Сбежавшая невеста дракона (СИ) - Есенина Ксения

Аренберг разворачивается обратно в сторону центрального входа.

— Как София оказалась ночью на башне и без амулета?

— Понятия не имею! Она ничего мне не сказала. У неё началась истерика, и я оставил её целителю. — Заступаю Эйнару дорогу. — Кто-то пытался убить мою невесту, Эйнар, — произношу вкрадчиво. — Прямо здесь, в Академии.

— Все дневные визиты зафиксированы. Причастен кто-то, у кого был доступ на территорию в течение дня. Кто-то, кто должен был покинуть Академию до вечера, но не сделал этого.

На секунду встречаемся взглядами.

— Ты думаешь… — начинает Аренберг.

— А ты нет? — перебиваю жёстко. — Утром её дочь с позором выставляют из Академии из-за конфликта с Софией, а ночью Софию пытаются убить. Я не верю в такие совпадения, Эйнар. Блокаторы нельзя достать просто так. Для этого нужны знакомства среди законников. Да и кто ещё это мог быть?

— Графиня была зла, но убивать твою Истинную? Ещё и собственными руками. Она бы подставила себя.

— И тем не менее доказательств против неё у нас нет, — говорю мрачно. — Но я докопаюсь до сути и узнаю, кто это сделал!

— Мне нужно проверить список посещений за последние сутки, — задумчиво хмурится Аренберг. — Обвинять голословно мы не можем, но я всё равно вплету ауры графини и её дочери в защитный барьер, чтобы ни одна из них не смогла его пересечь.

— Когда София придёт в себя, я с ней поговорю. Она должна была что-то видеть или слышать.

Нервно сжимаю и разжимаю кулаки.

— Мне очень жаль, Алвар. Если бы София не нарушила Правила, ничего бы не случилось. Донеси до неё, что она больше не должна снимать амулет. Никогда. Ничто не способно деактивировать его силу. Его нельзя сорвать с шеи, только снять добровольно. Это мощная древняя магия. Будь на Софии амулет, он бы спас её от падения, даже несмотря на блокаторы.

— Разве София об этом не знает? — спрашиваю резко. — Не знает, на что способен амулет?

— Об этом нигде не упоминается. Иначе адепты прыгали бы из окон ради развлечения. Информация об амулетах не предназначена для их ушей. Они просто обязаны соблюдать Правила.

Вернувшись в лазарет, узнаю, что целитель дал Софии успокоительный отвар. Он заверяет меня, что никаких повреждений не обнаружил, кроме сильнейшего потрясения. Оставляю Софию восстанавливаться, но утром снова возвращаюсь к её постели.

Там уже сидит рыжая адептка. Кажется, это её подруга.

— Лорд Арман, — вскакивает она.

— Садитесь, мьес… Напомните ваше имя?

— Оливия Эванс.

Глаза у неё покраснели от слёз, а кожа бледная. Она бросает тревожный взгляд на Софию.

— С ней ведь всё будет в порядке?

— Да, — роняю тяжело. — Ты знаешь, что произошло?

— Нет, — беспомощно отзывается Оливия. — Я проснулась утром, а София пропала. Я думала, она уже ушла на завтрак, а потом узнала от профессора Раббита, что она здесь… Боги, как же так? София была уверена, что после тех нападений здесь ей ничего не грозит!

Меня будто прошибает разрядом молнии.

— Каких ещё нападений?

Глава 42. Откровенность

Придя в себя, не сразу понимаю, где нахожусь. А потом резко вспоминаю о случившемся и с криком подпрыгиваю на кровати. Ошалело осматриваюсь. Где я? Что это за место? Мне всё приснилось?

Постепенно паника отступает, и голова наконец начинает понемногу соображать. Просторное помещение с рядами коек, застеклённые шкафы с баночками и свёртками, пахнет травами и мазями. Почти как в кабинете зельеварения.

Я в лазарете?

В этот момент дверь распахивается и порог переступает Алвар. Он кажется ещё более пугающим и грозным, чем обычно. Даже воздух вокруг его мощной фигуры, стремительно шагающей по проходу, как будто слегка вибрирует.

Приблизившись, он пронзает меня прямым взглядом янтарных глаз. Машинально натягиваю одеяло повыше. А память подкидывает новые подробности. Я лечу вниз, парализованная от страха, а потом сильные мужские руки ловят меня и прижимают к горячему обнажённому крепкому торсу.

Щёки вспыхивают пунцовой краской.

— Как ты себя чувствуешь? — отрывисто спрашивает Алвар.

— Нормально, — выдавливаю кое-как.

Алвар садится на соседнюю кровать, продолжая сверлить меня взглядом.

— Что ты помнишь?

Воспоминания вновь накатывают на меня жуткой волной. Вот я стою у каменных перил, а затем… Мотаю головой, зажмуриваясь. Виски сдавливает как тисками. Пытаюсь воссоздать картинку, но будто натыкаюсь на блок.

— Что случилось на башне, София?

— Я… я не знаю, — шепчу растерянно.

Алвар хмурится.

— Целитель предупреждал о таких последствиях, — произносит он. — От страха ты забыла некоторые детали.

Удивлённо поворачиваюсь к нему. Это он меня так успокаивает? Когда Алвар только вошёл, мне показалось, что он зол как тысяча демонов. А вот сейчас смотрю на него и отчётливо вижу беспокойство.

— София, мне нужно знать. Как ты оказалась ночью на башне?

Голос такой вкрадчивый и тихий, совсем не тот привычно гневный и грубый. А ещё… Алвар спас мою жизнь. Если бы не он… Мне вдруг становится бесконечно стыдно. За свою глупость. За доверчивость. За наивность.

Опускаю голову.

— Кто-то оставил письмо в комнате, — объясняю глухо. — Там… говорилось про моих родителей. Что я получу ответы…

Меня прерывает рык.

— И ты поверила?! — рявкает Алвар.

Вздрагиваю, а на глаза наворачиваются слёзы.

— Нет! Сначала нет, но в конверте было украшение… Золотая пластинка…

— Какое ещё, к демону, украшение? София, ты понимаешь, что тебя пытались убить?

Закусываю губу, изо всех сил стараясь не разреветься. Конечно, теперь я понимаю! Алвар шумно выдыхает через нос.

— Где письмо? — чуть более спокойным тоном.

— Оно сгорело сразу, как я его прочитала.

— А конверт?

Замираю. Я собиралась его выбросить, но позже, чтобы Оливия не увидела. Тянусь к бордовому пиджаку, висящему на стуле между двумя койками. Алвар успевает раньше и подаёт пиджак мне. Я запускаю руку в карман.

— Вот, — протягиваю ему смятый конверт.

Алвар расправляет его на колене и внимательно всматривается в выведенное ровным почерком «Софии Л.», напряжённо сдвинув тёмные брови. Потом снова смотрит на меня.

— О каком украшении ты говорила?

Медлю, прежде чем вытащить из кармана пиджака золотую пластинку. Разжимаю кулак, показывая её Алвару.

— Тётя Дора, моя приёмная мама, рассказывала, что пластинка была на мне, когда они нашли меня в лесу. Но потом дядя Хью, приёмный папа, проиграл её в кости.

— Тебя нашли в лесу? — озадаченно переспрашивает Алвар. — Разве твоя мать не деревенская… жительница?

— Я не знаю, кто моя мать. Тётя и дядя возвращались в Лассу с ярмарки в Нарвилле, когда нашли меня. Я была завёрнута в старый плащ и оставлена под деревом. На моей шее висела эта пластинка. Вот… Здесь моё имя. Вернее, тётя решила, что оно моё, раз украшение было на мне.

Алвар берёт пластинку. В его огромных руках она кажется совсем крошечной. Какое-то время рассматривает её, а затем вдруг буквально пришпиливает меня взглядом к кровати.

— Почему ты не сказала, что на тебя дважды напали?

От изумления на мгновение теряю дар речи.

— Откуда… откуда ты знаешь?

— Не важно! — отрезает Алвар. — Почему ты не пришла за помощью? Я твой будущий муж, София! Ты должна была обратиться ко мне, а не сбегать демон знает куда!

Глаза снова начинает щипать от подступивших слёз, а горло сдавливает спазм.

— Ты сказал, что сошлёшь меня куда подальше после первой брачной ночи! — выкрикиваю я. — И после этого ещё удивляешься, что я не пришла к тебе за помощью? К тому, кто позволил вышвырнуть меня из собственного дома? Ты растоптал и обидел меня, Алвар! Когда ты уже это поймёшь!

По щекам давно струятся слёзы, и я зло вытираю их рукавом. Отворачиваюсь. Не хотела ведь говорить об этом. Не хотела показывать, как сильно его жестокие слова и поступки повлияли на меня.