Искательница бед и приключений (СИ) - Корсарова Варвара

Я заворожено кивнула. Нас занесло в странное место. По темной глади озера пробегала рябь. Волны плескались о выщербленные стены. Эхо от них шло звонкое, как в огромном зале. И было ясно, что построили этот зал так давно, что и вообразить сложно. Все говорило о его древности – и матовые, словно припыленные стены, и шероховатость плит под ногами...

Здесь было довольно тепло, но меня била дрожь. Сырая одежда неприятно липла к телу.

Я опустила голову и осмотрела пятачок, куда нам повезло выбраться.

Берегов у пещеры не было, единственная выступающая из воды поверхность – вот эта каменная площадка, похожая на причал. Квадратная, тесная, по восемь шагов каждая сторона, не больше.

Вода слева и справа бурлила – там из толщи скал вырывались в озеро подземные потоки.

Площадка примыкала к отвесной стене. На гладком камне виднелись изображения, но вглядываться я не стала – пока меня занимало другое.

– Что нам теперь делать? – спросила я, и тут же себе ответила: – Нужно выбираться. Но как? Других выходов не видно.

– Мы найдем выход, – твердо пообещал Иверс.

Он совершенно не выглядел подавленным. Даже, думается, ликовал в душе. Ведь мы нашли подтверждения его гипотезы и заметок Лилля.

– Что с лодками?

– Их порвало о камни и они утонули.

– А припасы?

– Остался только мой вещмешок.

Иверс поднял мокрую сумку, начал вытаскивать вещи и укладывать у стены.

– Три химических факела и коробка спичек в непромокаемом футляре. Сухой паек... впрочем, уже мокрый паек.

Он вылил из пакета воду и разложил несколько свертков.

– Галеты, чай, сахар, бекон. Также остался нож, фляга, блокнот, карандаш, моток троса с крюком, пакеты для образцов. Журнал экспедиции и карта Лилля промокли, чернила расплылись. – он сокрушенно поцокал языком.

– Мы лишились ружья, – заметил Аджиб. – Получится найти лодки и нырнуть на мешками?

Иверс покачал головой.

– Глубина приличная. Да и какой прок от оборудования, если мы здесь застрянем? Нет, наша первоочередная задача – найти выход.

– А если не найдем? – бурно заговорила Эвита. – Отсюда нет выхода! Ни одного окна, ни двери, ни коридора! Это место похоже на огромную могилу! Габриэль, скажи... будь честен... мы здесь умрем?

– Никто не умрет. Мы скоро выберемся на поверхность, – без тени сомнения пообещал Иверс.

Но Эвита лишь горестно покачала головой и закрыла лицо ладонями.

Аджиб положил ей руку на плечо.

– Мы справимся, – мягко заговорил он. – Я провел по пустоши немало караванов и экспедиций, перегнал сотни табунов. Попадал в засады, песчаные бури, обвалы и наводнения. Помнишь, я говорил, что у меня не погибла и не потерялась ни одна кобылица? Это правда, спроси хоть у кого от Но-Амона до Хенны. И ты у меня не погибнешь. Это моя земля, госпожа, она добра ко мне, мои боги за мной присматривают. Будут присматривать и за тобой, раз ты моя спутница.

Эвита отняла ладони и искоса глянула на Аджиба. Он впервые обращался к ней напрямую. Кажется, его слова ее утешили.

Меня же куда больше приободрил вид Иверса. Он не показывал ни признака волнения. Окинул пещеру внимательным взглядом, упер руки в бока и улыбнулся.

– Поразительное сооружение. Как жаль, что у нас нет ни времени, ни средств исследовать его. Но мы вернемся. Проведем разведку, составим топографический план, описание... – он сладострастно вздохнул, предвкушая объем работ.

Его уверенность помогла мне обрести ясность мысли.

– Свет меркнет, – прервала я его. – Близится закат, скоро здесь будет темно, костер развести нам не из чего. Мы мокрые и голодные. Но мы живы и в безопасности. Бандиты сюда не проникнут. Нужно лишь переждать ночь, а завтра начнем думать.

– Что говорит твой Дар, Джемма? Ты что-то видишь?

Я пожала плечами.

– После такой передряги мне сложно воспользоваться Даром. Но я чувствую зов скрытого отовсюду. Это обнадеживает, но и сбивает с толку.

– Как в темном лесу, где огоньки горят со всех сторон, но ты не знаешь, на какой пойти и как до него добраться.

– Именно так.

Иверс подошел к стене.

– Здесь рисунки, и не только.

Мы столпились у стены, напрягая глаза.

Иверс достал коробок и чиркнул спичкой. Зыбкий огонек осветил ряд символов, выбитых в камне.

– Древнеафарские пиктограммы, – установил профессор. – Ну-ка, ну-ка. Кажется, математические расчеты. Не так ли, Джемма?

Я ошарашенно кивнула.

– Первая строка. Крылатый диск... символ солнца. Означает перерождение, спасение. Мощь, бессмертие. Единство власти царя. Путешествие между мирами.

– Спасение? – встрепенулся Озия. – Хороший знак! А это что? Две загогулины? Похоже на ноги.

– Это знак сложения. Затем символ божественной длани. Означает щедрость, помощь.

– К нам придет помощь! – воскликнула Эвита.

– На богов надежды нет, мы сами себе поможем, – отмахнулся Иверс. – Ниже ломаная черта – знак равенства. После нее жук-навозник. Символизирует восход, а также упорство, и еще несколько концепций.

– Это иносказание! – сообразил Озия. – Мы получим спасение через помощь, и увидим восход.

– Древнеафарские символы имеют множество толкований. Прочесть это послание можно как угодно в зависимости от контекста. Смотрим дальше.

Иверс зажег следующую спичку.

– Вторая строка. Трилистник – знак удачи – плюс крылатое солнце. Равно... кошка.

– Кошка? – изумилась Эвита.

– Ну да. Четыре лапы. Хвоста нет. Афарская порода. Символ плодородия, защиты от зла. Или же символ богини Бестат. Мягкой, ловкой, но хитрой женщины.

– Это значит, нам придется проявить ловкость и хитрость, чтобы выбраться, – предположил Озия. Аджиб с сомнением покачал головой.

– Третья строка. Божественная длань и трилистник. Между ними знак вычитания – видите, ноги идут в другую сторону? После знака равенства. Что это? Четыре плитки с рисунками. Опять кошка. Паук – символ изобретательности. Змея – предупреждение об опасности. И птица ибис – мудрость. Хм... и что это значит?

– Плитки уходят в стену, – я осторожно надавила пальцем, поверхность слегка подалась. – После знака равенства нужно выбрать символ и нажать.

– Джемма, не трогай! Это же артефакт. Сначала его нужно описать, зарисовать...

– Габриэль, чем записать и когда? Скоро стемнеет, а у вас спички не бесконечные. Не время соблюдать протоколы исследования.

Иверс огорченно крякнул, но склонил голову, признавая мою правоту.

– Здесь есть проход, – решила я. – Видите, борозда на камнях очерчивает скрытую дверь? Рисунки и плитки – кодовый замок. Нам нужно решить последний пример, выбрать правильный ответ, и проход откроется. Необходимо истолковать общее значение символов. Они складываются в некое послание.

– Давайте думать, – тут же заявил Иверс. – Когда-то я писал статью о символике священных текстов. Итак, крылатое солнце. Спасение или бессмертие. Прибавить длань.

– Вы сказали, длань означает божественную помощь, – вступил Озия. – Может, следует вспомнить слова молитвы?

– Возможно.

Иверс тут же принялся цитировать по памяти сакральные тексты. Аспирант перебивал его и переспрашивал. Разгорелся ученый спор. В нем упоминалась семиотика, мифологические концепты, криптография и прочие умные слова.

– Зачем рассуждать? Давайте по очереди нажимать на плитки, – предложил Аджиб. – Тут всего четыре символа. Легко найти правильный.

– Сдается мне, не все так просто, – усомнился Иверс. – Но не попробуем – не узнаем, верно?

– Позвольте мне, – вызвалась я.

Все затаили дыхание. Едва слышно клацали зубы – Эвита дрожала от холода.

Я решительно ткнула пальцем в первую плитку с символом кошки. Почувствовала сопротивление и надавила сильнее. Квадрат ушел в стену, раздался щелчок... а когда убрала палец, плитка выскочила наружу.

И в тот же миг уши разодрал оглушительный скрежет, пол содрогнулся.

Мы стремительно обернулись: часть площадки откололась и рухнула в озеро. Вода плеснула в ноги, я оступилась и покачнулась, но Иверс успел схватить меня за талию и притянуть к себе. Я прижалась спиной к его груди и часто дышала, наблюдая, как волны бурлят и бьются о край площадки. Она стала в два раза меньше. Теперь ни лечь, ни присесть...