Древесный маг Орловского княжества 5 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

— Майни! Лилипи!

Нихрена не понятно, несмотря на мои новые таланты.

Вскоре сразу пять лодок устремились к башне, которые мы с напарницей стали наблюдать со своей высоты от греха подальше. Аборигены не дураки, воспользовались ситуацией. Ведь рыбина наша трёхметровая в итоге всплыла кверху брюхом в ближайших затопленных руинах и к ней стянулись все «пиявки», чтоб полакомиться. Рассмотрев её, пришёл к выводу, что всё–таки это мутант крокодила и рыбы. Крокодилья чешуя и задние лапы тому свидетель. В остальном это хищная рыба, у которой, похоже, даже зубов нет. Она на смерть засасывает.

Местные благополучно десантировались в башню, где быстро переговорив с сородичами, не стали соваться наверх, а погрузили спасённых и помчали обратно. Ушлые крыски подгребли всю скорлупу с косточками из гнезда и хотели спереть у меня корни, на которых висела лодка, еле успел затянуть их себе обратно. Свесил корень, создал контакт и засосал боевой довесок, оставив аборигенов с носом.

Вернувшись на берег, крыски вроде рассосались, потерявшись из виду. Лодочки свои утащили с собой, ничего удивительного: весят они мизер. К этому времени в поселении тоже всё утихло.

Понимая, что дальше нам сидеть тоже не стоит. Пока пиявки сытые, соорудил плот и вместе пошли обратным путём. На берегу всё втянул, и мы двинули уже по дальнему радиусу от поселения, чтоб никого не тревожить.

Но миновав несколько разрушенных домов встали, ибо с трёх сторон нас окружили местные. Крысок под тридцать вместе со старым знакомым, который с ножом был. Гайя, как чувствовала, успела даже стрелу вложить для выстрела. Но всё же мы прощёлкали их внезапное появление. И все такие смелые на вид. С кинжалами, косточками, палочками. Пятеро в кусках брони от роботов тараканов и вооружены костями да клинками. Похоже, местные витязи.

Один из таких матёрых вояк продемонстрировал нашу поломанную стрелу и кивнул на мою подружку, вероятно, распознав такие у неё в колчане.

— Дёшево не продавай, — усмехнулся я.

Но эти не отреагировали. Зато крыс в броне заговорил, продолжая пялиться на мою ощетинившуюся подружку.

— Армия скользких костей принимает милость неизвестного воина. Воин, ты могуч и велик, ты убил короля–сома, слава тебе.

— Пири! Писи! — Закричали хором другие дурачки. — Пири! Писи!

Косточками забили, цирк какой–то.

И всё это в адрес оторопевшей Гайн. Похоже, они думают, что та всё и разрулила. Что ж, даже забавно послушать.

— Чего они пищат? — Возмущается напарница. — Скажи, кого первого прирезать?

— Они восхваляют тебя, — поясняю.

— А чего не тебя? — Фыркает Гайя и на меня показывает, втолковывая им. — Главный, он. Он убил, он «пили» и «писи».

Не, не, всё не надо мне тут славы.

— Могучий воин, — говорю на их языке, кивая на подружку. — Добрый воин. Спас ваших. Но языка не знает.

Крыски заулыбались, переглядываться стали. Расслабились совсем.

— Незнание нашего низшего языка говорит о высоком происхождении, — заявляет одна из крысок. Дальше они снова начинают восклицать свою пургу, раз десять. Гайя уже и лук опустила, стоит, глаза закатывая то в одну сторону, то в другую.

Затем уже заговорил один из «витязей»:

— Племя «Грибной гнили» застало нас врасплох, воины ушли на охоту, но к счастью, о великий ты спас нашу принцессу. И злая принцесса «Грибной гнили» не захватит наши земли, не захватит весь мир.

Это они всё о Гайе.

— Позвольте уточнить, господа аборигены, — встреваю я, интересуясь с нескрываемой иронией. — А ваша армия «Скользких костей» — это вот вы все?

— Нет, половина, — заявляет тупой крысёныш, с гордостью расправляя дохлую грудь. — Другая прогоняет подлого врага.

— Не отвечай ему, Майни, — бурчит ещё один. — Этот слуга не достоит ответа, отвечай его повелителю.

Придурок повторил то же самое подружке, она посмотрела на него, как на дебила. Не заметил, как к нам подошли вплотную и стали щупать тощими лапками нашу поклажу и снаряжение.

— Лапы убрал, — шипит подружка, вертясь. Но эти только больше лезут. Пропахли все мхом и тиной, от некоторых мокрой шестью тянет. Фу, бе.

— Откуда вы явились? — Спрашивают из толпы деловито. — Из злого поглотителя или царства пиявок? А может, вас прогнали из Рая?

— Рай–мечта, — вздыхают другие. — Рай–легенда, Рай–это лучшие сны. Когда захватим мир, сможем попроситься в Рай. Голуби тоже хотят в Рай, но они глупые, и сом хотел, и пиявки хотят…

Когда к Гайе обниматься полезли, она не выдержала.

— Всё! Лапы убрали! Нечисть!

Аборигены шарахнулись в разные стороны. Но улыбаться и млеть не перестали.

— Домой! — Воскликнул один, будто его осенило.

И нас потащили в поселение, где недавно была драка. Устроились аборигены на площади нескольких до основания разрушенных домов, где есть и подвал, откуда водица плещется. Шалаши у них из костей и грибных волокон, половина развалена, часть уже восстановили. Всё это в миниатюре кажется игрушечным. И даже детским… до поры до времени. Пока мы не видим, кучу подвешенных на волокнах тушек своих сородичей. Уже освежёванных!

— Устроим пир! Еды теперь много! — Скачут вокруг крыски радостно.

— Привели этих жирных, сожрут всё, — слышны из палатки недовольные возгласы.

Меня, наверное, так не тошнило даже, когда через грибную матку пробирались. Ну отлично, они все здесь каннибализмом балуются. Хотя с другой стороны, что остаётся? Еды здесь не так много. Хотя вон шкурки грибов–мутантов висят. А я–то думаю, почему после той плотной поляны уже ни одного не встретил. За ними охотятся, судя по всему.

Нас усадили у вонючего костра, который они развели чем–то омерзительным, облепили всем племенем и стали глазеть.

Кое–как переборов отвращение, я всё же решил пообщаться с самыми не тупыми. Пользуясь ситуацией, попытался выяснить об этом секторе всё, что можно.

Они мне всё о вражеских племенах талдычат, о злой принцессе и больших, злобных голубях. Я же пытаюсь выяснить, какие у них достопримечательности здесь. Может, где Зёрнышко завалялось.

— Голубой свет, голубой, голубой… — втолковываю. В прошлый раз по нему и нашёл вход в бункер, где на инопланетянина напоролся, а следом и его добычу заветную отыскал.

Крыски в недоумении, они даже такого слова не знают. Весь их мир — это сектор «Волк» в зелёных и серых тонах.

Когда я подумал, что всё безнадёжно, и эти придурки нам ничего толкового не подскажут, один из аборигенов спёр у Гайи стрелу и стал убегать с криками:

— Рай! Рай!

За ним погнались другие, отпинали и вернули стрелу обратно. А я тем временем озадачился, попробовал спросить иначе. Прямо на глазах медленно вырастил кустик, на котором распустил и листочки и цветочки. За этим процессом крыски перестали дышать, уставились, как завороженные. А затем запели про свой Рай.

Вскоре выяснилось, что Рай — это соседний не затопленный сектор «Заяц».

А в этой зоне, похоже, ловить нечего. Вот только, чтоб дойти до входа нужно миновать земли трёх племён, сразить три их армии, а в конце подраться с неким хранителем у врат. Где самые безумные местные воины пытаются спереть хотя бы листочек, какие растут только там, просачиваясь из трещин великих врат.

Сжалившись над крысками, я оставил им кустик, подсказав, что его корни надо прикопать чем–нибудь и обязательно поливать. Но этим дебилам, похоже, как ни объясняй… в общем, пусть порадуются, пока не завянет.

Первого же мелкого аборигена, который сорвал один листок, чуть в воду не выкинули пиявкам на съедение.

Гайя выдохнула с облегчением, когда перестала быть звездой племени. А я взял главного вождя за грудки, встряхнул его хорошенько, чтоб он перестал пялиться на куст. И попросил дать нам проводника.

На это с радостью согласилось треть племени. А что делать? Пошли целой толпой. Вместе веселее.

Прошли несколько улиц, где крыски с пользой дела помогли не попасть в несколько десятков ловушек. Метров триста по руинам весело проскакав, аборигены неожиданно встали. Главный пояснил: