Неудержимый. Книга XL (СИ) - Боярский Андрей

— Что это за мерзость? — нахмурился я, ощущая, как по спине пробежал холод.

— Не знаю, хозяин, — ответил Горыныч, — но императору это тоже не понравилось. Он долго смотрел на башню, а потом приказал возвращаться.

Я ощутил его тревогу. Даже дракон, привыкший к жару битв и запаху крови, чувствовал, что это место смертельно опасно.

— А дальше? — спросил я, отстраняясь от видения.

— Потом он вместе с Мартой и Бертой отправился на катере на охоту, — доложил дракон, — и больше о крепости не упоминал.

— Понятно, — выдохнул я, снова возвращаясь в реальность. — Готовься к свиданию со своей самочкой, заслужил.

— Хозяин! — голос Горыныча дрогнул, как у ребёнка, которому неожиданно пообещали подарок.

— Договор, — рыкнул я, чтобы пресечь лишние эмоции. — Как только освобожусь, сразу слетаем.

— Спасибо… — прошептал он, и связь оборвалась.

Я остался один с собственными мыслями. Похоже, я снова ошибся в своих предположениях. Император не зря околачивался здесь, делая вид, что ему скучно и всё под контролем.

Наткнуться на подобную башню просто так было в принципе невозможно. Он летел туда с конкретной целью — увидеть именно её. Скорее всего, это скверна… Слишком уж пейзажи похожи, и если это так, то меня ждут замечательные месяцы жизни… Интересно, он что-нибудь смог выяснить?

— Ваше Величество! Ваша Высочество! Добро пожаловать на борт! — Константин согнулся в три погибели, приветствуя столь высокородных гостей, будто лично принимал у себя небожителей. Впрочем, так оно и было. Некоторые за всю свою жизнь ни разу императора не видели. Голос капитана дрожал от усердия, а взгляд метался между Романовым и Потёмкиным, боясь упустить малейшую реакцию.

— Здрасьте, — буркнул я, проходя мимо и наблюдая, как мой же капитан даже не заметил моего появления.

— Командир! — Константин едва не подпрыгнул на месте, будто увидел привидение. — Как же я рад…

— Оставим телячьи нежности на потом, — отмахнулся я, не желая устраивать сцену при императоре. — Рули к холмам с бункером. — спокойным голосом приказал я.

Не хватало ещё, чтобы он начал вываливать все внутренние дела прямо при императоре. Нет, даже в страшном сне не хочу представлять, как Романов и сюда запустит свои ручонки. Лучше спрошу потом, в частном порядке, а ещё лучше, через дар связи, без ушей и ненужных комментариев.

Я задумался, ведь если Константин здесь, значит, и Кисса с Шикари где-то поблизости. Зная их, наверняка снова разлеглись в склепе, нежась в прохладе, вместо того чтобы следить за обстановкой. Вечно кайфуют, как будто работают не на меня, а находятся в санатории для магических бездельников. Мысленно проворчал я.

— Но у меня срочные новости… — Константин, кажется, понял, что момент не подходящий, но всё же решился доложить. Голос у него стал тише и серьёзнее. — Очень важные, командир.

— Хорошо, я скоро приду, — коротко ответил я, кивая и направляясь вслед за императором и Потёмкиным.

Тема со скверной, которая начала распространяться на востоке, беспокоила меня куда больше, чем любые отчёты о перелётах. Подобные изменения природы… Я вспомнил мыслеобразы Шикари, ведь именно так их мир был захвачен этой мерзостью…

— Ваше Величество, — когда мы взлетели, я подошёл ближе и завёл новый разговор. — вы ведь читали отчёты по скверне?

Император ответил не сразу. О чём-то крепко задумался, и когда повернул голову, я понял, что он банально устал. Оно и понятно, держать столько информации в голове…

— Читал, — кивнул он. — Более того, я видел всё собственными глазами.

Я напрягся. Он редко говорил таким серьёзным тоном.

— Контрабандисты и прочие выродки — мелочь, — продолжил Романов, глядя куда-то вдаль, — по сравнению с тем, что творится в мёртвом лесу. — Он на секунду замолчал, будто подбирая слова. — Но прямо сейчас у нас нет возможности в это вмешиваться.

Я хотел возразить, но он поднял руку, не давая перебить.

— Закончим здесь и сразу возвращаемся на фронт. Противник напирает, и, если мы не остановим его сейчас, потом придётся платить слишком дорого…

— Возможно, ты захочешь прокатиться с нами? — неожиданно вмешался Потёмкин, поднимая глаза от бумаг, которые ему передал помощник. — Глянешь на всё своими глазами, оценишь, что к чему. Проломишь парочку голов…

Потёмкин вновь подсёк в нужный момент — рыбак, фигов! Вот ведь мастер на все руки, знает, когда подбросить наживку и где бросить сеть. А мне теперь что делать? Отказаться — значит прилюдно оскорбить императора. А если соглашусь — втянусь в то, из чего потом не выберусь и до конца жизни. Романов тем временем смотрел на меня с лёгкой усмешкой, как хищник, уже предвкушающий ответ, который сам же и навязал.

— Давайте для начала разберёмся здесь, — произнёс я уклончиво, стараясь не показать раздражения.

— Конечно, — с невинной улыбкой кивнул Потёмкин, словно именно такого ответа и ждал.

С Константином сразу поговорить не удалось. Всё время в пути пришлось потратить на «развлечение» императора — разговоры, улыбки, бесконечные уточнения, словно я, как глава региона, оказался в качестве докладчика на приёме.

Романов хотел услышать планы по возрождению Иркутской области, и я буквально был вынужден высасывать их из пальца. Откуда у меня может быть продуманный план, если я с момента назначения мчусь галопом, затыкая дыры, где только можно?

Но как ни странно, кое-чем я всё же сумел его удивить.

— Стена вокруг области? — переспросил император, приподняв бровь. — Не слишком ли дерзкий план? — Он хмыкнул, задумался на секунду и добавил: — Хотя… где-то я уже слышал о подобном. В Китайской Империи, кажется.

— Великая Китайская стена, Ваше Величество, — подсказал Потёмкин, не отрываясь от бумаг. — Больше двадцати километров длиной.

— Мелковата, — заключил Романов с усмешкой. — Но времена тогда были иные. Подобных угроз не существовало.

Он на секунду замолчал, и в его взгляде мелькнуло нечто похожее на уважение к идее.

— Хотя, если так подумать, — продолжил он, глядя на искорёженные остовы кораблей под катером, — стены крупнейших городов доходят до пятисот километров в диаметре. Их строили веками, кольцо за кольцом, шаг за шагом отвоёвывая землю у тварей. Каждое новое кольцо — результат тысяч жизней, вложенных в камень. И всё это ради одного — стабильности. Но даже такая защита держится не на стенах, а на людях. Демографический фактор в нашем мире решает всё.

— Людям свойственно плодиться, — добавил Потёмкин, — особенно когда они чувствуют себя в безопасности.

— Верно, — кивнул император, — получив защиту, население начало расти быстрее, чем кто-либо ожидал. Тогда появились форты, промежуточные поселения, пограничные крепости. Мы расширялись, словно дышали, раздвигая границы кольцами. Но где появляется жизнь — туда тянется смерть.

Он замолчал, но я понимал, к чему клонит.

— Когда возникают крупные пробои, — продолжил Потёмкин, — все эти поселения превращаются в ловушки. Жить за пределами стен становится крайне рискованно. Там, где ещё вчера звучал смех и шум ярмарок, сегодня бродят хищные твари. И если бы не система обороны, потери были бы чудовищны.

Что-то похожее я уже слышал от Ники на частных уроках. Она тогда подробно объясняла, что стоит появиться крупному пробою и всё живое на пути превращалось в пыль. Стаи тварей сметали деревни, леса, целые города, пока не натыкались на форт или крупный город, где их, наконец, перемалывали и перерабатывали на ресурсы. И всё равно, с каждым разом твари возвращаются, словно сама природа мстит за попытку человека закрепиться в этом мире.

— Ты же хочешь возвести стену длиной три тысячи километров, — продолжил император, даже не пытаясь скрыть удивления. Он говорил спокойно, без раздражения, но каждое слово звучало как проверка на прочность. — Это колоссальный проект, Дмитрий. Стройка века. Сюда потянутся тысячи… нет, десятки тысяч строителей. А за ними лавиной двинутся купцы, ремесленники, спекулянты. Ты ведь понимаешь, что поднимешь на уши половину империи?