Чертов менталист (СИ) - "Тин Тиныч"

Я еще раз прикинул имеющиеся варианты. Сбежать в глухую провинцию, на фоне которой Свидожск и Ипатьевск — неимоверно крутые центры развлечений. Жить как мышь под веником, всячески демонстрируя, что я не менталист и не некромант. Так, отбраковка. Уходить в тень от любой попытки постороннего человека выйти со мной на связь, потому что в девяносто девяти процентах случаев от меня захотят чего-то, что я предоставить не могу и не собираюсь. От женщин тоже всеми способами прятаться, потому что медовые ловушки — это первое, что придет в голову тем, кто захочет меня оприходовать.

Или же… столица, рука на пульсе, возможность со временем осесть где угодно, в любом крупном городе, еще и какие-то деньги малые от бюджета получать за обязательную пятилетнюю отработку?

Финансы, конечно, в моей текущей ситуации далеко не главное. Но обеспечить их постоянный приток было бы неплохо. Равно как и получить некую индульгенцию от властей. Я действительно не собирался пускать в ход свои особые возможности. Вырвался от Изюмова с их помощью, вот на том и покончим покамест, благо что никто уже не сможет настаивать на том, что я эти самые возможности применял. Не осталось свидетелей, и я тут ни при чем. Есть только их показания, данные особому отделу, которые опять же можно вывернуть в любую сторону. И раз я жив, но они нет, значит, я могу тупо настаивать на своей версии событий. Опровергнуть её уже некому.

Но дед вчера прямо носом в очередной раз ткнул: как угодно, но тушкой-чучелком ползи в Академию. И вот кого-кого, а Игоря Семеновича я в этом смысле бортовать не стал бы. В этом мире он поболе моего крутился, знает, за какой бок прихватить могут.

Черт, черт, черт!!! Не о том я грезил, ой не о том.

А что… что если попробовать взорвать систему изнутри? В прошлой жизни я, по большому счету, именно этим и занимался. Внедрял новую дисциплину, наплевав на насупленные брови патриархов от университета, которые видели во мне молодого засранца, пытающегося подвинуть их с теплых мест. Терпеливо объяснял зачем-почему, ездил на неизбежные конференции и лекции, но упорно настраивал общественное мнение для принятия ментала как отдельной самодостаточной стихии. И у меня всё получилось! Ну так, собственно, кто мешает провернуть этот трюк во второй раз?

Да, разница фундаментальная. В прошлый раз я запускал кафедру с нуля. Голимого ноля. В этот раз… я вообще как бы не имею права действовать, потому что моя исходная стихия объявлена вне закона. Вот только почему? Хотелось бы знать. А то вдруг в недрах Империи зреет заговор, остановить который способны только такие, как я.

Так, стоп. Либо побег, либо студенчество. Выбирай. Лево или право, прятки или активная игра у всех под прицелом. Что предпочтешь, бывший декан?

Я взял в руки дальфон. Подержал немного, отложил, затем подхватил обратно. Сколько я еще смогу бегать от тех, кто захочет проверить, кто я есть на самом деле? И немедленно использовать с последующей утилизацией?

Да небогатый выбор, что уж там говорить. Либо я там, либо я в серой зоне, где меня никто не прикроет. Ни дед, ни тем более особый отдел, который спит и видит, чтобы припрячь меня к себе в сотрудники.

Куракины? Да вроде больше меня не тревожат. По крайней мере, никого сюда не засылали. Похоже, уже сообразили так или иначе, что я под них не лягу ни при каких условиях. А может, я слишком много о себе думаю, и их клевреты уже кружат возле дедовской усадьбы. Не знаю. Ничего об этом не знаю.

Хватит чувствовать себя жертвой! Я здесь ради того, чтобы исполнить свою миссию, всё остальное — побочные факторы! Мне требуется изучить Иных и выяснить, откуда они здесь взялись, что им здесь надо. Всё остальное — белый шум, который можно и нужно игнорировать. А это значит, что я — без пяти минут абитуриент, а в целом студент Государственной Магической Академии!

На формальности у меня ушло минут десять и то потому, что по нескольку раз проверял, всё ли правильно вписал, данные о рождении, родителях, школьный табель. Еще около минуты ждал ответа автоматического секретаря, пока дальфон не отозвался тихим уверенным сигналом. Вот и всё. Я — абитуриент, которому предписано через неделю прибыть на предварительное тестирование. Да, в столицу, другие варианты даже рассматривать не стал. А зачем размениваться на мелочи?

Теперь надо выложить радостный пост в своем личном бложике. Можно даже с мордой лица, тупое селфи мне в помощь. Отлично, вот эту фотку выбираем и вперед. По крайней мере, я знаю правила, по которым мне придется играть. А значит, смогу выбраться из этой клоаки, как я уже неоднократно проделывал в прошлой жизни. Вряд ли в этом мире я встречу что-то принципиально иное, чего не было раньше.

Про недельный срок в блоге писать не буду, равно как и про выбранный филиал. Просто упомяну, что есть требование прибыть куда-то там без указания конкретных дат и мест. Чем меньше информации для врагов, тем проще мне. Все посторонние вполне могут считать, что мне вообще завтра срочно отсюда отправляться, почему бы и нет? Прием в Академию гибкий, каждому абитуриенту выделяется своя дата, чтобы не было толчеи. Приеду на место за день — два, а там уже и определюсь. Тем более мне не нужно демонстрировать выдающиеся навыки в сфере воздуха. Их у меня нет и быть не может. Уже, считай, минут один экзамен. А всё остальное я с легкостью выдержу.

Вот теперь можно и на завтрак идти. И думаю, Семеныч уже прочел мой блог и внутренне благословил.

— К девкам своим смотаешься перед отъездом? — хитро прищурился дедуля, завидев меня в малой гостиной.

— А надо?

— Тут тебе виднее. Но лучше баб не злить, мой тебе совет. Они злопамятные, могут обиду всю жизнь хранить. Так и не узнаешь, за что тебе прилетело.

— Значит, съезжу. Завтра, к примеру. А потом начну вещи собирать.

— Есть куда? — хмыкнул дед, памятуя, что у меня даже чемодана в наличии не имеется.

— Обеспечу, — пообещал я. — Дело нехитрое. Вот как раз по дороге заезду в Свидожск, там и закажу всё необходимое.

— Тут это… от Куракиных гонцы были, — хмыкнул Семеныч. — Богдан сказал им, что ты спишь, максимум — сообщение от них примешь, когда очи свои драгоценные раскроешь.

— И где сообщение? — внутренне напрягся я.

— Не оставили, — развел руками дедуля. — Настаивали на личном общении с тобой, отсюда и все обломы. Или ты бы сам хотел с ними поговорить?

— Да ну! —фыркнул я. — Это им чего-то странного надобно, а мы с тобой пока мимо-мимо с краю-краю ходим.

— Ну так они далеко не отъехали, если что. Возле ограды пасутся, ждут наших телодвижений. Если есть желание, можешь явиться пред их очи, они тут же прибегут.

— Вот ведь неугомонные! Получается, теперь даже к мачехе не смотаться, потому что они же такси заметят, еще и вдогонку поедут. И что теперь? Оставить всё как есть?

— Почему бы и нет? — кивнул Игорь Семенович. — У тебя всё идет размеренно, ничего не подгорает в отличие от них. Если не сегодня, так завтра-послезавтра родных навестишь. И тамошняя охрана всех нежелательных визитеров отобьет.

— Ох! — сообразил я, что ничего не видел и не читал относительно телодвижений Асатиани, после чего набрал быстрое сообщение Глафире.

Мачеха откликнулась мгновенно, будто только этого и ждала. Нет, Леван Асатиани до святой земли еще не добрался, ограничивается пока личной перепиской, которую контролирует Василькова. Та с подачи Глафиры отвечает ему предельно сухо, всячески давая понять, что вдове Изюмовой дела нет ни до чего, ибо в настоящий момент она занята тем, что лечит расстроенные нервы и ни о каких важных делах думать не желает ввиду огромной душевной боли от скоропостижной кончины драгоценного супруга.

Уф, уже счастье, что дамы смогли-таки найти общий язык. Ладно, это мне на руку. Хотя бы нет причин срочно ехать и лично отбивать атаку горячего князя, вознамерившегося заполучить себе ученика-некроманта в лице Емельяна. Да и в целом… Ну не спорю, каждой барышне приятно, когда за ее хрупким плечом виднеется солидный мужчина, который вступится, всё по-быстрому порешает в пользу барышни, а потом слиняет в закат, будто бы его тут и не стояло. Но отбиться от нежеланного сватовства, мне кажется, любая женщина способна самостоятельно. Да пусть хоть стоит и орет чаечкой: нет-нет-нет! Ни за что! Никогда! Особенно когда за спиной её виднеется проплаченная охрана, которая нежелательных лиц к ней не пропустит от слова совсем. А мой номер последний. Разок еще там побываю, лично сообщу о том, что уезжаю на учебу, и достаточно. Мне до нужной для таких глобальных разборок степени солидности еще расти и расти объективно. Выгляжу я на те самые восемнадцать лет, а то, что у меня в голове содержимое черепной коробки от семидесятипятилетнего человека — так о том никто и не подозревает. Да и не должен.