Вечное Царствие (СИ) - Грэнди С

— Вечное Царствие не нуждается в помощи жалких человечишек нижнего уровня. Оно знает о балансе больше, чем жалкие забулдыги. И вам никогда не постичь, что такое истинное равновесие.

Но Марью как будто совсем не задел раздражительный выпад Лебедушки. Она спокойно произнесла:

— Говоришь так, словно Вечное Царствие ни непостижимый Бог, ни само неосязаемое существо бытия. Ты говоришь, словно Вечное Царствие — человек.

Лебедушка подняла ладони к лицу, прячась от напора богатырши. Былая спесь исчезла в миг. Стало так страшно, что Лебедушка не рискнула бы продолжить этот разговор. Но тишину нарушил звук разрезанного воздуха: огненная птица вспорхнула в небо. Черными, будто бы пустыми глазницами она вперилась в Царевну Лебедь, а после стрелой помчалась, целясь клювом в грудь. Лебедушка в последний момент сумела смыть крылатую волной.

— Жар-птица?! — недоуменно выкрикнула Снегурочка. Но пернатая не отзывалась. Откашлявшись, она вновь набрала высоту и попыталась ранить Лебедушку. Однако же ни одно живое существо не способно справиться со стихией.

— Надоедливая букашка, — прорычала Лебедушка, — что нужно тебе от хозяйки Белого озера.

— Чтоб ты сдохла, тварь, — не менее злобно прорычала птица и опять попыталась спикировать, волна отнесла ее слабое тельце к ногам незваных гостей.

— Ты чего? — Снегурочка подошла ближе к пернатой и подняла так, чтобы вода вылилась из легких.

— Ты, кха… дура. Думала, я тебя убить хочу? Хотела бы…кха… убила бы… Я эту тварь хочу уничтожить. Кха… Надеялась, что это ты будешь… Ты убьешь ее. Но не могу видеть ее. Не могу смотреть в глаза ее поганые… кха-кха-кха. Сразу голова кипит от злости.

— Разве что-то сделала я тебе, что так ненавидеть? — бросила Лебедушка. Она искренне не понимала, что происходит. Почему неизвестная святая набрасывается на нее, намереваясь убить. Да с таким отчаянием.

Однако Жар-птица не ответила на вопрос, она снова взмыла небо, чтобы уже в третий раз попытать удачу. На этот раз она ловко обходила волны. Ярость в глазах, будто бы открывала ей будущее, и она заранее знала, куда направит удар Лебедушка. Решимость птицы пугала. Если все так и продолжится, то она вырвет свои клювом сердце Царевны Лебедь.

Сила, подаренная князем, пробудилась сама собой. Лебедушке не приходилось натуженно ее призывать, потому что мысли о любимом всегда были с ней, как и тепло губ. Сливаться с князем было так же естественно, как и дышать. Она не видела себя со стороны, но по лицам богатырши и ее свиты поняла, что изменилась, как и в тот раз — в битве со Снегурочкой. Из белоснежного лебедя царевна превратилась в черное небо.

Жар-птица подобралась так близко, что клювом коснулась груди Лебедушки, пусть он был точно нож. Да железо им не проткнешь. Пернатую отбросило на берег, и она забилась в судорогах.

— Тварь-тварь-тварь… — повторяла она. — Это не твоя сила! Не твоя!

Силой воли Жар-птица поднялась и расправила крылья. Отпечаток боли горел на ее мордочке, но она игнорировала все чувства кроме ненависти.

— Что за чертовщина тут происходит, — вот уже и Марья Моревна вытащила меч, озадаченная всем происходящим вокруг.

В чем-то Жар-птица была права. Эта сила действительно не принадлежала Лебедушке. Она даже не принадлежала сему миру. Подаренная князем ночь любви — возбудитель новых способностей. Он был необыкновенным. Он был самим Богом. Последний раз, когда они увиделись, князь вручил Лебедушке подарок, попросив с помощью него убить Снегурочку.

Воспоминания снова порезали сердце. Да, они были подругами, но князь обещал, что после убийства заберет Лебедушку в свой мир, где они смогу жить долго и счастливо как муж и жена. Жаль не удалось этого объяснить Снеже. Возможно, она смогла бы понять, хотя… Нет-нет, точно не смогла бы. Она была холодной и равнодушной к чувствам Лебедушки. Она говорила, что князь одурил ее.

— Он тебя одурил! — вдруг воскликнула Жар-птица, заставив Лебедушку пошатнуться.

— Что?..

Ком подполз к горлу. Какое пугающее совпадение: ведь то были последние слова Снегурочки.

— Мне не справится с тобой в этом крошечном теле, с этой крошечной силой, — задыхаясь, произнесла Жар-птица. — Но я убью тебя по-другому… Снегурочка, — она обратилась к девчонке, а та достала меч. — Знай же, что я хотела использовать тебя, чтобы уничтожить эту тварь. Но не убив ее, я хотела, чтобы ты возвеличилась и убила другого, князя Гвидона. Он есть, он само Веч…

Жар-птица умерла, пораженная в грудь тонкой струей воды. В новой форме Лебедушка была намного быстрее и сильнее, поэтому пернатая не успела ничего почувствовать.

Теперь Лебедушке все стало понятно. Она не понимала, как такое могло произойти, но единственная, кто могла знать имя князя — была предыдущая Снегурочка. Нет, вовсе она не была ей подругой, если пришла второй раз разрушить ее любовь. О…эта холодная сука знала, куда больнее бить. Она планировала убить не саму Лебедушку, а князя. Подумать только: насколько сильна была ее ненависть, что душа не смогла улететь из этого мира, а переродилась здесь вновь.

— Ваша очередь, — хмуро сказала Лебедушка. Никого здесь нельзя оставлять в живых. Вряд ли они поняли суть предсмертного бреда Жар-птицы, но стоит обойтись без свидетелей. Ни одна живая душа в Вечном Царствии не должна знать, кто такой князь Гвидон. Кроме самой Лебедушки, разумеется.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Марья Моревна, звон ее смеха отражался от озерной глади во все стороны. — Нет, подруга. Я узнала все, что хотела. Как понимаю, сражаться с Кощеем ты не планируешь?

— Да зачем нам эта чокнутая… — пробурчал один из богатырей.

— Не планирую, — Лебедушка планировала только убить всех присутствующих. И… даже новую Снегурочку. Судьба-злодейка.

Огромная волна возвысилась над Лебедушкой. Ее внушительные размеры никак не сходились с количеством воды в Белом озере. Она бы и ковчег Ноя потопила. И с разрушительной силой волна обрушилась на нежданных гостей.

— Ты жалкая, — Марья схватилась обеими руками за меч, что делала очень редко, обычно она обходилась одной, — если думаешь, что сможешь победить меня чужой силой.

Богатырша опустила меч, разрезав волну напополам так, что ни капли не попало на нее и спутников.

— Емае! От эт силища, — ахнул нечестивый гоблин.

Лебедушка тоже была поражена, что обычный меч… просто кусок железа смог справиться с разрушающей силой стихии. Но сдаваться она не собиралась, потому что от ее решимости зависело благополучие князя. Совершенно никто не должен знать, кто такой князь Гвидон и как до него добраться.

Пальцы Лебедушки наколдовали тонкие черные струи, точно стрелы они полетели во врагов. Может Марья и сильна, но ее ловкости не хватит, чтобы отбить все. Но лишь одна царапнет кого — несчастный умрет в муках. Ибо водные стрелы эти содержат яд, который не перенесет ни один житель Вечного Царствия.

Стрела застыла в миллиметре от лица Марьи Моревны, упала и разбилась на мелкие осколки. Чуть поодаль стояла новоиспеченная Снегурочка с вытянутой рукой. Ее ледяной взгляд был прикован к мертвому телу Жар-птицы.

— Я понимаю, — вновь заговорила Марья, — тебя одарили невероятной силой, все дела. Да ток нас больше. И цели у нас праведнее. Слышь, добро, говорят, все равно побеждает. Даж в этом сраном гнилом мире. Какая бы сволочь им ни правила, — Марья ухмыльнулась и сжала рукоять меча сильнее, ожидая следующего удара.

И Лебедушка понимала, что богатырша ее провоцирует и намеренно говорит такие вещи, которые только сильнее взбесят. Но Лебедушка ничего не могла поделать со своими чувствами. Если кто-то смел хотя бы косвенно очернить светлое имя князя, то ярость застилала глаза. Марье все известно. Это теперь точно. Она знала, что князь Гвидон — главная фигура в Вечном Царствии еще до того, как это чуть не выпалила Жар-птица. Но откуда?

И может быть, стоило сейчас остановиться. Стоило подробнее узнать, как это пьянчуга Марья, которую вообще ничего кроме выпивки не заботило, узнала тайну доступную только Лебедушке. Найти брешь в крепости Вечного Царствия. Но она просто не могла думать, не могла сдержать себя. Вся тоска, скопившаяся в ней, слилась со злостью, превратившись в ком всепоглощающей тьмы ненависти и зла.