Как злодейка кукурузу выращивала (СИ) - Джейкобс Хэйли

— Но его величество известен своей преданностью покойной королеве. После ее смерти он ни разу не был замечен в подобных связях. Хотя желающих было полно, и даже та принцесса из Кашимы, помните? Но король был непреклонен и зарекся вступать снова в брак.

Цокаю языком — моя догадка не оправдалась.

История любви короля и королевы известна на весь материк. Особенно эта собачья преданность его величества почившей жене. Даже спустя столько лет…

Тогда тем более странно, что родного сына, единственного ребенка своей драгоценной и обожаемой жены, он жаждет так хладнокровно уничтожить.

Мысли о чужой семье невольно пробуждают память о собственной.

Подозрения ревнивого супруга, обвинения в неверности, смертоносный порыв, о котором поздно сожалеть, когда дело сделано…

— А если…Пейсли, выясни-ка, с кем была близка ее величество Хефина перед смертью, особенно в тот период до того, как она узнала о беременности. Может, у нее были поклонники или почитатели? Любовник? Внезапная страсть? Первая любовь, внезапно вернувшаяся в город? Были ли слухи о тайных романах с ее участием? Сплетни о разладе между ней и королем… Мне нужны все сведения за год до рождения его высочества. Все, что сможешь найти.

— Вы имеете в виду… — округляет шокировано секретарь глаза.

Кайден может не быть биологическим сыном короля. Честно говоря, разглядывание вчера портретов в той книге навело меня на кое-какие мысли.

Муж и жена светловолосые, а отпрыск — нет. А еще Кайден ни капельки не похож на своих родителей.

Возможно, это не спроста.

Но какой бы ни была правда, не думаю, что разумно винить ребенка.

Он здесь — главная жертва.

26

— Ваша светлость?

Улыбаюсь, несколько хищно смотря на вошедшего в кабинет графа Клосса, не ожидавшего меня здесь увидеть.

— Его высочество в порядке? — поспешно затворив за собой дверь, взволнованно спрашивает Корнелиус.

— Надо же, граф. Ваше тяготеющее к принцу отношение расстраивает. Мне напомнить, кто здесь ваша герцогиня?

— Прошу прощения. Я, разумеется, имел в виду…

Машу рукой, ухмыляясь.

— Все с Кайденом в порядке. Получше, чем у вас с Пейсли.

Вид у графа не такой бледный, как у секретаря, но волос на голове явно меньше, чем в прошлую нашу встречу.

— Это радует, — отвечает граф, занимая соседнее кресло и устало трет глаза. — Но раз так, то вам не следовало оставлять принца одного.

— На следующей неделе ожидается делегация из Эльзании. Даже если бы я хотела продолжать беззаботную жизнь среди холмов, думаешь, у меня бы получилось?

На это Корнелиус не находит ответа.

Прошедшие три недели и так были чрезвычайно напряженными. Герцогиня не может постоянно пренебрегать своими обязанностями.

— Каков прогресс с восстановлением памяти его высочества? Есть успехи? — подает голос Пейсли, опасливо поглядывая на графа.

Что-то мне подсказывает, что юный секретарь задал вопрос, больше интересующий вассала, нежели его самого. С каких пор он вдруг стал посредником?

Пожимаю плечами и тянусь взять со стола текущие документы. Лениво пробегаюсь по ним взглядом. М-да. Работы непочатый край. Неплохо было бы нанять еще несколько помощников, но пока Кайден скрывается в герцогстве, риск крайне велик. Посторонние тут ни к чему.

— Прогресс? Скажем так, он есть. Но я могу только предполагать. При всей вашей в меня вере, мои способности ограничены, и в голову принцу залезть я, увы, не в силах. Что бы он там ни вспомнил, делиться со мной этим не спешит, — рассуждаю здраво.

С другой стороны, вероятно, скорость восстановления довольно медленная, раз к Кайдену до сих пор не вернулись воспоминания о нашем с ним разладе и о том, как его детская дружба переросла в ненависть. Потому что, как только принцу откроется эта правда, вряд ли он будет продолжать вести себя подобным образом. Я, полагаю, и слова доброго от него не услышу.

— Ваша светлость, вы вернетесь обратно?

Поднимаю глаза, встречаясь с изучающим взглядом графа, явно пришедшим к какому-то одному ему известному выводу. Имеется в виду конкретная хижина с высокопоставленным жильцом.

— Не сегодня.

Возвращаю все свое внимание к документам и принимаюсь за работу. Пейсли убегает исполнять мое поручение, освободив для меня мое место за столом. Граф, почувствовав мое настроение, быстро находит предлог — дела по реконструкции моста — и также удаляется прочь.

Раз уж у принца открываются глаза, ни к чему продолжать пускать в них пыль. И, честно говоря, быть рядом, когда он все вспомнит, меня не прельщает.

Особенно после тех событий, через которые прошла его несведущая версия. Принимал меня за жену, ухаживал, целовал и почти дал обещание, которое не в силах будет претворить в жизнь.

«Не сегодня» растянулось на четыре дня.

За это время я привела в порядок мысли и разобралась с насущными вопросами. Послы из империи прибудут через три дня, это событие имеет огромную для герцогства важность. Нельзя облажаться.

Нам нужно наладить отношения с соседней державой. Сомневаюсь, что король Азарина будет рад снижению получаемых с моего феода платежей в казну, и пусть даже основания для этого вполне легальны, формально не подкопаться, у правителя полно рычагов для оказания на меня давления.

Честно говоря, неплохо бы предложить дружбу и другим феодалам Азарина.

С Арбетом и Ольстемом — соседними южными землями у Сваллоу отношения всегда были прохладные, что в целом соответствует динамике всей политической обстановки королевства.

Северяне грызутся меж собой, недалеко уйдя от южан, и только центральный феодал — монарх — властвует, разделяя.

К тому же повод для потепления отношений имеется.

После ситуации со святой девой, переездом ее семьи в столицу, когда непонятно, вернется ли она и если да, то на каких условиях, трем правителям ледяных земель придется договариваться друг с другом, чтобы выступить единым фронтом ради общих интересов, и неплохо будет, если в этот момент появлюсь я и окажу им поддержку. Сразу трех одним ударом. Четвертый голос на Совете Семи будет решающим, коль до этого дойдет.

А там, глядишь, и другие поводы сотрудничать найдутся. Они могут покупать у нас продовольствие, а мы у них руду и уголь, часть которых потом можно будет экспортировать в Эльзанию, например.

Но не только в дружбе причина. Мое недовольство нынешним королем зашкаливает.

Как герцогиня и ответственная за благополучие своей земли и подданных я понимаю, что герцогство — часть Азарина. Так или иначе, но отгородиться от проблем государственного масштаба не получится, действия короля будут влиять и на юг, в том числе на мою вотчину.

Хорошо было бы, если бы на троне сидел мудрый и дальновидный правитель, а не безумец, действия которого невозможно предсказать.

Святая же должна быть на севере. Раз уж небеса наградили ее силой, обязанность Эльвины использовать ее по назначению: закрывать блуждающие порталы и дыры в измерении, тем самым не давая проникнуть в наш мир потусторонним тварям. Это не та судьба, которую она могла для себя желать, но со статусом святой приходит и ответственность. Ничего не поделать.

Кажется, до меня доходили слухи, что во время обсуждения своего брака с Эльвиной, Кайден тогда даже был готов переместить свою, как будущего короля, постоянную резиденцию на север. Он понимал всю важность святой для проживающих там людей. Таким и должен быть настоящий правитель.

Падет север, падут и другие земли. Это лишь вопрос времени.

Спешиваюсь, погладив Ветерка и отдав поводья возникшему словно из ниоткуда стражу, чтобы о животном позаботились, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов и осторожно вхожу в охотничий домик.

Если честно, будь моя воля, я бы вообще отказалась возвращаться. Но после того, что мне сообщил пару часов назад Пейсли…

— Лисс? — удивленно вскакивает с дивана Кайден, роняя на пол книгу.

Меня колет чувство вины. Я говорила, что он не заложник, но принцу опасно выходить. Все, что ему остается — сидеть постоянно дома да читать.