Занимательная некромантия. Сердце демона (СИ) - Александрова Марина

— Солнце?

— В моём мире это Эморон — клеймо правящей династии…моё клеймо, — подытожил он, прямо смотря мне в глаза. — Твой брат будет здесь столько, сколько потребуется для того, чтобы вернуть его.

— Спасибо, — улыбнулась я, сглатывая очередной совершенно нелогичный ком в горле.

Что ж, если солнце символ его рода, то оно ему очень идет… Он и правда обжигает тех, кто вокруг.

Глубокая ночь накрыла поместье семьи Ро, но Кристиану не спалось. Он вышел из некогда занимаемой им комнаты и притворил дверь в спальню Элизабет. Волосы девушки в беспорядке разметались на подушке. Но сон её был, как никогда крепок под его чарами. Каково же было её удивление, что он вовсе не претендует на то, чтобы спать в её комнате. Достаточно лишь присутствия его силы, чтобы она всегда была под присмотром. За кого она его принимала, если думала, что он воспользуется таким глупым предлогом, чтобы получить подобную близость? Он князь, а не мелкий суккуб.

Лёгкая улыбка скользнула по губам мужчины, прежде, чем он затворил дверь.

— Как странно видеть тебя таким, — голос его слуги не был неожиданностью.

Он знал, что за ним наблюдают. Белокурая демоница с распущенными волосами шла по коридору по направлению к нему и всё в её облике говорило о желании и похоти. Начиная от непристойных покачиваний бёдер и заканчивая тем, как она была одета. Жаль в глазах Кристиана она выглядела такой, какой была рождена, и этот облик был слишком далёк от понятия «сексуальности».

— И, что же ты видишь? — скорее от скуки нежели из интереса, поинтересовался он.

— Заботу, нежность, желание…что же из этого? — проворковала та, которую в этом мире называли Мисс Кайл.

Кристиан усмехнулся и покачал головой.

— Не стоило спрашивать ту, кто от рождения слепа, — сказал он, приоткрывая дверь своей комнаты и дозволяя ночной гостье войти.

— Думай, как хочешь, быть может, я и слепа, но хотя бы одно я могу различить — то, что кормит меня, — фыркнула она, проходя внутрь, и тут же расположилась на постели господина. Кто знает, возможно, сегодня он покормит её? Это было бы и впрямь потрясающе. — Как долго ты будешь возиться с этой девчонкой? Десять лет прошло, а связь ты так и не замкнул её полностью, — как бы невзначай, поинтересовалась она.

— Ты спешишь в наш мир? — изогнув бровь, посмотрел он на женщину, что сейчас лежала в его постели не без удовольствия наблюдая, как по её лицу пробегает тень страха.

Он мог её понять. Кто она в их мире? Жалкая низшая. Здесь же почти богиня, снизошедшая до простого смертного.

— Вовсе нет, — чересчур легкомысленно отозвалась она.

— Тогда не стоит спрашивать о времени. Я и так потратил непозволительно много, пусть это и не имеет никакого значения относительно нашего мира, но чувствовать течение времени тут довольно изнурительно.

— Тогда почему ты так… — запнулась она, подбирая слово, — деликатен в вопросах с ней? Похоже, десять лет ожидания не оставили равнодушным даже тебя или я не права? — изогнув бровь поинтересовалась демоница.

— То, что в этом мире есть ты, я и мой брат не даёт тебе права спрашивать меня, советую запомнить это и не забывать для чего ты тут изначально, — холодно отозвался Кристиан, от чего женщина заметно напряглась. — И я знаю, что делаю. Осталось недолго и как только каждый из нас получит желаемое, ты получишь время тут ровно столько насколько хватит того старика.

— Я поражена… — с придыханием сказала она.

Кристиан благополучно проигнорировал её замечание. Меньше всего его сейчас волновала «мисс кайл». Она не вернётся в их мир. Это было уже решено.

— Ничто не ценно столь же, сколь то, что украл мой брат, — вдруг тихо заговорил он. — Я заморозил на вдохе целый мир, чтобы вернуть ему сердце, что он забрал. Ошибки быть не должно. Я должен быть силён, как никогда, чтобы выстоять против него сейчас. Неважно, сколько мне придётся ждать. На ожидание у меня хватит сил, но если я проиграю ему, то погибнет целый мир…ты понимаешь это? Хотя вряд ли… Если бы речь шла о закрытии борделя в трущобах, то ты бы и то поняла гораздо больше. Не каждая душа способна удержать меня в чужом мире, лишь та, что столь же глубока и чиста, сколь темна и бездонна моя. Каждый день моего пребывания тут, каждый миг её сопротивления мне иссушает её. И я понимаю, сколь ценна и редка она. Сколько трудов стоило призвать её в этот мир, в эту семью, в этот миг и час… И ты до сих пор думаешь, я слишком деликатен с ней? Я с самого начала принуждал её. Принуждал к рождению, к появлению на свет, к взрослению в условиях, которые никогда бы не стали естественными изначально и я всё ещё пытаюсь соединиться с ней, чтобы спасти наш мир. Она самое ценное, что останется у меня однажды, и я за всё расплачусь с ней тогда…

— А, ведь когда-то она была всего лишь инструментом…глупым инструментом…

— Это я был глуп, — ещё тише ответил он. — Оставь меня. Запах старика на твоем теле вызывает желание помыться. Теперь мне придётся менять постельное бельё, — уже громче добавил он, одним своим тоном заставив демоницу подняться с постели и молчаливо удалиться.

С её уходом комната погрузилась во мрак. Кристиан смотрел на звёздное небо чужого мира, думая о том, будет ли однажды её сердце достаточно глубоким, чтобы простить его? Но он обязательно всё возместит.

Какие же люди странные существа…

Это была первая мысль, что пришла ко мне, стоило распахнуть глаза. Десять долгих лет я отравляла собственное существование страхами, истязала душу пытаясь научиться жить без него, отстоять собственную независимость и увериться в том, что способна на многое пройдя через боль, страх, притяжение, равному которому прежде не знала и вряд ли узнаю. Десять лет… И теперь, я вернулась на исходную точку, мои страхи по большей части воплотились в реальность и… что?

Всё так же встает солнце, небо не столкнулось с твердью земной, а я всё так же испытываю голод, хочу спать и всё ещё нахожу это утро прекрасным, просто потому что вопреки всему жизнь кажется удивительной во всем своем многообразии. Я странная, наверное.

— Надо просто жить, — прошептала я самой себе поднимаясь с постели.

На удивление именно в это утро я испытывала нечто сродни счастью. Во-первых, потому, что ушла безнадёжность от ситуации с Джесси. Я достаточно подумала об этом вчера, чтобы сделать определённые выводы. Самое главное было в том, что Кристиан способен на многое, если не сказать на всё. И, если он не возвратил Джесси вчера, то этому есть, на мой взгляд, самое правдоподобное объяснение — сделка. Он ждёт выполнение обязательств с моей стороны манипулируя тем, что способно меня заставить быть сговорчивой. И тут он прав, я пойду на всё лишь бы мой брат вновь задышал полной грудью и открыл глаза. Быть с ним? Стать одним целым? В принципе, это как исполнение запретного желания. Сделать это куда легче, чем столкнуться с последствиями, когда всё закончится… Но это не страшно. Когда привыкаешь к боли, то понимаешь одну простую вещь, даже если весь мир сгорит, ты всё равно будешь испытывать голод, шевелить ногами в поисках пищи, спать, чтобы продолжить всё сначала. Ничего сверхъестественного лишь бы всё было не напрасно.

Умывшись и уложив волосы, заколов их по бокам, я в кои-то веки не убрала их в пучок, и отворила створки своего безумного шкафа. Надо же, мои радужные тряпки всё ещё никто не выкинул. Как же давно я не позволяла себе ничего подобного, и как же сильно мне не хватало цвета в этой жизни. С придыханием я провела пальцами по вещам, которые когда-то могли создать настроение только для меня одной. В доме моей семьи, казалось, я была белой вороной, которая радуется простым вещам. Меня всегда душила их холодность, расчетливость, неумение просто жить и смеяться, широко распахнув руки навстречу миру. Каждому из них нужна была причина для дружбы, общения, простой улыбки…

Прежде, чем смогла остановиться я облачилась в платье глубокого василькового цвета и розовые туфли с таким же васильковым ремешком и вышла из комнаты, чтобы тут же столкнуться в дверях с мамой. Казалось, она ждала меня пока я выйду, не решаясь просто постучать и войти.