Проклятье Мира (СИ) - Черника Ника

Поскорей бы Мир вернулся, — думаю я, глядя из окна на площадку. Многие девушки сейчас тут, спорт у них явно в почете. Волки должны быть сильными в обеих ипостасях.

Вижу на мужской стороне Кеина, она снова в одиночестве молотит грушу. Мужчин на площадке много, но через пятнадцать минут наблюдения моя уверенность крепнет: он держится особняком. Интересно, почему? И почему он не на войне, молодой сильный парень?

Это не мое дело — напоминаю себе. Конечно, мне бы не помешал союзник, но я никому не могу здесь доверять, кроме Мира, которого нет. И не будет еще долго. Даже когда он появится, сколько он тут пробудет? Пару дней, а потом ему снова придется вернуться на поле боя. Чем он мне поможет? Хуже того, если узнает, чем я занимаюсь, придумает что-нибудь, чтобы я точно никуда не вышла.

Пока что ясно одно: мне стоит вернуться в библиотеку и еще раз поговорить со старушкой. Есть вопросы, на которые она может дать ответы, только нужно собраться и быть более сдержанной в своих чувствах.

Однако вместо библиотеки я иду на площадку. Прогулочным шагом прохожу вдоль низкого ограждения, игнорируя взгляды, которыми меня провожают. Присаживаюсь на него напротив груши, разглядывая девушек. Они возвращаются к своим занятиям, но то и дело смотрят в мою сторону, переговариваясь. Кстати, что бы там ни говорила Ивера, но с парнями тут общаются запросто. По крайней мере, многие стоят с двух сторон от оград и болтают без стеснения. Значит, ее язвительный выпад тогда был только для того, чтобы задеть меня.

— Привет, Кеин, — говорю, немного понаблюдав за парнем, он неистово молотит грушу, делая вид, что не заметил меня.

На мгновенье повисает тишина на обеих площадках. Знаю, что они все прекрасно меня слышат, даже те, кто находятся на другом конце. И конечно, слушают. Мне интересно, как поведет себя парень.

Он останавливается, держа грушу и тяжело дыша. Футболка на спине промокла от пота и прилипла к телу. Ткань, которой обмотаны костяшки, местами в крови. За что он так молотит эту несчастную грушу?

Кеин поворачивается, щурясь, запускает ладонь в темные жесткие волосы, они встают дыбом, но ему это даже идет.

— Привет, — кивает, бросив взгляд в сторону любопытствующих глаз.

— Почему ты не на войне?

Снова кидает взгляд на остальных, я чувствую кожей, как расползается напряжение по всей площадке, но специально не поворачиваю голову в ту сторону.

— Не думаю, что тебе это нужно знать.

— А что мне нужно?

Он раздувает ноздри, взяв полотенце, вытирает лицо и вешает его на шею.

— Мир не будет рад тому, что ты общаешься со мной.

— Почему? — внимательно разглядываю я его. Кеин усмехается, качая головой.

— Ты его истинная. Он мне глотку порвет только за то, что я на тебя смотрю. Я пойду, мне пора.

Мы встречаемся взглядами, и Кеин тут же свой отводит. Вот значит, как: для Мира я вроде собственности? Моя задача сидеть в комнате и не высовываться, ждать его с поля боя, молчать и ублажать? Если он так видит нашу жизнь, то его ждет разочарование. Я не собираюсь быть его игрушкой.

Я иду в сторону дома, когда меня перехватывает Ивера.

— Откуда ты знаешь Кеина? — мерит подозрительным взглядом. Я аккуратно вынимаю руку из захвата.

— Не думаю, что обязана перед тобой отчитываться.

Иду дальше, когда она говорит мне в спину:

— Миру это не понравится.

— Разберусь, — отвечаю громко, не оборачиваясь и ускоряясь.

Я чувствую себя в тюрьме, где за мной по пятам ходят соглядатаи. И мне это совсем не нравится.

Заглядываю в библиотеку, но обнаруживаю закрытую дверь. Что ж, видимо, сегодня не судьба, зайду утром после завтрака.

Поддавшись внезапному порыву, я иду обратно к выходу, а потом и вовсе выхожу за пределы общины. Торопливо семеню до поворота, за которым, как успела запомнить, находится площадь. Здесь многолюдно, и на меня не сразу обращают внимание.

Сначала те, кто проходят рядом, и только потом начинают оборачиваться остальные. Я смотрю на людей, нервно сглатывая. Судя по их взглядам, они вряд ли желают мне добра. Некоторые подходят ближе, я трусливо отступаю назад, магия струится по телу, концентрируясь в пальцах.

Но в итоге ко мне никто не подходит, словно я тоже в защитном куполе. Все держатся на расстоянии. Я делаю несколько шагов в сторону, а потом быстро сворачиваю. Передо мной узкая улочка, зажатая между задними стенами домов, здесь с трудом разойдутся два человека.

Я быстро иду вперед, сетуя на себя за то, что вышла из здания общины. Не стоило этого делать, я совсем не уверена, что меня не тронут. Кто им всем Мир? Никто. И я никто вдвойне: чужак из тех, кто каждые пятьсот лет уничтожает весь их род. Услышав позади шаги, прибавляю ход, чувствуя, как сильно бьется сердце.

Переулок скоро закончится, но что будет дальше? Нужно вернуться в общину каким-то другим путем. Шаги сзади становятся быстрее, и я ускоряюсь, концентрируясь на магии. А потом кто-то резко дергает меня за руку и утягивает через черную дверь в дом. Я не успеваю закричать, потому что мой рот оказывается зажат чьей-то грубой ладонью.

— Тихо, я не враг, — раздается тут же над ухом. — Не ори.

Я киваю, и меня отпускают. Резко развернувшись, вижу в темном подъезде Кеина, он, кивком головы велит следовать за ним.

— Не повезло Миру с истинной, — хмыкает, когда мы оказываемся на ступенях, ведущих из подвала в жилую часть. — Чего тебе не сидится в своей комнате, а?

— А как ты оказался тут? — хмурюсь я. Кеин все еще в спортивной форме, футболка подсохла, но запах пота чувствуется. Выходит, он даже не переоделся.

— Увидел тебя из окна дома. А когда ты бросилась от страха на заднюю улицу, решил перехватить. Одна бы точно натворила дел.

— Вода готова, Кеин, — мы заходим в комнату, служащую гостиной, она небольшая, как и сам домик, но очень уютная.

Девушка, произнесшая эти слова, осекается и замолкает, увидев меня, хотя за мгновение до этого на ее лице играла улыбка. Она примерно моего возраста, невысокая, смуглая, красивая, кудрявые темные волосы до спины небрежно перетянуты лентой.

— Это истинная Мира, Ада, — говорит Кеин. — А это Камилла, моя… — он на секунду замолкает, девушка прячет взгляд. — Моя хорошая знакомая. Ада решила погулять, но с ее стороны это не самый осмотрительный поступок.

Камилла кивает, мягко мне улыбнувшись.

— Я помоюсь, а потом отведу тебя в общину, — кидает Кеин и уходит. Я чувствую себя крайне неловко, но не знаю, что сказать.

— Может, чаю? — предлагает девушка, соглашаюсь, хотя на самом деле ничего не хочу.

Мы проходим вместе в узкую кухоньку, у окна за столом сидит старушка, на вид древнее той, что была в библиотеке. Но и выглядит она, надо сказать, много хуже. Поворачивает ко мне лицо, подслеповато щурясь. Я растерянно топчусь на месте, не зная, куда пристроиться. Да тут и места нет, честно говоря. Надо было отказаться от чая.

— Я подожду в гостиной, — говорю Камилле, та кивает. Уже делаю шаг обратно, когда слышу скрипучий старушечий голос:

— Подожди.

Поворачиваюсь к ней, глядя с непониманием. Девушка тоже замирает, переводя взгляд со старухи на меня.

— Бабуль, ты мне? — задает вопрос, но та трясет головой, протягивая руку в мою сторону.

— Дай мне руку. Пусть она даст мне руку, — нетерпеливо шаркает беззубым ртом, обращаясь к внучке, когда я так и не двигаюсь с места.

— Бабуль…

— Все нормально, — сделав пару шагов вперед, аккуратно вкладываю свою ладонь в шершавую морщинистую руку. Старуха закрывает глаза и шепчет:

— Остенде мии фортитудинэм эус тэрра.

Крепко сжимает мои пальцы, я бросаю взгляд на девушку, та растерянно моргает, не зная, что делать.

Бабка повторяет еще раз, а потом резко распахивает глаза, отпуская меня. На мгновенье кажется, что к ней вернулись силы: она выпрямляется, на щеках выступает румянец.