Путь к вершине (СИ) - Кас Оксана

Чанмин хмыкнул:

— А я и не заметил. Действительно — обычно все это спрашивают у лидера. Если что — я не в обиде. Лидер из тебя получится хороший. Я… редко замечаю, что что-то не так.

Хару благодарно кивнул:

— Спасибо. Хотя я, если честно, больше был бы рад видеть лидером тебя… и так работы много…

Чанмин расхохотался, но продолжить диалог не получилось — пора продолжать репетицию.

После первой проверки звукового оборудования начались полноценные репетиции для синхронизации с видеорядом. Часто айдолы в это время танцуют вполсилы, просто намечая свои движения. Но у группы Black Thorn так не получится — хореография должна идеально совпадать со сценическими эффектами, поэтому приходилось выкладываться, как минимум, на девяносто процентов: любое промедление или спешка способны были все испортить.

Но вчерашние долгие репетиции дали свои плоды. Несмотря на то, что парни впервые увидели видеоряд несколько минут назад, они укладывались в тайминг почти без ошибок. Мелкие помарки исправили на месте. Провели финальный прогон — со звуком, эффектами и работой операторов. Минут десять подождали, в итоге, номер признали готовым и их отпустили отдыхать.

Вышли из гримерки они почти полтора часа назад… Вот тебе и репетиция.

На самом деле, после репетиции Хару начал волноваться сильнее. Он просто увидел площадку и осознал, что людей будет много. Очень много. Стадион вмещает двадцать тысяч человек, но зрителей будет меньше — около пятнадцати тысяч.

На следующей неделе Black Thorn полетят в Японию — именно там проводят церемонию награждения МАМА. Японская площадка вмещает сорок тысяч человек, билеты продают из расчета «минус пять тысяч», потому что нужно разместить айдолов и представителей индустрии. И все равно — тридцать пять тысяч зрителей!

Перед тем, как уйти в гримерку, Хару постоял на краю сцены. Сиденья на трибунах едва различимы даже с его стопроцентным зрением. Фанатов на танцполе, скорее всего, рассмотреть еще получится, но… будет ли у него на это время? Номер сложный, много нюансов. Удастся ли ему настроиться на нужную волну?

В гримерке объявили «тихий час». Разложили матрасы, поставили ширмы, чтобы создать иллюзию уединения, менеджер Пён предложил всем чаю с ромашкой. Хару казалось, что он не уснет — слишком сильно волновался. Но все же наскоро собрал себе плейлист со спокойной музыкой, включил мелодию в наушниках… видимо, очень уж сильно устал, потому что заснуть все же удалось.

Разбудили их за четыре часа до начала церемонии. Главная причина — нужно время, чтобы проснулись голоса. Плотно покормили, ведь следующий прием пищи возможен только поздно вечером, уже после церемонии.

Затем не спеша начали готовить их к выступлению. Без аврала, весело общаясь.

Стилистами называли всех девчонок, которые отвечали за их внешний вид, относя к ним и визажисток, и специалистов по прическам, и просто девчонок, которые помогали с одеждой. Большинство из них — достаточно молодые, нет и тридцати. Но была одна дама… которая временами жутко раздражала Хару: Ким ЫнТхэ.

Она не делала ему макияж. Хару всегда занималась одна и та же девушка, Суа, они знакомы еще со временем шоу «Lucky Seven». Личный визажист у Хару появился из-за очень бледной кожи — не так-то просто подобрать цвета, которые ему идут. Суа носит отдельный чемоданчик с косметикой, специально для Хару.

Макияж айдола редко ограничен только лицом. Маскируют все несовершенства, любые синяки, незажившие царапины, могут даже крупные родинки замазывать. Плюс, обычно делают «контуринг» на теле. Хару, например, всегда прорисовывают ключицы, чтобы выделить их. Чанмину сначала натирают маслом торс, потом кисточкой и косметическими средствами выделяют кубики. У этого боди-арта есть свои причины. Чем смуглее тон кожи, тем лучше заметен рельеф тела. Светлая кожа, особенно под яркими софитами сцены, выглядит плоско. Именно поэтому бодибилдеры на соревнованиях похожи на жареную курочку — автозагар позволяет сделать рельеф тела более заметным. Но смуглый айдол — это некрасиво, поэтому стилисты и выделяют вручную то, что нужно подчеркнуть.

Несмотря на то, что они сначала выйдут на красную ковровую дорожку, грим им наносят сразу для выступления. Заранее проверяют все в сценических костюмах. Суа считается главным специалистом по «рисованию». Так что, закончив красить Хару, она ушла к другим.

К Хару же внезапно подошла Ким Ынтхэ, с его сценической рубашкой в руках. И, вместо приветствия, раздраженно спросила:

— И почему ты до сих пор волосы не сбрил?

Хару на секунду даже растерялся — зачем ему бриться налысо? Потом дошло, что это она о его десятке волосинок внизу живота. Та самая «дорожка», которую продюсеры признали «сексуальной».

— Продюсеры велели волосы не трогать! — тут же появился менеджер Пён.

Ким Ынтхэ недовольно на него зыркнула, но говорить ничего не стала. Собрала рубашку, как бы показывая, что она сама наденет ее на Хару. Хару на секунду даже растерялся. Рубашка на кнопках, расстегнуть ее можно без проблем.

— Я сам! — тут же вклинился менеджер Пён и практически вырвал рубашку из рук стилистки.

Хару немного растерянно смотрел на эту сцену. Но Ким Ынтхэ покорилась. Как понял Хару, у менеджера Пён в отношении Хару были очень широкие полномочия. Но не совсем понятно, почему обычно спокойный мужчина со столь явным негативом относится к своей коллеге. Пусть и весьма склочной.

— Многие надеются, что ее уволят, — тихим шепотом сказал менеджер Пён, встряхивая рубашку.

— Из-за характера? — удивился Хару.

— Не только, — тихо ответил менеджер Пён. — Присмотрись, сам поймешь. Насчет рубашки. Кнопки на ней зашиты, чтобы не расстегнулись на сцене. Но не все…

Последнее он добавил достаточно многозначительно. Он помог Хару надеть рубашку так, чтобы не оставить на ней весь макияж. Закреплены нитками оказались только нижние кнопки, пять верхних могут «случайно» расстегнуться.

— Они надеются, что это на мне расстегнется во время танца? — тихо, но достаточно ехидно уточнил Хару.

— Разумеется, — улыбнулся менеджер Пён. — Зачем же еще Суа выделяла тебе мышцы на груди? Твоему образу не подойдет явный фансервис. Самостоятельно демонстрировать тело…

Хару кивнул, сразу все осознав. Принц не может задирать рубашку на радость публике. Не по статусу ему. А вот небольшие проблемы с костюмом… это допустимо. Забавляло, что предусмотрели даже эту маленькую деталь. Создается впечатление, что ничего не сцене не происходит случайно…

Сценические костюмы надевали для проверки, вместе с гарнитурой. Нужно попрыгать, походить, чтобы стилисты сразу смогли заметить слабые места, которые нужно подкорректировать. Делать это прямо перед выходом на сцену все же неудобно. Например, обнаружилось, что у Сухёна передатчик невозможно закрепить у ремня. У шорт, в которых он будет выступать, ремень расположен высоко, прямо на талии. У них в «Lose Control» немало движений, где они прогибаются в спине, делают движения бедрами. Первые же проверки фиксации оборудования показали, что передатчик попросту вылетает из крепления. Что сделали стилисты? Разрезали задний карман брюк, пришили там дополнительный кусок ткани, подготовили крепления. Все это время Сухён грустно сидел на диване в трусах.

Собственно, на его примере Хару и понял, о чем говорил менеджер Пён.

Коллектив у стилистов преимущественно молодой. Девчонки общаются с ними достаточно по-дружески, многих парни называют «нуна», кого-то по имени. Девчонки парней из группы особо не критикуют, чаще даже наоборот — делают комплименты, дают советы. Та критика, которая все же звучит в адрес парней, типична для Кореи. Например: «Ты был бы еще красивее, если бы сделал себе нос». Это Хару слышал в отношении Тэюна, к слову. В Корее это даже считается показателем заботы. Но Ким Ынтхэ… вела себя немного иначе.

Чтобы «ребенку» не было так неловко ждать финальной работы стилисток, менеджер Квон вручил ему какой-то напиток. Скорее всего — без сахара, потому что другие крайне редко появляются в меню айдолов. Но даже такие напитки, разумеется, не лишены калорий. И, стоило Сухёну потянуться к стакану, как проходящая мимо Ынтхэ недовольно буркнула: