Арин (СИ) - Соколова Анюта

– Обещаю, что нет.

– Честно?

– Честно.

– Ларк назвал меня …

Произнося ругательство, я не смущаюсь. Хотя прекрасно знаю, что оно означает. Дочь гулящей женщины. Лишь злость, как и полчаса назад, яркой точкой вспыхивает внутри. Да пусть радуется, гад, что я не заклятьем в него шарахнула, а налетела с кулаками!

Отец отворачивается.

– Я же предупреждала, что ты расстроишься.

– Хвала Святым, она не магией воспользовалась, – уже иным тоном отзывается Неда. – Осталась бы от парня дымящаяся прогалина.

– И всё же драка – это не выход, – ровным голосом замечает отец, – постарайся впредь не давать воли рукам. Тебе почти двенадцать, дочка. В твоём возрасте девочки не дерутся с парнями. Через месяц ты отправишься в школу. Там тоже устроишь кулачные разборки?

– Если понадобится, то – да, – упрямо отвечаю я. – А если этот тюфяк ещё раз выскажется в похожем тоне о моей маме, я за себя не ручаюсь, – добавляю я негромко.

Лицо отца омрачается. Он неловко дотрагивается до моей испачканной щеки и выходит. Я с грустью смотрю ему вслед.

– Он её до сих пор не забыл? – поворачиваюсь к Неде.

– Твою мать забыть невозможно, – в голосе няни звучит неподдельная тоска.

Она смотрит в сторону, может – сквозь время, и то, что она там видит, остаётся загадкой.

– Почему он никогда ничего о ней не рассказывает? – обиженно спрашиваю я.

– Наверно, ему это всё ещё причиняет боль, – откликается Неда. – Нелегко, девочка, первый раз влюбиться в зрелом возрасте и тут же утратить свою любовь, потерять неожиданно и навсегда.

Она переводит на меня взгляд, одновременно печальный и нежный.

– Счастье, что у него осталась ты… маленькая задира.

Поощрённая лаской её голоса, я осмеливаюсь задать вопрос:

– Неда, ты ведь её знала? Какая она была? Красивая? Добрая?

Губы няни предательски дрожат. Помолчав, она всё же отвечает:

– Твоя мать была самой светлой, чистой и великодушной женщиной, которую я только знала.

– Почему она умерла?

Неда разводит руками:

– Трудные роды… Осложнения после недавней болезни.

– Ты не могла её вылечить? Ты же маг…

– Меня не было рядом.

Мне кажется или Неда украдкой смаргивает слезу?

– Хэск послал за мной слишком поздно.

– Ты была её подругой?

– Когда-то я нянчила её… как сейчас тебя.

– Правда?! – я аж подскакиваю на месте. – Значит, ты знала её семью? Моих вторых бабушку с дедушкой?!

– У неё не было семьи. Она была круглой сиротой.

– Разве так бывает?

– Бывает. В Храме Выбора в Рогале. Куда отдают новорождённых детей, сочтя их обузой для семьи. Или в уплату долга чести. Жрицы не имеют родителей, им никогда не сообщают их имён.

– Значит, – теряюсь я, – моя мама была Жрицей?..

– Нет, – качает головой Неда, – Жрицей она так и не стала. В один прекрасный день она ушла из Храма, встретила твоего отца и вышла за него замуж. Потом родилась ты… а она покинула нас.

Я задумываюсь, затем осторожно спрашиваю:

– Если моя мама выросла в Храме, а ты нянчила её, значит, ты тоже была Жрицей?

– Что с того? – усмехается Неда. – Если и так.

– Но бывших Жриц не бывает.

– Не бывает, – с иронией подтверждает няня. – Бывают лишь уставшие от забот старухи, что тайком покидают свой Храм, о которых прочие Жрицы предпочитают не распространяться, дабы не пятнать репутацию святого места.

Вздохнув, я машинально тру щёку и морщусь от боли. Успешно позабытый мной синяк напоминает о себе.

– Ты во всём разберёшься, когда вырастешь. Иди умойся. И давай не будем возвращаться к этой теме… до поры до времени.

Я почти переступаю через порог, когда внезапно пришедшая в голову мысль заставляет меня остановиться, замереть и задать вопрос:

– А как её звали? Я даже имени её не знаю! Мама и мама.

Неда улыбается, словно я сказала нечто забавное.

– Со́на, – слышу я в ответ, – её звали Сона.

***

– Мне известно о моей матери лишь то, что однажды сказала Неда, – ледяным голосом произнесла я. – Мама была самой светлой и чистой женщиной из всех, кого она знала. Няня водила дружбу только с достойными людьми.

– Твоя няня была итлунгом? – не обращая внимания на тон, спросил Рэй.

– Да, я же говорила.

– А общалась с людьми?

– Почему нет?..

– Воспитывала человеческого ребёнка?

– Рэй, ну прекрати! Ты итлунгов совсем за выродков считаешь?

– Я долго жил с ними, чтобы поверить в их бескорыстие.

– И ты говоришь это, наблюдая образец вопиющего бескорыстия, перекинутый через седло впереди тебя?

– Впереди меня образец глупости! – фыркнул Страж. – Это не показатель. Я говорю о том…

– Что моя няня, воспитывая меня, преследовала какую-то определённую цель? Обучая меня магии? Любя меня?!

– Арин… – он наконец смутился, но я уже завелась:

– Что, по-твоему, меня можно любить только за что-то? За заложенные способности? За возможное могущество?! За богатство?!

– Арин, я вовсе не хотел…

– Иди ты… к лешему, Страж бессмертный!

На Тропе воцарилась тишина, нарушаемая лишь дыханием коней.

– Прости, Арин, я не собирался тебя обидеть, – взмолился Рэй. – Но погляди, как всё складывается. Вдруг ты не дочь своего отца? А если тебя подменили? И Тара не ошиблась? Тогда всё сходится! И няня-итлунг, и твоя сила, и Духи, идущие по пятам… Ты – Высшая.

Я хмуро посмотрела на него.

– Прости, что разочарую. Но я, как ты знаешь, маг, и могу распознать родную кровь в любом количестве и в любом человеке. Я дочь своего отца, Рэй. Я родилась в Мердене. Моя мать спит вечным сном на обычном сельском кладбище, а рядом покоится няня, что заменила мне её. И мне не нужна магия, чтобы знать: Неда любила меня ради меня самой, а не каких-то мифических сил и способностей. Возможно, она что-то скрывала. Но только для моей же пользы!

«А Тара просто выжившая из ума старуха», – докончила я мысленно.

– Расскажи мне о себе, – вдруг попросил Рэй.

Вот это неожиданно!

– Зачем? – опешила я. – В моей жизни нет ничего примечательного. Разве что магия. Но до последнего времени и она была на уровне чуть выше среднего. Так, целительство, Сети, мелкие бытовые заклинания… Из Мердена я не выезжала. Не то чтобы возможностей не было – не стремилась. Отец меня собирался отправить в столицу, продолжать образование в университете. Ему, видишь ли, учителя посоветовали! Два года с ним воевала, отстояла-таки право жить там, где чувствую себя счастливой… Вы с Орри – вот моё первое приключение, и не скажу, что я сейчас без ума от радости.

– Когда всё закончится, ты вернёшься домой?

– Обязательно. И месяц дальше ворот не выйду!

– А я весь Авендум объездил, – задумчиво протянул Рэй. – В основном с лордом-повелителем. Орри-то домосед, выезжает, только когда нет никакой возможности отвертеться. Дирин же, хоть и не подозревает, кто я такой, но как телохранителя ценит… теперь, наверное, нужно сказать, ценил, – поправил он себя с усмешкой. – Он ведь приказал мне найти сына и доставить к нему… Впрочем, ерунда это всё. Лишь бы Орри уберечь, там посмотрим. Но на одном месте мне уже через день тошно становится. Словно что-то гонит вперёд.

– Ни родных, ни дома, ни друзей, ни воспоминаний, – протянула я. – Закончатся твои жизни, даже оплакивать будет некому… Пора сходить с Тропы, Страж.

Мы вышли в Линьи. Уже стояла ночь, тёмная, тёплая, звёздная. Совсем рядом поблёскивало озеро Гдэн, по берегам затянутое низким туманом. Я долго обшаривала Сетью окрестности, спугнула всю мелкую живность, но не нашла ничего опасного. Не успокоившись, поставила столько защитных заклинаний вокруг, сколько могла припомнить. Рэй напоил и привязал коней. Огня разводить не стали. Наскоро поужинали остатками илнорских припасов. Орри и Лоту мы уложили со всевозможными удобствами, каждого отдельно, а то доказывай потом царственной Дилоне, с кем там валялся её жених, пусть и в бессознательном состоянии. Сами уже привычно легли спина к спине. Я закрыла глаза, но спать не хотелось. Завтра мы окажемся в Араши, а оттуда – пара часов до Эрлинга.