Генерал дракон моей сестры (СИ) - Юраш Кристина

Она сглотнула и посмотрела на меня с усмешкой.

— Как же ты похожа на нее, — заметила бабушка. — Ты всегда была на нее похожа. На мою сестру. Вылитая она. И даже поступила так же!

— В смысле? — прошептала я.

— В прямом. То, что я вам рассказывала, — не совсем правда. Правда заключается в том, что в ночь перед свадьбой я застукала своего будущего мужа на своей сестре! — произнесла бабушка, стиснув зубы. — Позорище! И я вынуждена была сказать «да» у алтаря, вынуждена была смотреть в его глаза, виноватые и полные мольбы, смотреть, как он дрожащей рукой надевает мне на палец кольцо, а я знаю, кого обнимали эти руки прошлой ночью! Сплетня быстро разнеслась. И я вынуждена была своими руками восстанавливать репутацию своей семьи, подкупать людей, чтобы они подтвердили другую историю. Как говорят, если скандала не избежать — попробуй изменить повод. Так что в этой истории Витта — это я. И я ненавижу свою сестру и тебя за то, что вы, поддавшись порочной страсти, предали тех, кто искренне вас любил!

Эти слова прозвучали как пощечина.

Она молчала. Она выбрала репутацию. А потом — ненавидела. Годы. Десятилетия. И теперь видит во мне ее отражение — и не может простить.

Грудь сжала невидимая рука — не от страха, а от внезапной, острой боли, будто рёбра впиваются в лёгкие. Я упала на колени в снег, но не от слабости. От того, что впервые в жизни поняла: нет пути назад. Нет прощения. Нет чуда.

— Поэтому даже если твой муж запрет тебя, — произнесла бабушка негромко, — это будет к лучшему! Может, хоть так ты осознаешь, что ты натворила! Так что садись в карету к мужу!

Только сейчас я поняла, что мы стояли возле кареты барона Раумбаля.

— Я искренне, от всей души желаю тебе смерти, — произнесла бабушка, открывая дверь кареты. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Как сердце бешено колотится.

— Она в карете! — послышался голос бабушки, а я сидела на знакомом сидении, чувствуя, как меня тошнит. — Она обещала, что будет примерной женой.

Я увидела, как барон целует бабушке руку, а она улыбается.

— Я не знаю, как вам удалось ее уговорить, но спасибо вам, мадам, — произнес муж, открывая дверь кареты.

— Ну, здравствуй, дорогая жена, — послышался надменный голос, а я смотрела на лицо, от которого меня тошнило. — Мы возвращаемся домой. К новой счастливой жизни.

Он повернулся к кучеру и крикнул: «Трогай». Карета стала покидать двор.

Глава 72

Я ехала и чувствовала, что это конец. Больше всего на свете я не хотела, чтобы Витта превратилась в такую же бабушку.

— А что это мы так расстроились? — спросил муж. — Домой возвращаться неохота? У меня есть хорошая новость. В твоих новых покоях был закончен ремонт. Уверяю, тебе понравится!

Меня передернуло, а я вспомнила комнату для «сумасшедшей жены», и внутри все испуганно дёрнулось.

«Пускай назовут безумной. Пускай запрут. Но пусть она остаётся счастливой — хоть во лжи. Потому что моя правда — её смерть!» — утешала я себя.

А ведь если бы я не поддалась? Если бы не желала его так же сильно, как и он меня… Тогда бы всё было иначе!

Воображение рисовало мне чистую картинку: меня, Витту, генерала. И никаких тайн, никакой порочной страсти. Я вспомнила, как Гессен улыбался Витте, когда та брала котёнка в руки. Не из долга. Из нежности. И если бы я не прикоснулась к нему… Он бы остался таким навсегда.

Карета неслась сквозь снежные просторы, а я понимала, что это последнее, что я вижу в своей жизни, кроме голых стен и матраса на полу.

«И всё-таки судьба решила меня наказать!» — пронеслось в голове.

— Мы решили заделать окошечко, чтобы ты не сбежала, как в тот раз. Ну и хлопот же ты мне прибавила! Кто виноват, что ты сумела разогнуть прутья решётки и протиснуться? — заметил муж. — Ну видишь, как карта легла? Не всем достаются хорошие карты. Ты должна уметь проигрывать с честью. Ну что ты нос повесила?

Он пальцем дотронулся до моего носа, словно желая приободрить. Но этот жест был сущим издевательством.

— Давай ты заберешь всё, а меня бросишь где-нибудь, — произнесла я. — Да хоть здесь.

— О нет! Так не пойдёт! — покачал головой муж, наклоняясь ко мне. — Нет к тебе доверия больше. Ты опять какой-нибудь козырь в рукаве припрятала, не так ли? Так что успокойся. Тебе больше не о чем волноваться…

Карета подъехала к поместью, а я почувствовала, как меня начинает тошнить. Руки сами сжались в кулаки — не от страха. От желания вырваться наружу и бежать, пока ноги ещё помнят дорогу к Витте.

Несколько слуг подлетели по приказу хозяина и вытащили меня из кареты.

— Серёжечки и гарнитурчик я у тебя позаимствую. У меня там должок нарисовался. Как раз прикроет, — заметил муж, вытаскивая у меня из ушей подарок генерала и взвешивая его в руке. — Отдам когда-нибудь.

Меня тащили в дом, а я чувствовала, как ноги ступают по ненавистному крыльцу.

Знакомый холл, знакомый запах встретили меня, а на глазах выступили слезы.

— Проведите госпожу в ее новые покои. У нее опять приступ, — заметил муж. И тут же склонился ко мне. — И заметь, я обещал твоей бабке, что не буду тебя бить? Значит, не буду. Тебя будут бить другие. Через недельку жди гостей. Я пригласил двух докторов, чтобы они освидетельствовали твое безумие.

Меня протащили по коридору и втолкнули в комнату без света, тут же закрывая дверь.

Глаза еще не привыкли к темноте, а я наощупь пыталась понять, что в ней есть.

Я споткнулась об матрас на полу и упала, уронив ведро.

Глаза стали привыкать к темноте постепенно. После яркого света бальной залы тьма казалась мне спасением. Сейчас я чувствовала, что, может, оно мне и нужно? Темнота! Да. Именно темнота… Она словно прятала меня от самой себя. Прятала мои слезы. Прятала мою боль.

Я не знаю, сколько пролежала в ней, опустошенная и измученная, как вдруг дверь открылась и свет ударил по глазам.

— Платье с нее снимите. Только платье не повредите! — послышался голос мужа. Меня сдернули с матраса, снимая с меня платье, а вместо него на меня надели серую рубаху.

— Видишь, какая ты сегодня молодец? — спросил муж, когда ему вручили комок платья. — Не кричала, не упиралась, не дралась. Прямо идеальная жена!

Дверь с грохотом закрылась, а я снова легла на матрас, чувствуя, как у меня по щекам катятся слезы. Слезы боли, обиды на судьбу, слезы вины.

Если бы я не поддалась, всё было бы иначе… Всё было бы по-другому…

Гессен…

Я прошептала это имя, словно обожая и проклиная.

На груди след от его поцелуя. Под рубахой остался отпечаток его пальцев на бедре. Это — всё, что мне оставили… Моё последнее сокровище.

Глава 73. Генерал

Гости уже разъехались, а я искал глазами Вилену. В зале ее не было.

— Где Вилена? - шептала Витта. — Наверное, в своей комнате! Я пойду проверю! Теперь можно сказать ей то, о чем мы договаривались!

Я вышел из зала, как вдруг увидел старую салфетку леди Хейверинг, идущую в нашу сторону.

— Бабушка, - послышался крик Витты с лестницы. - А где Вилена? Ты ее не видела?

— Ах, Вилена? - произнесла леди Хейверинг. - Она недавно уехала вместе с мужем. Они помирились, и теперь у них все хорошо.

Витта сбежала вниз, глядя на бабушку.

— Она не могла с ним помириться! Не после того, что он сделал! Я знаю Вилену! Она бы так не поступила! Это ты ее заставила? - набросилась Витта на леди Хейверинг. — Что ты ей сказала?!

— Ну разумеется, нет! Я никого не заставляла и ничего не говорила! - произнесла леди Хейверинг. — Я здесь ни при чем.

— Гессен! Значит, ее похитили! - вцепилась в меня Витта. — Он увез ее! Нам нужно срочно ехать за ним! Я знаю короткую дорогу в ее поместье! Она в опасности!

— А как же первая брачная ночь? - спросила леди Хейверинг, глядя на меня. — Успокойтесь, у них все хорошо!

— Ты, - сглотнула Витта, глядя на бабушку. - Это ты! Это твоих рук дело! Ты ему помогла! Я видела, как вы разговаривали на помолвке! Словно о чем-то договариваясь! До чего же ты подлая женщина!