– Такого Кеирона больше нет, – повторила я задумчиво. – Из-за тебя нет. Зачем ты забрала его душу?
– Арше даэш таш.
– Но что это значит?!
– Тебе рано знать ответ.
– Как забавно! Ты отвечаешь на вопросы, но переходишь на другой язык, который мне не понять, если считаешь, что мне об этом знать не положено.
– Пока не положено, – мягко поправила тьма. – Это мой древний язык. Древний язык тьмы. Не всем дано понять его значение.
– Но ты показываешь мне, каким господин был раньше. Мне… жаль его. Так больно помнить, каким он был, и видеть его теперь таким… бездушным.
– Твой путь не будет простым, но так нужно.
– Нужно что? Жалеть его?
– Жалей, если хочешь.
– Помочь ему?
– Ты полагаешь, что можешь ему как-то помочь?
– Но тогда для чего это все?! – воскликнула я.
– Ты поймешь. Все поймешь со временем. А пока поступай так, как считаешь нужным. Я не собираюсь неволить тебя. Ты свободна.
– Но не от господина…
– Не от господина, – согласилась тьма.
– Я могу быть рядом с ним?
– Ты сейчас рядом с ним.
– Но я пообещала никогда от него не уходить. Заключила сделку наяву, а во сне дала обещание Кеирону.
– Знаю.
– Я смогу выполнить свое обещание?
– Это зависит только от тебя.
Такой ответ немного вдохновил. Вряд ли я сама захочу уйти от него.
– А как… – я смутилась, но все же выдавила самый сложный вопрос: – Ты можешь подсказать, как себя с ним вести? Чтобы понравиться, не казаться юной дурочкой…
Тьма рассмеялась. Ее шелестящий смех звучал все дальше и дальше. А потом тьма схлынула, и я очутилась посреди зала. В зал вошел господин.
– Пришла поговорить с тьмой? – спросил господин холодно, как, впрочем, и всегда. В его голосе всегда чувствовался холод.
Но я не испугалась.
– Да. Решила, что если войти в источник, с тьмой можно будет поговорить.
– Поговорили?
– Поговорили. Спросите, о чем именно?
Господин смерил меня задумчивым взглядом.
– Нет. Меня это не касается. Если тьма желает с тобой разговаривать, я не собираюсь в это вмешиваться.
– Спасибо. – Я помолчала немного и все же решилась: – Господин, скажите… как вас зовут? Ведь у вас должно быть имя? Было имя до того, как все начали называть вас господином?
– Господин. Ты должна называть меня господином, – его глаза недобро прищурились.
– Я понимаю. Все называют вас господином. Это ваш статус, как правителя проклятых. Но… у всех есть имена.
– У меня больше нет имени.
– Но было?
Мне вдруг стало очень важно, чтобы господин назвал свое имя. Это казалось чем-то особенным, как если бы он сделал шаг навстречу, приоткрыл завесу тайны. Подпустил меня чуть ближе, чем пускал до этого.
– Алайна, не смей.
– Почему вы не отвечаете? Ваше имя забрала тьма? Как вас звали раньше?
– Прекрати.
В его голосе не было ярости – только холод. Но господин сделал шаг в мою сторону и вытянул руку. С руки сорвалась тьма, оплела мое горло и сдавила, приподнимая над полом. Я захрипела, заелозила ногами, пытаясь найти хоть какую-то опору. Заскребла пальцами по горлу, но, как уже однажды, они проходили сквозь тьму и царапали кожу.
Господин приблизился, его лицо оказалось прямо напротив моего.
– Никогда. Не смей. Спрашивать. О моем прошлом. И моем имени. Я господин. Это единственное, что имеет значение.
Он отстранился, тьма отпустила меня. Ноги не удержали, разом ослабели, и я рухнула на пол, сильно закашлявшись. По щекам текли слезы, перед глазами темнело, но я все равно видела, как господин поворачивается ко мне спиной, а потом уходит.
Поднялась с трудом. Пошатываясь, глотая слезы, побрела к выходу из зала. Теперь слезы текли уже не из-за мимолетного удушения. Наверное, я сама виновата. Он ведь требовал, чтобы я остановилась, а я продолжала расспросы, хотела, чтобы господин назвал свое имя. Я должна была остановиться, но не послушалась и за это поплатилась. Господин не раз повторял, что я должна быть послушна. Его ученица, его рабыня.
Но я все равно не ожидала. С того раза, когда мы с Шейлой против воли господина попытались войти в источник, он больше не наказывал подобным образом. Предостерегал, очерчивал определенные рамки, но так не наказывал! И я начала об этом забывать. Решила, будто подобное больше никогда не повторится.
Я сама виновата. И все же господин бывает жесток. Мне следует быть осторожней и никогда ни на чем не настаивать. Кто я такая, чтобы настаивать?! Вообразила себе невесть что. Будто я особенная, будто могу помочь господину. Будто достойна, чтобы он назвал мне свое имя. Вот к чему приводит гордыня. Я виновата и поплатилась за это. Все правильно. Господин должен был напомнить мне мое место. Вот только… как теперь быть? Как к нему относиться? Может, стоит просто учиться, просто быть ученицей и не пытаться сблизиться с ним?
В растрепанных чувствах я вернулась к себе в покои. За учебниками провела все оставшееся время. Старалась не думать, не терзать себя воспоминаниями. Боли, как и в прошлый раз, больше не было. Голос никуда не пропал, но равнодушное лицо господина, его холодный взгляд и жесткие слова то и дело всплывали в сознании. Книги кое-как помогли отвлечься. Ближе к вечеру за пару часов до бала я написала Холодному записку с предложением встретиться и отправила ее с пауком. Как минимум, нужно поблагодарить за баночку с мазью от ожогов. Затем я вызвала Зэллу, чтобы помогла приготовиться к выходу в свет.
Когда осталось совсем немного времени, в дверь постучали.
– Алайна, это я. Открывай.
Я впустила Шейлу. Она тоже была уже полностью готова. Смерив меня оценивающим взглядом, одобрительно хмыкнула.
– Значит, все же решила пойти? Молодец. В последнее время тебя совсем было не вытащить в свет.
– Я исправляюсь. К тому же, сегодня у нас важное дело, – я улыбнулась. А еще мне нужно отвлечься. – Зелье с собой?
– Конечно. С собой и готово отправиться в бой. Так что сегодня мы с тобой пообщаемся с этой Лилиан.
Мы с Шейлой вместе вышли в коридор.
– Со своей служанкой поговорила? – поинтересовалась я.
– Более того. Я взяла с нее клятву. Хорошую штуку ты нашла, очень полезную. Думаю, еще не раз пригодится. Пока я не достигла уровня господина и не могу все кругом контролировать при помощи свободной тьмы, буду использовать тьму в заклинаниях клятвы.
– Ты собираешься еще с кого-то брать клятву? – удивилась я.
– Пока нет. Но все может быть, – она пожала плечами.
– Как себя чувствуешь? Как твои ноги?
– Терпимо. Мазь оказалась очень хорошей. Кто бы ни помог тебе с этой мазью, поблагодари его хорошенько.
Я хмыкнула, но ничего отвечать на это не стала.
В зале уже собрались гости. Не в таком количестве, как на открытии сезона балов, но тоже немало. И как только не устают каждый вечер ходить на один бал за другим? Как не надоедает? Ведь постоянно одно и то же! Хотя сегодня, пожалуй, всех ждет небольшое развлечение.
– Вот она! – Шейла прищурилась. – Лилиан. В очень красивом фиолетовом платье. Видишь? Обхаживает нашего кавалера.
– Это тот, который обратил внимание на тебя? Из-за которого Лилиан разозлилась?
– Да. Он самый. Они очень кстати встретились. Пойдем. А впрочем, можешь держаться просто поблизости, я не настаиваю на твоем участии.
Шейла решительно направилась к парочке. Утонченная худощавая брюнетка старательно улыбалась и всячески пыталась заинтересовать высокого широкоплечего лорда с темно-каштановыми волосами и крупным подбородком. Мужчина смотрел на нее с вежливой улыбкой, но особого энтузиазма не проявлял.
– Ваша темность, Шейла! – тут же обрадовался он, стоило нам подойти. – Вчера вас не было на балу, но я рад, что сегодня вы снова с нами.
Лицо Лилиан нужно было видеть. При появлении Шейлы и столь теплом приеме лорда оно слегка исказилось от с трудом сдерживаемой ярости. Но когда лорд упомянул прошлый бал, на который Шейла не смогла пойти, по губам скользнула довольная улыбка.
