сделал то, что не удалось моему отцу за три дня.

— Готово, — коротко бросил он, словно дозволив мне полюбоваться проделанной работой.

Я кое-как поднялась и на дрожащих ногах подошла к постели брата. Из хаотичных символов теперь на груди Джесси сложилось кровавое солнце, чьи лучи точно языки зловещего пламени колыхались на невидимом ветру. Что мог значить этот символ, я не имела ни малейшего понятия. Но одно я понимала совершенно точно — Кристиану ничего не стоило вернуть его по-настоящему. Все эти сказки про «путешествие» на изнанку вместе со мной, о необходимости моей помощи — всего лишь очередная ложь. Ему нужно, чтобы я добровольно и на пределе желания следовала за ним; делала то, что нужно ему и тогда он бросит мне кость, которую я заслужу.