Жена на полгода (СИ) - Иконникова Ольга

А когда после обеда следователь захотел побеседовать с маркизом, меня неожиданно навестила Селеста. Никогда прежде она не была в моих апартаментах. Глаза ее были красными, а руки дрожали.

— Они же не обвинят в этом его, правда? — выдохнула она, едва опустившись на диван. — Он никогда бы не сделал ничего подобного! Я понимаю, вы совсем не знаете его, но я-то знаю его с детства! Зачем бы ему убивать Абелию?

Она хотела, чтобы я поддержала ее, но я не могла упустить такой случай и не задать хотя бы несколько вопросов. Кем бы ни был этот убийца, нам следовало его найти. Даже если это окажется сам маркиз. Подумав об этом, я ощутила странное чувство — как бы ни хотелось мне в этом признаваться, но я предпочла бы, чтобы преступником оказался кто-то другой. Я уже ругала себя за это, но предпочла оправдать себя тем, что того же самого хотела бы и Габи — она любила его светлость, и если в ее гибели был виновен не он, то ради ее памяти мне нужно ‘было найти настоящего убийцу и очистить имя маркиза от ложных подозрений.

— Может быть, Абелия хотела сбежать с другим мужчиной, а его светлость узнал об этом и попытался этого не допустить? — я предложила вполне правдоподобную версию, но она вызвала столь яростное негодование мадемуазель Ганьер, что я подумала, что она набросится на меня с кулаками.

— Да как вы можете такое говорить? — девушка вскочила и принялась расхаживать по комнате. — Абелия ни за что не поступила бы так с Ноэлем. Возможно, для вас измены и предательства являются чем-то обычным, но она была порядочной женщиной.

Она дерзила мне, но не замечала этого. А я предпочла пропустить это оскорбление мимо ушей - я видела, в каком состоянии она была. И когда она вихрем вылетела из комнаты, я не стала ее удерживать.

— Какой ужас тут творится, ваша светлость! — глаза Камилы были круглыми от страха. — И как вы могли решиться выйти из комнаты? Я бы нипочем на такое не осмелилась. А сыщик, кажется, думает, что во всём виноват его светлость. Жак слышал, как тот говорил своим людям, что собирается господина маркиза арестовать.

— Арестовать? - не поверила я. — Твой Жак говорит глупости! Даже если этот месье подозревает его светлость, для ареста должны быть веские основания.

Камила обиженно хмыкнула:

— Жак всё слышал своими ушами. Месье сыщик сказал, что та женщина, первая жена его светлости, пришла в ту комнату не сама — ее туда притащили! А она, ‘бедняжка, уже была в беспамятстве, а то и мертвой.

Я охнула, а горничная, довольная произведенным эффектом, закивала:

— Именно так, ваша светлость! Вы только подумайте — кто мог осмелиться поднять руку на саму хозяйку?

Значит, Абелия вошла туда не сама. И если это установлено доподлинно, то мое изначальное предположение о том, что смерти всех жен маркиза отнюдь не случайны, получило подтверждение. Но почему же вместо того, чтобы испытать, удовлетворение от того, что делу, наконец, дадут ход, я ощущаю такое смятение?

Я спустилась на первый этаж ровно в тот момент, когда Ренуар в сопровождении следователя и его подчиненных направлялся к выходу. Его светлость шел чуть впереди, и его плечи, как обычно, были расправлены, а голова поднята вверх. Наши взгляды пересеклись, и он, сказав что-то следователю, подошел ко мне. Не к отцу, не к Селесте — только ко мне.

— Айрис, я не делал этого, что бы там кто ни говорил и ни думал. Не знаю, сумею ли я доказать свою невиновность, но больше всего меня сейчас беспокоит то, что я оставляю вас одну. Прошу вас — будьте осторожны!

В его голосе была тревога — подлинная или напускная, трудно было сказать. Но то, что он в такой момент подумал обо мне, меня тронуло.

Если бы он был виновен в смерти Абелии, то с чего бы ему беспокоиться обо мне?

Он куда больше должен был бы быть озабочен собственной судьбой. Что ему до мнения чужой для него женщины? Женщины, с которой его связывает лишь временный брачный договор.

И когда он пожал мою руку, я в ответ сжала его. Уже потом, когда судебная карета, в которой ехал маркиз, скрылась из виду (я наблюдала за ней с балкона), я отругала себя за эту слабость. Ведь могло оказаться так, что я пожала руку убийце своей сестры.

Ужинать я предпочла в своей спальне. Наверняка, точно так же поступили и остальные. Но даже у себя в апартаментах я смогла проглотить лишь несколько, кусочков жареной рыбы. Мысль о том, что эту ночь его светлость проведет в сырой и мрачной камере, напрочь лишила меня аппетита. И хотя у меня не было никаких оснований жалеть его, я всё-таки его жалела.

Наутро в замок прибыл маркиз Вебер — я видела из окна, как он с трудом вышел из кареты и, опираясь на руку своего слуги, медленно брел ко крыльцу. Мне показалось, что его плечи опустились еще ниже. Я не представляла, что должен был ощущать отец, глядя на останки своей дочери, но понимала, как тяжело ему было сейчас. До этого момента он еще мог надеяться увидеть Абелию живой, сейчас же должен был лишиться этой, пусть даже и прежде призрачной надежды.

Герцог Лефевр встретил гостя на пороге, сердечно обнял его, а потом принялся говорить о том, сколь часто случаются судебные ошибки, и сколь мало мы можем доверять суждению посторонних людей. Маркиз слушал его невнимательно, а может, и не слушал вовсе, думая о своем.

А потом вниманием гостя полностью завладел месье Тьери — он приехал в замок часом ранее в сопровождении невысокого мужчины, который, судя по всему, был врачом. Следователь предложил Веберу пройти в кабинет, но тот решительно покачал головой — прежде он хотел бы увидеть дочь. И они направились в восточное крыло, где всё еще находилось тело Абелии.

Они пробыли там не меньше часа, и всё это время мы все - я, герцог, мадемуазель, Ганьер, месье Дюпон и месье Томази с матерью сидели в гостиной. На сей раз даже его светлость не пытался затеять разговор, и стоявшая в комнате тишина была такой пронзительно-звенящей, что мне захотелось закрыть уши.

Маркиз Вебер пришел в гостиную один - в распахнутые двери было видно, как месье Тьери пробежал к выходу, спеша отдать какие-то распоряжения своим дожидавшимся на крыльце людям.

Маркиз шел, слегка пошатываясь, и я первая догадалась помочь ему добраться до стоявшего у окна кресла. Он посмотрел на меня с признательностью и сказал, обращаясь ко всем присутствующим:

— Ноэль скоро вернется домой.

Селеста вскрикнула, герцог шумно задышал, а я, прежде чем поверить этим словам, спросила:

— Но почему вы так думаете, ваша светлость?

— У них более нет оснований удерживать его. Женщина, которую нашли в тайной комнате — не Абелия!

41.

— Как «не Абелия»? — ахнула я.

То, что в тайной комнате обнаружили именно первую жену его светлости, я полагала установленным фактом. Да, опознать ее по лицу уже не представлялось возможным, но были же другие признаки — примерный рост, лорнет, платье. Мадам Томази пару часов назад как раз вспоминала о том, что Абелия не расставалась с лорнетом.

Герцог Лефевр вскочил со своего места, подбежал ко креслу, в котором сидел маркиз.

— Значит, это — не ваша дочь? Но как вы поняли это?

По губам Вебера пробежала робкая улыбка.

— Видите ли, господа, у моей дочери была небольшая особенность, которую она тщательно скрывала — из-за глупой шалости в детстве она лишилась мизинца на левой ноге. Она чуть прихрамывала, но это было почти незаметно. Об этом никто не знал, кроме самых близких людей, поэтому не удивительно, что и сейчас на это не обратили внимания. Но у женщины, что лежит в той комнате, на ногах были все десять пальцев.

— Но Ренуар-то должен был это знать! — воскликнула я.

Как бы ни стыдилась Абелия этого своего недостатка, скрыть его от собственного мужа она наверняка бы не смогла. Это могло быть незаметным, когда она была одета и обута, но в спальне... При этой мысли мои щеки запылали, и я отошла в сторону, боясь, что кто-то это заметит.